Обновленная «Стратегия-2020» в ее экономической части — апофеоз институционального подхода. В ней вообще не присутствует объект управления. В ней нет индустрии, сельского хозяйства, компаний, банков, транспортных артерий, территории. В ней есть только косвенные признаки объекта, такие как инфляция, процентные ставки или цена на нефть. Какой авторы хотят видеть страну и ее экономику, в документе не сказано, зато подробно разъясняется, каким должен быть дефицит/профицит бюджета. Таким образом, из стратегии нельзя понять, что нужно делать.
В стратегии отсутствует и субъект управления, не сказано, кто будет осуществлять преобразования. Бизнеса, хозяйствующих субъектов там тоже нет.
Это все равно, как если бы лет сто двадцать назад руководители Российской империи, собравшись на совещание по проблемам связанности страны и развития восточных территорий, обсуждали бы исключительно вопросы модернизации институтов или, например, уровень процентных ставок, но произносить словосочетание «транссибирская магистраль» было бы категорически запрещено. Стратегический пафос при этом состоял бы в следующем: мы поправим институты, а там когда-нибудь, кто-нибудь, из чего-нибудь построит нам Транссиб… Похоже, при таком подходе Транссиба не было бы до сих пор.
Впрочем, один субъект упоминается — так называемый креативный класс, носитель инновационного мышления и духа предпринимательства. Но: оказывается, креативный класс бежит за границу — жизнь в России невыносима. Значит, следует создавать специальную комфортную среду для креативного класса, включая «построение локальных сообществ, приспособленных под его нужды» (!). Это почти саморазоблачение. Понятно, почему авторов (по крайней мере этой части текста) не интересует объект, реальность, унылый ландшафт России. Ведь на самом деле нет необходимости создавать «комфортную среду» для 140 млн человек, ее можно и следует создать лишь для «креативного класса», чтобы было не хуже, чем за границей.
Нельзя спорить с тем, что инновационное мышление и предпринимательский дух и есть те моральные основания, которые вытягивают хозяйства из болота кризисов и застоев. Однако, по нашему мнению, абсолютно непродуктивно опираться на узкую (сужающуюся?) прослойку, к тому же подлежащую комфортной изоляции.
Здесь уместно вспомнить о динамике роста российского среднего класса в новую эпоху. Согласно исследованиям «Эксперта», в 2000 году доля российского среднего класса составляла примерно 7%. Напомним, что критериев отнесения к среднему классу у нас три: уровень доходов, менталитет и образ жизни. Эти три критерия оказываются тесно связанными: стремящийся к современной, активной жизни гражданин, как правило, добивается и более высоких доходов. Перед последним кризисом доля среднего класса (так понимаемого) составляла 20–25%. Некоторые социологи выдвигали тезис, что во время кризиса доля среднего класса стала сокращаться — доходы падали. С этим можно поспорить: доходы, конечно, могут меняться быстро, но от стремления к современному образу жизни, если уж ты его почувствовал, избавиться трудно.
На самом деле ситуация драматичнее. Средний класс перестал расти еще до кризиса. Страна в ее сегодняшнем состоянии может предоставить более или менее достойную жизнь только четверти своих граждан. На остальных нет современных высокооплачиваемых рабочих мест, хорошего образования, достойного жилья, среды обитания и т. д. и т. п. В этих условиях делать ставку только на креативный класс, а сегодня это очень узкая прослойка, и игнорировать состояние большей части народа и безнравственно, и непродуктивно. Напротив, нужна политика развития производительных сил по всей территории страны, политика втягивания все более широких слоев населения в современность (модернизация!). Тогда, может быть, и страна начнет обустраиваться, и бежать из нее никому не захочется.
http://expert.ru/expert/2011/34/kreativnyij-klass-i-unyilaya-rossiya/
