— Мы нацелены побеждать. И к этому есть все основания. Например, в марте на региональных выборах в Нижнем Новгороде мы собрали в массе 55%. Обошли партию власти на 27%. Причем там мэр отвязанный, и милиция вела себя нахально. А в Тверской области мы почти во всех городах выиграли у "Единой России".
— Но теперь вам придется соперничать с целым "Народным фронтом"...— Сколько их уже бывало? "Выбор России", "Наш дом — Россия", "Отечество — вся Россия"… "Фронт" — это уже то ли седьмой, то ли восьмой пиджак, который в последние 20 лет натягивает на себя эта власть всякий раз, когда надо отвечать за все, что она сделала. Мне казалось, "Единая Россия" — это всерьез и надолго. Они же, пока все было неплохо, все время заявляли: "Мы все умеем", "Они говорят — а мы все делаем", "Мы за все отвечаем". И напринимали, не думая о последствиях, то закон о монетизации льгот, закон об автономных учреждениях, то закон о бюджетных учреждениях. А потом у людей ни льгот не осталось, ни денег не появилось на платное лечение, на платное обучение детей, на платные занятия в спортивных секциях и так далее и так далее. Короче говоря, как только наступило время отвечать, тут они и перепугались. Получили мартовский результат выборов и задергались: поняли, что остались с голым задом. Вот теперь и решили прикрыть его "Фронтом".
— Возможно, вы правы насчет "Единой России". Но "Фронт" возглавляет Владимир Путин. А его популярность во многом превосходит лично вашу.— Дайте мне в СМИ треть, да что там — четверть того времени, что предоставляют Путину, и тогда посмотрим, чья популярность будет выше. Кто там среди "фронтовиков"? Екатерина Лахова, которая еще при Ельцине возглавляла "женский батальон"? Или, может, Франц Клинцевич, который был доверенным лицом у того же Ельцина? Или, может, Александр Шохин — профсоюзный босс олигархов? Так это же все "тыловики". И потом, где вы видели правительство, которое становится фронтом. Правительство — это исполнительный орган, который обязан заниматься решением каждодневных проблем.
— Простых граждан эти люди не интересуют. Для них важно — с кем Путин. Если он с "Народным фронтом" и с "Единой Россией", значит, эти организации надо поддерживать. И поскольку Владимиру Путину доверяют порядка 70% россиян, то победа "Единой России" практически обеспечена. А если кто-то начнет колебаться, то телевидение поможет ему сделать правильный выбор.— Путин с "Единой Россией" всегда был да с ней и остается, а она-то на последних региональных выборах прогорела! Да и рейтинг у него самого уже никак не 70% — к тому же, что такое "доверие", сами социологи не ведают, маловразумительный американизм — а лишь 43%. Так что отряд реальных сторонников Путина усох почти вдвое. Естественно, ЕР еще может с помощью оболванивания масс через ТВ получить достаточно голосов. Только ведь это еще не политическая победа. Это сила инерции, причем инерции быстро убывающей. Пиррова победа. Мало того, если бы наши граждане интересовались происходящим в стране именно так, как вы о них только что сказали, то вряд ли нам удалось бы собрать "Народное ополчение". Но люди же к нам пришли. И сделали это в знак протеста против якобы "Народного фронта". Они понимают, что это на самом деле "Рублевский фронт". Вот таких, как обитатели Рублево-Успенского шоссе, "Фронт" и защищает от 40 млн пенсионеров, у которых жалкая пенсия — от учителя и врача, которым оставили жалкие гроши, от 13 млн инвалидов, которых оставили без работы, от молодых людей, которые выучились и не могут найти достойною работу.
