Дважды в истории высшая российская власть интуитивно находила временный выход, позволявший России включиться в международное разделение труда на относительно выгодных для себя условиях и быстро развиваться. Оба раза решение находили через уход от догм экономической теории, которые навязывает нам Р.Вишневский и ему подобные. Однако, обеспечив прекрасное временное решение, оба пути в итоге оказывались тупиковыми, но не по экономическим причинам. В чём же дело?

Первым из путей для обеспечения ускоренного развития России была вариант Александра III – обеспечить частичную закрытость российской экономики через высокие таможенные тарифы. Тогда многие отрасли российской промышленности оказывались конкурентоспособными, и экономика России быстро росла. Чисто экономически этот путь был верен. Но в то же время, в стране сформировалась элита, которая не была заинтересована в частично закрытой экономике. Поначалу это была дворянско-помещичья элита, проматывавшая по парижам и карлсбадам деньги, вырученные за счёт продажи российского хлеба и закупавшая в Россию предметы роскоши. Именно эта элита и заставила Николая II отменить импортные пошлины. А чуть позже, к 1917 году дворянско-помещичья элита промотала все богатства и сошла на нет, но зато подросла и окрепла новая элита – те самые промышленники, появление которых было обеспечено протекционизмом российских властей. Им уже не хотелось тех ограничений, которые накладывал царский режим – хотелось права беспрепятственно тратить имевшиеся деньги по парижам, хотелось получить во власть всю Россию. И эта же новая элита организовала февральский переворот, разрушивший Россию (см. главу 3.9). Получается, что путь Александра III, поначалу успешный с экономической точки зрения, очень опасен политически, потому что позволяет частное присвоение ренты на собственность, концентрирует таким образом у части граждан много денег для будущих взяток госчиновникам и делает неизбежным компрадорское перерождение элиты, заинтересованной в отмене всех ограничений на внешнюю торговлю, чтобы проматывать за границей российские капиталы.

Другой путь был испробован в годы Советской власти. Он состоял в государственной монополии внешней торговли, ограничивавшей вывоз сырья и капитала из страны волевым путём. Казалось бы, проблема решена. Но и здесь страну подстерегала опасность. Мы говорим не об общих недостатках, присущих социалистической экономике (теоретически-то, монополия внешней торговли возможна и при капиталистической экономике внутри России – судя по всему, именно к такому варианту склоняется Паршев). Дело в том, что и в этом варианте развития неизбежно появляется компрадорская элита, включающая чиновников, которые принимают по службе решения о конкретных внешнеторговых сделках, но никогда не делают этого в ущерб себе. Внешняя торговля входит в сферу «бюрократического рынка», и страна несёт огромные убытки (не говоря уже о том, что чуть позже новая элита просто растащит страну).

Есть ли третий путь, который бы уменьшал возможность вывоза капитала и прочих злоупотреблений? Нам представляется, что есть, но здесь мы наметим только самые общие его принципы. Во-первых, повторим свой вывод: в обозримой исторической перспективе (несколько десятилетий) производство товаров второго типа в России возможно только в рамках государства, так как только оно имеет средства для инвестирования в развитие технологии производства новых высокотехнологических товаров. Следовательно, в России инвестором в высокие технологии может быть только государство. Что же касается производства товаров первого типа, даже для внутреннего рынка, то и тут главным инвестором придётся выступить государству, потому что частники предпочтут вложить капиталы для производства товаров первого типа в более тёплые страны. Поэтому для России социализм (как индустриальное общество без частного присвоения ренты на собственность) неминуем.

Этот вывод также следует из закона неминуемой дегенерации властной элиты. По Паршеву, Россия не может совмещать частное присвоение земельной и интеллектуальной ренты с открытыми границами. Либо закрыть границы и тогда возможно частное присвоение ренты на собственность, либо открыть границы и сделать присвоение ренты на собственность государственным. Иного не дано — если не так, то начинается компрадорское перерождение элиты и нация идет ко дну. Но если закрыть границы и сделать возможным частное присвоение ренты на собственность, то в итоге те, кто её присваивает, всё равно выйдут из-под контроля и обеспечат себе режим отрытых границ – это показал опыт царской России. Как сейчас. Оба эти следствия однозначно говорят о том, что Россия может выжить только при социализме.

Поэтому в настоящее время выход один — централизация инвестиций через изъятие ренты на собственность и обеспечение меньшего разнообразия товаров, при их большей массовости. Именно таким путем шел Советский Союз, но его сгубила система организации власти и «кривых зеркал» в ценообразовании в виде низких цен на энергоносители. Это значит также, что возможность возникновения частной собственности в России очень ограничена, если государство будет забирать ВСЮ ренту на собственность. И если государство будет её забирать, то для того, чтобы вывозить капитал в существенном масштабе, денег ни у кого не останется.

