Профессионалы, за плечами которых уникальные знания и опыт, всегда дотошно и изящно покажут, что время гигантских советских проектов прошло, что крупномасштабные и системные действия в стране сегодня невозможны.
Но тогда, значит, и невозможны перспективы для России в мире? Или, в самом деле, кто-то серьезно считает, что из копошения и суеты отдельных индивидов со временем вырастет чудесная жизнь?
Мы испытываем огромное уважение к профессионалам всех сфер, но считаем, что настало время, когда нельзя дальше вслепую подчиняться их суждениям и прогнозам. Профессионалы, на самом деле, никогда ничего не решали. Решает народ, который выражает свои решения через тех, кто умеет представлять их в политической и иной формах.
Вот конкретный образчик народного решения.
«Задержать темпы — это значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим оказаться битыми. Нет, не хотим! История старой России состояла, между прочим, в том, что её непрерывно били за отсталость.
Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все — за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было доходно и сходило безнаказанно. Помните слова дореволюционного поэта: “Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь”. Эти слова старого поэта хорошо заучили эти господа. Они били и приговаривали: “ты обильная” — стало быть, можно на твой счёт поживиться. Они били и приговаривали: “ты убогая, бессильная” — стало быть, можно бить и грабить тебя безнаказанно. Таков уже закон эксплуататоров — бить отсталых и слабых. Волчий закон капитализма. Ты отстал, ты слаб — значит, ты не прав, стало быть, тебя можно бить и порабощать. Ты могуч— значит, ты прав, стало быть, тебя надо остерегаться.
Вот почему нельзя нам больше отставать.
… Хотите ли, чтобы наше социалистическое отечество было побито и чтобы оно утеряло свою независимость? Но если этого не хотите, вы должны в кратчайший срок ликвидировать его отсталость и развить настоящие большевистские темпы в деле строительства его социалистического хозяйства. Других путей нет. Вот почему Ленин говорил накануне Октября: “Либо смерть, либо догнать и перегнать передовые капиталистические страны”.
Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».
Напомним, что сказавший это И.В. Сталин ошибся всего на четыре месяца и семнадцать дней.
Мы, разумеется, понимаем огромную сложность для многих идеологически организованных людей правильно отнестись к данным словам. Но тем, кому интересны фактически мировые процессы и восстановление достойной жизни в стране, данные слова могут подсказать важный методологический принцип.
Назовём это принципом «края» или «неминуемой смерти». Формулировка его может быть такова: в отсутствии государственной воли мирового уровня и качества, как отражающего решение и решимость народа, любая по мощности и развитости держава не только деградирует, но и закономерно прекращает своё существование, уходит в небытие, умирает. Предотвратить исчезновение возможно только за счёт правильного указания на «край» и на «неминуемую смерть».
Второй методологический принцип – целевой или телеологический. Смысл его состоит в том, что совокупность корыстных воль не принесёт в совокупности процветание России. Необходимы цели и целеопределенная воля. Необходим такой субъект как государственность.
Следовательно, ждать, что из хаоса интересов вдруг появится эффективная экономика, собственность, средний класс, экономический рост (да еще и «амбициозный») – значит, обманывать себя, значит, ждать, что из ударов обезьяны по клавишам компьютера вот-вот народится «Война и мир». Сами даже кошки не родятся.
Третий принцип – неограниченной собственности на ресурс. Все разговоры о привлечении инвестиций ни к чему не приведут, поскольку Россия одними инвестициями, пусть они даже вдруг разом пойдут потоком, даже пусть они будут объемными, уже не обойдётся.
Самоопределение России напрямую связано сегодня с тем, какие именно определения или детерминации выделяет для себя субъект российской государственности.
Определить себя – значит, ясно понять, что для России уже не является возможным и реалистичным, что является проблематичным, а что может и должно быть – что остаётся как подлинно российское дело.