— В стране то ли 300, то ли 400 тыс. всевозможных общественных объединений. Найти 20–30 организаций и потом объявить их хоть фронтом, хоть ополчением, совсем несложно. Но список организаций-союзников, пусть даже длинный, никак и никакой партии не гарантирует притока голосов рядовых избирателей на выборах.— Э нет! Одно дело — влиться во власть имущую структуру: тут тебе и спокойная жизнь, и, глядишь, кое-какая выгода. А совсем другое — в оппозиционную, когда можно нажить много совсем не маленьких неприятностей. Когда идешь с оппозицией, ничего "автоматического" нет и быть не может. Тут любой человек 20 раз подумает да прикинет, тут политический выбор с большой буквы. Пойти с теми, кого ненавидит власть — и у кого нет и быть не может никаких "показательных заседаний под телекамеры", наоборот, с телеэкранов только клянут да ерничают,— тут только сознательный выбор возможен. Конечно, влияние пропагандистской молотилки — "Первого канала" и некоторых других — все еще существенное. Но их работа теряет эффективность. Людей уже учит личный опыт: личное рабочее место, содержимое собственного холодильника, отношение власти не только к конкретным людям, но и к стране. Вы считаете, люди не видят, что власть не хочет ничего делать ни в какой сфере? Возьмите те же леса. Их в этом году уже сгорело в два-три раза больше, чем за весь прошлогодний самый жаркий сезон. В прошлом году леса горели от Питера до Свердловска, потому умолчать об этом было невозможно. В этом году горят — от Владивостока до Урала. Потому репортажи о лесных пожарах — редкость. Но неужели вы думаете, что люди ничего не знают об этих пожарах и не делают никаких выводов о действующей власти? Во всем мире только идиоты, подчеркиваю, только идиоты не знают: чтобы земля родила, чтобы воздух был чистый, чтобы вода была должного качества, надо вкладывать в эту сферу минимум 10–15% расходной части бюджета. Надо помогать лесам восстанавливаться, очищаться от мусора, а не выжигать их. Европейские страны в прошлом году потратили на это до трети своих бюджетов, Америка — 24%. Советский Союз все время тратил почти 20%. А наш Минфин заложил на ближайшие три года — 1,2%, 1,2% и 1%. Так что все всё видят, о многом догадываются. Потому и приходят в "Народное ополчение".
— Хорошо, пришли они к вам. Что дальше?— А дальше — работа. Каждодневная, кропотливая. Мы опубликовали нашу программу социалистической модернизации в газете "Правда", которую издали тиражом 5 млн экземпляров. Теперь нам надо не упустить ни одного дня, чтобы эту программу донести до каждого. А она еще вбирает и 11 отраслевых программ, и десять направлений, которые способны обеспечить безопасное развитие страны, и программу антикризисных мер, которая остается актуальной, потому что из глобального кризиса 2008 года планета еще не вышла. А главное — работа с людьми, с живыми и такими разными людьми. Работа везде, в доме и на улице: разъяснять им наши позиции, предложения, цели. Собирать воедино. Вселять уверенность, а она всем нам сегодня так нужна — что жизнь можно исправить, сделать чище, честнее, справедливее. Давать людям чувство перспективы, будущего. А то ведь который год человека день и ночь пугают в СМИ то кометами, летящими к Земле, то концом света по календарю майя, то тем, что Земля вот-вот перевернется с ног на голову, то нашествиями нечистой силы. От всего этого человек начинает бояться окружающего, замыкается в себе, теряет волю и способность к действию. Люди атомизируются, общество распадается, теряются любые ориентиры и ценности. Власти это выгодно: делай с такой людской массой, что хочешь. Мы же боремся за другое, за объединение людей, за способность народа к активной созидательной деятельности, за подъем национального самосознания, за веру в лучшее будущее.
— Не интересуют наших людей программы, как это уже давно выяснили социологи. И партии их не интересуют, не доверяют они им. Устали люди от политики. А проблемы в личной жизни у большинства пока не обострились настолько, чтобы они пришли бы в декабре на выборы и из чувства протеста проголосовали бы за любую оппозиционную партию, лишь бы "Единая Россия" проиграла.— Неправда. Люди устали от бестолковой политики, устали от вранья, от цинизма. В обществе уже складывается вполне очевидный запрос на социальную справедливость, на ответственную власть. Кроме того, сегодня, по сути дела, сама планета протестует против либерального капитализма с его спекулятивным сектором, невиданной эксплуатацией, с обогащением узкой кучки людей за счет обнищания масс. Одни страны бьют тревогу, другие предлагают делать что-то, чтобы проводить справедливую политику в отношении и человека, и природы. А это и есть левая политика, которая уже стучится во все окна и двери. Не все, говорите, проголосуют за нас завтра? Возможно. Вот только послезавтра они выйдут с нами на улицы.