Но значит ли это, что в стране снова следует восстановить принудительное ценообразование и поставки, запретить частное предпринимательство, монополизировать внешнюю торговлю с организацией специального министерства, которое будет принимать решение по каждой конкретной сделке? Нет, не значит, это не единственный путь. Во-первых, ценовые пропорции в России можно приблизить к мировым с отменой большинства таможенных пошлин, но при этом перерабатывающие отрасли не разорятся, потому что изменится фискальная политика. Рента, взимаемая с сырьевых отраслей, будет значительно выше ренты, взимаемой с перерабатывающих отраслей. При этом на первых порах есть смысл взимать с российских производителей энергоресурсов столь высокую ренту, чтобы относительные внутренние цены на нефть были даже выше мировых. У российских потребителей сразу отобьёт охоту покупать импортную роскошь, а собственные перерабатывающие отрасли окажутся в привилегированном состоянии: ведь на внутреннем рынке они конкурируют с импортёрами не по уровню абсолютных издержек, а конкурируют за российскую нефть, т.е. конкурируют относительными ценами. Высокие внутренние цены на нефть воспрепятствуют иностранной перерабатывающей промышленности покупать много нефти за свои товары. Монополия внешней торговли не понадобится, потому что вывозить из России сырьё станет невыгодно.

Что же касается направлений специализации России во внешней торговле, то правильный ответ в своё время нашли пресловутые «азиатские тигры», прежде всего, Южная Корея. Первым делом, нужно сосредоточиться на экспорте тех продуктов, которые лучше получаются. Но возможности роста экспорта конкурентоспособных отраслей ограничены, во-первых, физическими возможностями экономики, во-вторых, опасностью снижения цен на международном рынке из-за затоваривания данным видом
продукции. Поэтому нужно выбрать «по максимуму» возможности экспортирования,
а защитные меры для внутреннего производителя — только постольку, поскольку нужно занять оставшееся население, не более. Кроме того, примешиваются соображения национальной безопасности в производстве продовольствия (которое нельзя опускать меньше двух третей потребления), оружия и других стратегических отраслей. Такими защитными мерами как раз и станут фактическое отсутствие налогов (оно автоматически распространится на те нерентабельные отрасли, в которых будут вынуждены остаться работники). Субсидирование части потребления граждан из собранной ренты (т.е. частичная компенсация расходов промышленности на оплату труда), а для стратегически важных отраслей – и прямые субсидии с системой государственных заказов. Важной особенностью рентного механизма станет чуткое реагирование рентабельности относительно невыгодной отрасли и самого размера ренты, взимаемого с ней, на то, удастся ли её рабочим устроиться на более выгодные работы. По мере роста тех отраслей, в которых Россия имеет конкурентное преимущество, рабочие будут переходить на работу в выгодные отрасли, зарплата в отстающих отраслях будет расти и самые невыгодные из них будут закрываться – но не ранее, чем её работники станут массово переходить на новую работу и повлекут увеличение зарплаты в отстающей отрасли.

Да, для производства высокотехнологических товаров нужны инвестиции. Они будут делаться на основе земельной, главным образом, горной ренты, которая будет полностью забираться государством, а потом вкладываться в проекты на основе конкурса. Те, кто будет выигрывать конкурсы – это и будут наши российские предприниматели. Другие предприниматели будут брать государственные кредиты для организации и ведения других производств. Естественно, для российских предпринимателей придётся предусмотреть дополнительные меры ответственности, вплоть до тюремного заключения за невозврат кредитов, чтобы лучше берегли государственную собственность. Эти предприниматели будут много зарабатывать по российским меркам, но им придётся отдавать Госбанку процент и платить ренту, поэтому у них не останется такого количества капиталов, которое стоило бы вывозить за рубеж. А то, что они заработают – будет представлять оплату их труда, а не ренту на собственность, поэтому в трате этих средств они будут более свободны, могут даже на Луну отправить. Наконец, при наличии единого банка, новые деньги будут создаваться централизованно и не станут источником несправедливой прибыли частных банкиров. Итак, рента на собственность – прежде всего, земельная рента и рента на капитал (но также и технологическая и информационная рента, когда технология и информация получены за государственный счёт) — будет в России общественной по определению. Следовательно, источников лёгкой наживы не остается. За единственным исключением – внедрением новой технологии по своей инициативе, которое принесёт прибыль в виде технологической ренты. Но в этом случае прибыль будет появляться либо за счет иностранного капитала, принесшего новую технологию, либо за счет прорывов отечественных изобретателей в новых технологиях. И то, и другое будет даже полезно России.