Стабильность в стране очень важна для поддержания текущих условий жизни. Однако стабильность не только не снимает вопроса о развитии, т.е. целенаправленном переходе страны в принципиально новое и на порядки более сложное состояние, но и впервые делает вопрос о развитии центральным вопросом повестки дня.
Стабильность нравится и завораживает, но сознание непрестанно сопоставляет ситуации в стране сегодня, вчера, ситуации в других странах и регионах и делает выводы, которые нередко не в пользу стабильности. По мере продолжения стабильности всё чаще возникает у отдельных людей, групп и в общественном сознании в целом ощущение «застоя» и «отсталости».
Огромное влияние, в частности, оказывает в наши дни на российских граждан любых профессий и уровня подготовки поездки в Китай. Даже предубеждённому взгляду открывается почти физически ощущаемые движение и поступательная динамика развития этой великой страны.
И всё чаще и чаще возникают вопросы: откуда происходит развитие у них? а почему нет развития у нас? И что может выступить своеобразным локомотивом, ключевым субъектом, отраслью или системой развития в нашей стране?
Мы пытаемся с разных сторон показать, что таким ключевым субъектом могут и должны выступить «новые горожане-помещики», реализующие поместную урбанизацию и организующие себя в полисы. А ключевой отраслью России должно стать градостроительство и домостроительство как обеспечение каждой семьи и личности собственным домом, достаточной землёй и полной инфраструктурой жизнеобеспечения (сегодня – ЖКХ).
И вся система новых индустрий, направленных на изготовление материалов и всех элементов дома, пристроек, инженерно-коммунальных систем и всего внутреннего обихода и интерьера, составит в совокупности одну базовую отрасль, способную выступить локомотивом промышленного, социального, культурного и экономического развития.
Особое место в домостроительной отрасли займёт организация стратегической связи с лесным хозяйством страны.
Создание качественных поместий и домов и комплексной индустрии их обслуживания может и должно выступить главной сферой использования российских лесов как строительного, мебельного, биотехнологического и топливного (энергетического) материала.
Помимо введения института технической или арендуемой собственности на землю для всех желающих, социальных, культурных, экономических и многих других выгод предоставления каждой молодой семье собственного дома, постановка деревянного домостроительства в качестве приоритетного материала странообразующей отрасли России позволит ввести в оборот безобразно используемый сегодня лесной ресурс и получить фактически неограниченный экономический эффект буквально «из ничего».
Россия сегодня продаёт не менее 80 % своего леса в виде необработанного кругляка и по чрезвычайно низким ценам (поскольку не контролирует системы потребления и сбыта конечной продукции высокого передела).
В дополнению к дереву и лесной индустрии домостроительная отрасль позволяет замкнуть на себе и другие ныне неразвивающиеся, деградирующие или уже погибшие индустрии и отрасли.
Так, второй обеспечивающей и востребуемой отраслью могло бы стать производство металла, которые сегодня идёт на экспорт, как и дерево, преимущественно таким же «кругляком». Нелишним будет заметить, что обратно в страну возвращается не более 20 % прибыли от экспортируемого леса и металла.
Третьей отраслью, которая требует своего замыкания на домостроительство – это пищевая и производство мелких бытовых вещей (опять же, не менее половины которых – и питания, и бытовой мелочёвки — сегодня является импортируемыми!).
Можно и далее показывать буквально все ведущие отрасли хозяйства, которые можно и нужно «завязывать» на домостроительную отрасль в целом.
В создании странообразующей отрасли – отрасли-локомотиве, отрасли-прим – и состоит собственно промышленная политика, без которой России, как уже абсолютно ясно теперь каждому здоровому человеку, смерть.
Воспользуемся мнением ведущего специалиста по организации промышленного инновационного развития доктором экономических наук Ириной Викторовной Бойко. Экспертное суждение здесь важно для того, чтобы, как пишет И. Бойко, «из-за отсутствия самых элементарных знаний о предмете, дискуссии переходят в плоскость упрощенной дилеммы: или промышленная политика или рынок»
Первым важным компонентом промышленной политики (Indistrial policy) является четкое определение стратегии и, в соответствии с этим, перспективных отраслей (их в западной литературе называют по разному: infant industry, sunrise industry, targeting industry). После этого происходит «заполнение» данного сегмента национальными частными компаниями, обязательным условием существования которых становится жесткая конкурентная борьба (что значительно повышает эффективность и создает базу для повышения экспортного потенциала).