"Это не капитализм, а феодализм"
— У вас, с одной стороны, программа партии провозглашает равноправие всех видов собственности, включая частную. Но, с другой стороны, программа социалистической модернизации предполагает национализацию практически всего реального сектора.— Не так. Мы за то, чтобы провести референдум, по итогам которого национализировать только минерально-сырьевую базу и ряд стратегических отраслей, без надежного управления которыми не может быть страна единой и перспективной. Это касается железных дорог, электрических сетей, нефтегазопроводов, систем связи и ВПК. Плюс национализировать надо спиртоводочную промышленность. Вот там государство должно иметь контрольный пакет и определять политику.
— Сначала государству отойдет ВПК. Потом ему для большей надежности и оперативности управления понадобятся предприятия—смежники этого комплекса. И так лет через пять-десять по вашей программе все будет у государства в собственности, как в советские времена.— В СССР действительно 96% собственности было государственной. И это абсолютно неправильно. Когда сидели в Москве в Госплане и определяли цену на бутерброд в Ереване, это уже была глупость. Полное огосударствление всего и вся — это причины поражения СССР и КПСС. Поэтому частник по нашей программе будет работать везде: и в добыче, и во всех сферах производства.
— Ему ваша программа оставляет лишь торговлю и мелкий бизнес. Да и то — с правом государства устанавливать цены на основные товары потребления.— Не устанавливать, а регулировать. И потом, вас, что в основном беспокоят судьбы тех, кто обобрал народ,— Березовских, Абрамовичей и прочих? Да, им придется вернуть награбленное. И народ это полностью одобрит. Проведем всенародный референдум, и он заявит свою волю. Догадываетесь, какую?
— Правительство уже пыталось регулировать цены в конце 2009 года. Договорилось с крупными торговыми сетями, и те весь прошлый год практически не повышали цены на основные продукты питания. Зато с началом нынешнего года цены подскочили на 30%.— Наше правительство ничего не регулирует. Да и нечем ему регулировать-то. Рычагов нет. Всю госсобственность разбазарили, растащили по кусочкам. Какое уж тут регулирование. Бумажками? Правительство теперь управляет вручную. А для регулирования есть более умные и тонкие методы. Устанавливайте торговые надбавки. Нигде в мире торговая наценка не превышает 50%. А я вот был недавно в Подольске на совместном иностранцами построенном частном предприятии по производству лекарств. Одна упаковка препарата обходится им в производстве в 9–12 руб., а продаются эти препараты по 300 руб. Так что, повторяю: частник по нашей программе будет работать везде. А государство будет регулировать и контролировать.
— Государство и сейчас все контролирует. Для этого созданы государственные корпорации во всех стратегических отраслях.— Правильнее говорить, что целые отрасли отданы на кормление близким людям. А это и не капитализм уже, а феодализм. Если государство все контролирует, то почему же в России, где в прошлом году добыли 505 млн тонн нефти, бензин — 92-й — стоит 25–26 руб.? А в той же Саудовской Аравии тот же бензин в переводе на наши деньги стоит меньше 5 руб. В Иране — меньше 3 руб., в Венесуэле — 80 коп. Дороже нашего только в Норвегии — на 2 руб. Но там средняя зарплата 150 тыс. руб.— в десять раз выше нашей. Да еще из каждых $100, вырученных от продажи нефти, $82 норвежцы отправляют в общественные фонды, за счет которых потом получают бесплатное образование, медицинскую страховку и пр. У нас же такому государству в лице Путина и его правительства денег лучше не давать. Все по карманам рассуют. И более того, даже в своих банках хранить не будут. За прошлый год за кордон вывезено почти $40 млрд, а сейчас за полугодие — уже за $30 млрд.
