Министр обороны в августе этого года «оседлал» стратегический бомбардировщик Ту-160. «Воспользовался оказией», — выразился он по этому поводу. И летел не в качестве пассажира, а, по словам самого Сергея Иванова, «выполнял обязанности второго пилота». И «махнул» из Саратова аж до Владивостока через Чукотку. Он все хотел «понять на собственном опыте, ощутить руками и глазами». Глава военного ведомства «помогал рулить» ракетоносцем 9,5 часов. Можно только догадываться, какую дополнительную нервную нагрузку нес при этом командир экипажа Ту-160 генерал-майор Анатолий Жихарев. Правда, после полета летчик публично расхваливал министра обороны, называя его чуть ли не асом, который «действовал смело, бодро, решительно». По сведениям источников «НВО» в ВВС, вся «серьезная подготовка», которую прошел Иванов перед полетом, заключалась в том, что ему показали, как «в случае чего» воспользоваться катапультой и вежливо попросили «ради Бога ни на что не нажимать».

Маршал авиации Иван Пстыго, бывший начальник инспекции безопасности полетов сказал по этому поводу, что есть «авиационная Конституция» — Наставление по производству полетов: «Там даже курсивом выделено, кто имеет право находиться в кабине самолета или вертолета».

Замечание заслуженного военного летчика СССР примечательно тем, что он в конце 1960-х, будучи командующим авиационной армией, отвадил от подобного «руления» авиатехникой министра обороны маршала Андрея Гречко, который имел обыкновение летать в вертолете в кресле… командира экипажа. Одного из вертолетных командиров Пстыго и «подговорил против министра», пообещав, что всю ответственность возьмет на себя. И капитан заявил министру: «Товарищ Маршал Советского Союза, пока вы не покинете место командира, вертолет не полетит! Вы же не умеете его водить». Ошеломленный министр молча встал и ушел в салон. Командующего армией Пстыго он потом отчитал, но это уже было другое дело…

А заслуженный летчик-испытатель СССР Анатолий Квочур на просьбу «НВО» прокомментировать ситуацию сказал следующее: «Конечно, присутствие на рабочем месте летчика не члена экипажа снижает уровень безопасности полета. Даже чисто математически… Не летчик принимал решение о полете «посторонних», и ему оставалось только выполнять свои функции и обеспечивать безопасность полета в меру возможностей».

Столь неординарные действия министра обороны на фоне общего состояния дел, которое сложилось в российской военной авиации с обеспечением безопасности полетов, представляются отнюдь не безобидными.

Тем не менее 23 августа министр обороны рулит Туполевым-160 на учениях на Тихом океане. К этому времени на Камчатке уже третьи сутки ищут пропавший вертолет Ми-8 с сахалинским губернатором Игорем Фархутдиновым (начальник Сахалина, кстати сказать, был одним из гражданских заместителей Сергея Иванова на упомянутых учениях). И уже тогда было очевидно, что причиной катастрофы стало то, что летчики по просьбе пассажира-коммерсанта, организатора полета, изменили маршрут, дабы показать высоким гостям камчатские красоты, и в плотных облаках неудачно облетели сопку; диспетчеру об изменении маршрута они не сообщили. Впрочем, Фархутдинов был сам себе начальник. Но 26 августа в Приморье в поселке Черниговка уже непосредственно в рамках отработки учебно-боевых задач при заходе на посадку сталкиваются два Ми-24 — 6 погибших, один раненый. Обескураженный глава военного ведомства заявляет, что катастрофа явилась «следствием легкомысленной бравады и воздушного хулиганства» летчиков.

Наконец, 18 сентября падает ракетоносец Ту-160, тот самый, который летал в паре с министром обороны на Дальний Восток.

Надо чтить уставы, наставления, инструкции по безопасности полетов, написанные кровью предшествующих поколений авиаторов. Но мода пренебрегать ими идет, к сожалению, от первых лиц. С кого же спрос?