Соответствуя целям промышленной политики, государство проводит внешнеторговую политику, поощряя развитие «восходящих отраслей» (sunrise industries) (в то же время конкурирующих между собой) за счет: снижения тарифов на импорт оборудования, импорта технологии, создания благоприятных налоговых условий и пр. Государство здесь определяет контуры (shaping), а не диктует правила поведения частным компаниям.
Этот ликбез необходим, поскольку он ясно показывает не только чудовищно низкий уровень обсуждения у нас проблемы промышленной политики, но и, возможности выхода на предельно конкретную российскую промышленную политику.
Конкретный примеры построения таких странообразующих и приоритетных отраслей – или отраслей-прим — хорошо известны. Вот только один из примеров, который приводит И. Бойко.
В Японии после Второй мировой войны в качестве отрасли-прим нужно было создавать судостроение, потому что страна островная, а зависимость от зарубежных судоходных компаний – это неопределенность цен как «на входе» (сырье, оборудование и пр.), так и «на выходе» (затраты на транспортировку экспортных товаров и рост издержек). Не стояли задачи теории, пойти по кейнсианскому пути или какому-то другому, все задачи совершенно были поставлены в практической плоскости. Судостроение – достаточно сложная технологическая отрасль, поэтому они оценили свои возможности и пришли к выводу, что они могут начать со сталелитейной промышленности. Для этого был уголь, дешевая рабочая сила, плюс доходы от Корейской войны, которые позволили закупить им определенное оборудование. И они начали этот процесс. Японская схема, это модель развития страны-имитатора. С одной стороны, это своя дешевая рабочая сила, это уже фактор затрат, очень привлекательный. С другой стороны, они уже выискивали наиболее передовые технологии во всем мире. И начинали с самой передовой технологии, на пустом месте. Американцам перестраивать крупные заводы было сложнее, адаптировать к новым технологиям. А японцы создавали свои сталелитейные комбинаты прямо в портах, потому что потом пошла руда из стран Латинской Америки и так далее. Это сочетание дешевой рабочей силы и передовых технологий дало очень большой результат при постоянном поддержании конкурентной среды внутри страны и удержании количества компаний не менее пяти в отдельных секторах промышленного производства. До «нефтяных шоков» 1970-х годов, когда был осуществлен глубокий пересмотр технологической парадигмы в связи с глубокими системными проблемами в традиционных, базовых, секторах промышленности.
Чрезвычайно важно осознать и увидеть на примере той же Японии этот уникальный метод восстановления и развития страны, метод прагматического национального рывка на основе правильно организованной промышленной мощи.
Вот как его конспективно описывает И.Бойко.
Промышленная политика: опыт Японии
(Industrial policy: the case of Japan)
Когда меня спрашивают, в том числе мои американские коллеги, почему я занималась исследованием именно японской экономики, о которой я говорю с таким увлечением, я неизменно отвечаю, эта страна невероятно интересна своей культурой и традициями, но для меня как экономиста очень важно то, что это страна дала миру новую модель экономического развития — модель развития в условиях значительной ограниченности ресурсов (resource scarcity).
Побуждение к проведению промышленной политики в рамках национальной экономической стратегии возникло в Японии (мы имеем ввиду послевоенный период) после неудач оккупационных властей по достижению сбалансированности экономики страны (так называемый, план Доджа). Институционально постановка такой задачи нашла отражение в создании в 1949г. Министерства внешней торговли и промышленности (Ministry for International Trade and Development). В названии данного государственного органа и, соответственно, в направлении его действий была реализована установка на развитие национальной промышленности. При ограниченности спроса на внутреннем рынке и высокой зависимости от импорта сырья (необходимости его приобретать на мировом рынке) развитие промышленности было ориентировано на экспорт (отсюда и два ключевых слова в названии Министерства- «промышленность» и «внешняя торговля»..