"У Путина личные интересы всегда берут верх над народными"
— К правительству Владимира Путина у КПРФ отношение своеобразное. Вы лично постоянно заявляете, что кабинет заслуживает отставки, но при этом премьеру рекомендуете поменять команду. А при обсуждении отчета правительства в Госдуме в 2009 году даже заявили ему, что у него "есть возможность серьезно поправить курс", и посоветовали использовать для этого "авторитет, власть, волю и общественное мнение, пока они есть".— Я в политике абсолютный реалист. Путин на тот момент действительно имел популярность. И был из всей своей команды более опытный. Он видел, что эта команда не тянет, обязан был видеть. И обязан был ее серьезно обновить. Но ничего не сделал.
— Вы и сейчас считаете, что Владимир Путин тот лидер, который способен вывести страну из нынешнего состояния?— Он не способен. Твердо не способен. У него клановые, личные интересы всегда берут верх над государственными и народными.
— На одном из съездов КПРФ вы заявили, что для нынешней власти в России "характерны откровенные авторитаризм и бонапартизм". Кто у нас Бонапарт?— Владимир Владимирович, кто же еще?
— Тогда почему Бонапарт — это плохо? А Сталин — это хорошо, и некоторые региональные отделения КПРФ даже устанавливают ему памятники…— Бонапарт рвался к мировому господству и разорил Европу, разрушил Францию, сгубил миллионы людей, на многие десятилетия обеспечил власть силам реакции. Он опорочил идеал "свободы, равенства и братства" на целое столетие. Это, по-вашему, хорошо? А сожженная Москва и разграбленный Кремль? После Наполеона остались одни руины. Сталин в феврале 1931 года вышел к народу и сказал с трибуны: или мы пробежим за десять лет то, что Европа прошла за 50–100 лет, или они нас сомнут. Сказал — и пробежали. За десять лет Сталин построил со страной 6 тыс. лучших на ту пору предприятий, которые готовили лучшую в ту пору технику. К примеру, танк Т-34, который признан лучшим во Вторую мировую войну. Снимите с него броню — и получите лучший трактор на ту пору. Можно сколько угодно ругать Сталина. Но те, кто ругают, они ему в подметки не годятся. Если Путин с Медведевым за десять лет — а они уже 11 лет у власти, сделали бы хотя бы десятую часть того, что Сталин, можно было бы и им тоже где-нибудь памятник небольшой поставить.
— Да если бы сейчас были сталинские времена, то и вас и меня за такие разговорчики, которые мы тут с вами ведем, уже давно замели бы...— Замели — не замели. В сталинские годы оправдательные приговоры судьи выносили чаще, чем нынешние. Так что у меня свои представления на сей счет. Они базируются на мнении людей, которые жили в то время и рассказывали мне о войне, о репрессиях и прочее. Их рассказы — это не всякие злобные сказки, которые несут отдельные лица.
— Как же тогда быть с XX съездом КПСС, который развенчал "культ личности Сталина". Или КПРФ будет пересматривать это решение?— Никто ничего пересматривать не будет. Тем более что решения там как такового не было. Был доклад, который Хрущев вытащил, прочитал, а потом срочно за границу отправил. Делегаты его даже не обсуждали. Даже в тех решениях, которые были дописаны, высоко оценивается деятельность и эпоха Сталина. А злоупотребления партия осудила.
— Но ведь ГУЛАГ был не только местом отбывания наказания, в том числе и за инакомыслие, которое приравнивалось к уголовному преступлению. ГУЛАГ был еще и важным экономическим механизмом в той системе, с помощью которой Сталин обеспечил рывок за десять лет.— Я вам уже все рассказал о том, как КПРФ относится к тем сложным, печальным страницам нашей истории. Зато сейчас в России "криминальный ГУЛАГ": ни одно производство не может нормально работать. Я каждый день помогаю спасать и отбиваться. Все, что мало-мальски работает, все подвергается дикому рэкету или рейдерским захватам. В тюрьмах и прочих местах лишения свободы в наши дни сидит людей немногим меньше, а то и побольше, чем при Сталине. А ведь не было таких ломающих жизнь страны и человека событий, как две мировые войны, гражданская и три революции, итоги которых пришлось разгребать большевикам. Сегодняшний порядок вещей лучше?
"Основа для единства России — русская культура, русский язык и традиции"
— И этот порядок вещей вы попытаетесь изменить силами "Народного ополчения"?— Не только. Есть у нас и наша партия КПРФ, и массовое протестное движение, и восемь с лишним миллионов избирателей, и 40% всех россиян, которые так или иначе симпатизируют нам. Это не сила, это — силища. Сейчас мы все подводим 20-летний итог этой власти, которая начиналась с перестройки и демократизации, а заканчивается олигархией и криминализацией. Эта власть уйдет в любом случае, подобру ли, поздорову. Или не подобру. Не знаю. Но я за то, чтобы решить эту проблему выборами. В "Ополчении" в основном наши идейные союзники, готовые к протесту. А сейчас есть возможность объединить усилия самых широких патриотических сил. Вот совсем недавно мы провели большой сбор наших сил на Северном Кавказе. Очень позитивно.
— Кавказские товарищи позитивно восприняли то, что КПРФ фактически уходит с позиций интернационализма, чтобы заняться решением русского вопроса?— Не надо путать интернационализм с русофобией. Идея интернационализма среди самых главных лозунгов: народовластие, справедливость, дружба народов. Но надо иметь в виду, что огромные просторы от Балтики до Тихого океана собирали воедино русские люди. Русских, украинцев, белорусов в нашей стране 85%, то есть 85 человек из 100 это русские, украинцы и белорусы. И значит, мы ответственны за тех, кого собрали под свои знамена, за единство и безопасность этих огромных территорий. Мы не просто ответственны, мы обязаны выстроить так отношения, чтоб была реальная дружба народов. Но сегодня же раскололи людей по всем признакам: по имущественному, по социальному, по национальному. И в самом униженном положении оказались русские. Притом что основой для единства сейчас могут быть русская культура, русский язык и традиции. А это — умение жить рядом, ладить, не порушив ни одного языка, ни одной культуры, ни одной веры. Более того, при советской власти мы каждому — самому малочисленному народу — дали письменность на родном языке. Поэтому я, например, с ужасом смотрел, что творилось в декабре 2010 года на Манежной площади, когда начинали бить человека только потому, что у него другого цвета волосы или глаза.
— Те, кто бил, тоже считают, что русских надо защитить от этих — всех остальных.— Извините, это не дело. Это унижение для всех. Важнейшее из того, что нуждается в защите,— это русская духовность, русская культура, русский язык. Если этого единства не будет, поверьте мне, никого ничего не удержит. Можете представить себе многоязычную Америку единой, если бы не было там английского языка для всех? Не можете. А вот министр образования Андрей Фурсенко может разработать такой закон, по которому русский язык и литературу можно выкинуть из обязательных предметов изучения в школе.
— Когда КПРФ заявляет, что сначала надо защитить нас — русских, потому что нас 85%, а уже потом мы позаботимся обо всех остальных, то ни один уважающий себя человек из оставшихся 15% не примет такой заботы. Он скорее проникнется симпатиями к своим родным сепаратистам.— А те, кто безнаказанно измывается над русскими на русских же землях — весь этот пришлый сбродный криминалитет, он что, так и останется безнаказанным? Из "интернациональной" с ним солидарности сегодняшней власти, что ли? Или его нет — эдакий невидимка? Хотя каждый так или иначе с ним уже столкнулся. Вы не только со мной, вы с людьми поговорите — на улицах, в магазинах, в метро. Они вам все очень хорошо объяснят. В том числе и насчет интернационализма. Смотрите, как чеченская власть сражается с сепаратистами и террористами. В этой борьбе погиб старший Кадыров. А вы пытаетесь говорить о всеобщей симпатии в национальных регионах к террору? Не понимаю вас. Вы не там ищете угрозу единству России. Гораздо опаснее, что билет на самолет от Владивостока до Москвы стоит дороже, чем от Владивостока до Сан-Франциско. А из Благовещенска проще переплыть через речку в Китай и уже оттуда улетать до Москвы: обходится в полтора-два раза дешевле. Угроза в том, что с Дальнего Востока убежало 2 млн человек, а из Сибири — 5 млн. Раньше во все времена — хоть голод, хоть мор — население там всегда прибывало. А мы здесь на европейской части на 90% пользуемся тем сырьем, которое возим через Уральский хребет из этих главных кладовых и главных копилок страны. Другая угроза в том, что губернаторы зависят от каждого чиха в Кремле или в правительстве. Потому что до 70% всех доходов поступают в федеральный бюджет, хотя десять лет назад под нашим давлением половина шла в общероссийский бюджет, а половина — в местные. Вот с чем надо бороться, и вот от кого защищаться.
"Мы имеем возможность получить более 50% голосов"
— Обо всем этом вы и ваша партия говорите никак не меньше десяти лет. А победа на парламентских выборах у вас одна — в 1995 году.— В том году было массовое прозрение у людей. Их обманули "реформаторы" беспощадно и жестоко. А когда Путин пришел, у людей появилась надежда, что человек молодой, трезвый, сумеет справиться, будет развивать страну. Если взять первое послание Владимира Путина Федеральному собранию, то под многим и я там подпишусь. Но он так и не выскочил из этой грязной, вороватой, безумной колеи Ельцина. Ничего не создано. Чтоб "мочить в сортире", надо по крайней мере сортиры построить. Ну а теперь власть вообще не подчиняется никаким нормам и законам. Они как не проводили честные выборы, так и не хотят их. Потому они и в предвыборных дебатах не считают нужным участвовать. Ни Ельцин, ни Путин, ни Медведев не включались с нами в дебаты.
— Значит, и в эту кампанию вы будете ругаться с ЛДПР по поводу того, кто первым взялся за русский вопрос, будете дебатировать со "Справедливой Россией" о том, кто из вас истинно социалистическая партия. А победит без всяких дебатов "Единая Россия", потому что ее предвыборный список возглавит Владимир Путин?— Мы ни с кем не собираемся ругаться. Мы собираемся пропагандировать свою программу, свою команду и свои способы решения назревших проблем. Считаем — это на порядок эффективнее любой ругани. То, что страна ползет в очень опасном направлении, сейчас видят все. И задача сейчас — убедить людей, что сползание это можно остановить. В этой связи мы продолжаем наш народный референдум в поддержку наших же программных установок. Уже подписалось 5 млн человек. К выборам планируем собрать 15 млн. И если человек решился ответить "да" на все вопросы нашего референдума и поставить свою подпись, то можно не сомневаться: 4 декабря он проголосует за нас. Недавний пленум ЦК оценил наши возможности в 30–35%. Но, считаю, мы имеем возможность получить во многих местах более 50% голосов.
— А что будет с партией, если она вдруг получит голосов меньше, чем в прошлый раз?— Это абсолютно некорректный, нетактичный вопрос. Вы прекрасно знаете настроения людей. Партия получит больше. И существенно больше. Наша задача уберечь этот результат. Для этого мы уже начали готовить своих наблюдателей. В эту кампанию их будет 500 тыс.— в среднем по пять наблюдателей на каждом избирательном участке. Я вам уже говорил о наших успехах в марте на региональных выборах. Так вот, на тех участках, где мы смогли выставить по пять наблюдателей, там и собрали по 50% голосов. Для настоящего и всестороннего контроля за выборами готовы объединить усилия со всеми партиями.
— Подготовка полумиллиона наблюдателей потребует кроме всего прочего и финансовых затрат. У КПРФ не стало проблем со спонсорами?— КПРФ всегда рассчитывает на собственные силы и ресурсы. Но должен вам сказать, что настроения меняются и в бизнес-сообществе. Еще год назад предприниматели думали, а как бы можно было пристроиться к "Единой России". А недавно я встречался с деловыми людьми и был весьма удивлен. Они сами — я их об этом не спрашивал — рассказали, какой у них может быть выбор 4 декабря: "Не ходить. А если и идти, то голосовать только за вас".
— Кто будет в вашем предвыборном списке? Старая гвардия?— В наших региональных отделениях сейчас проходят первичные выборы кандидатов в депутаты. Выдвижение в первичных отделениях закончились в апреле, после чего мы имели 1200 кандидатов. Потом прошел следующий этап первичных выборов на уровне районных и городских отделений, который смогли пройти 780 кандидатов. Теперь начался этап в региональных отделениях. В 42 регионах первичные выборы уже состоялись, и сквозь это сито отбора прошли пока 312. Из действующих 57 депутатов вновь выдвинуты кандидатами пока 26. К предвыборному съезду в списке будет 600 кандидатов — блок коммунистов и беспартийных. А персонально мы найдем разумное сочетание опыта, зрелости, профессионализма и молодого задора.
— Похоже, молодежь воспринимает КПРФ как трамплин. К примеру, Алексей Багаряков. Избрался по вашему списку, три с половиной года отработал депутатом. А две недели назад ушел вице-губернатором в Свердловскую область. В партию он, кажется, так и не вступил?— Ну, успокойтесь, дело не в этом. У него есть знания бизнеса, производства. А теперь он пройдет хорошую школу в серьезной сильной области, будет развиваться.
— Но для начала ему, скорее всего, придется на "Единую Россию" поработать в ближайшую кампанию. Или вы думаете, он для КПРФ не потерян?— Багаряков — из категории симпатизантов партии, ее попутчиков. Такие по самой сути своей не могут не колебаться. Они есть везде. У "Единой России" таких вообще чуть ли не две трети. Я уж не говорю про "Справедливую Россию". Я считаю так: если будет придерживаться тех душевно-нравственных критериев, которые мы пытались вложить в его душу. Если кроме знания бизнеса он сохранит понимание того, что Россия — страна коллективистская, что Россия без справедливости не может жить, что надо уважать человека труда, мозоли которого создают главные ценности, то тогда да — у него будет перспектива. А если он встроится в эту же криминально-олигархическую структуру, пытаясь на этом делать себе капитал, то он обречен, как и все они.
— Ваши первички и районные отделения уже успели предложить вас в качестве будущего кандидата в президенты от КПРФ.— Рано пока что-то решать. Я твердо заявил и своему активу, и нашим союзникам, что для нас важны прежде выборы думские и местные, которые пройдут 4 декабря. Если мы реализуем свои возможности на думских выборах — тогда один вопрос. Если не реализуем — другой вопрос. Но хочу еще раз сказать, что сейчас у нашей партии и союзников как никогда очень хорошие перспективы на будущее. Наша задача не гадать, кто пойдет, а выложиться в думскую кампанию.
— Если реализуете свои возможности в думскую кампанию, то — кто?— Тогда мы должны будем представить обществу сильную команду: кто — за президента, кто — во главе правительства, и кто какие ключевые посты займет, чтобы реализовать программу возрождения страны. Но подбор команды предполагает очень серьезные консультации со всеми возможными союзниками или попутчиками. С кондачка, за ради красного словца это не делается.
— С кем вам будет проще состязаться на президентских выборах — с Владимиром Путиным или с Дмитрием Медведевым?— Это они пусть решают.
— А что лучше для страны? Чтобы Путин вернулся или все-таки Медведев пошел на второй срок?— Для страны лучше абсолютно новый курс, новая команда и новый состав правительства. Абсолютно лучше.
— При ком из них — при Путине или при Медведеве — возможна смена курса и команды.— Ни при том и ни при другом — а также ни при их протухшей команде и насквозь прогнившем курсе. Я считаю, что и один и второй давно могли бы принять такое решение. Но этого решения нет. И пока в их исполнении не предвидится.
http://www.kommersant.ru/doc/1685893