Справка: после поражения во второй мировой войне Япония лишилась своих колониальных владений и, следовательно, дешевых источников сырья во многих регионах Юго-Восточной Азии (проблема сырья). Промышленность лишилась военного заказа (проблема спроса). С потоплением значительной части японского флота Япония столкнулась с нехваткой транспортных судов (проблема транспортных затрат в импортных и экспортных ценах для островной страны при условии фрахтования зарубежных судов). Демилитаризация армии привела к возвращению солдат, а ликвидация военного производства к безработице (проблема избытка рабочей силы на внутреннем рынке при высокой естественной численности населения).
Таковы чисто «рыночные» побуждения к промышленной политике в Японии. Попробуйте сами наметить ее ориентиры, представив себя на бедном ресурсами, демилитаризованном острове. Для своих студентов я проводила более экзотическую аналогию: остров, обладающий только крокодилами и бананами становится одним из лидеров в мировой экономике. Назовите путь.
Создание рабочих мест и использование преимуществ в дешевой рабочей силе определило один из пунктиров экономической стратегии — развитие трудоемкого производства. Создавая новые производственные мощности почти на пустом месте японцы стремились использовать передовые зарубежные (американские и советские) технологии. Итак, дешевая рабочая сила + передовые технологии (в условиях фиксированного и первоначально установленного заниженного валютного курса национальной денежной единицы). Это первое.
Второе. Необходимо было создать современное судостроение. Но технологически это задача сложная. Поэтому начало было положено через развитие сталелитейной промышленности. Для этого имелись достаточные запасы угля, дешевая рабочая сила, руда импортировалась из Южной Америки (война в Корее и размещение американских военных заказов дала некоторый валютный ресурс для этого).
Третье. Поскольку сталелитейная промышленность явилась первым значительным приоритетом для японцев (производство сувениров и текстиля — это этап скорее «осмысления» национального развития, чем прорыва), то государство стало создавать условия для концентрации капитала в этом направлении. Это привело к избытку активности, конкуренции, следовательно, повышению эффективности и, в конечном итоге, росту конкурентоспособности на мировом рынке. После стремительного заполнения сегмента внутреннего рынка, сталь стала экспортироваться в другие страны, что привело к росту валютных доходов страны (кстати, конвертация валютных доходов в национальную денежную единицу при выгодном курсе позволяла «распространить» экспортный эффект на другие отрасли- поставщики, дать им инвестиционный импульс, что также давало дополнительный толчок развитию национальной экономики).
Четвертое. При удорожании рыночных факторов (сначала сырья-нефти, затем рабочей силы), введении режима плавающих валютных курсов и стремительном росте иены японское государство наметило и успешно осуществило планы плавного перевода национальной экономики в другое состояние. Приоритет получило развитие производства товаров с большей долей добавленной стоимости, более высокотехнологичных товаров при замещении производства менее выгодной (по издержкам) продукции импортом (в том числе за счет размещения национального капитала в странах с более дешевой рабочей силой, что также позволяло использовать преимущества международного разделения труда).
Пятое. Базовые условия для национального бизнеса: важно было поддерживать общий равный старт для конкурирующих национальных компаний. Это делало целесообразным на первом этапе поддерживать угольную промышленность, транспортную отрасль и связь. Как государственные. Важно также было поддерживать экономическую безопасность, прежде всего за счет поддержки сельского хозяйства (крайне затратного, убыточного в условиях рынка, что приводило к требованиям со стороны других государств изменить данные «нерыночные условия».. Но правительство Японии понимало, любая нестабильность в ценах на продовольствие — это нестабильность потребительских цен, следовательно, бюджета, предпринимательских издержек, социальной и политической ситуации в стране».
Ядром национальной идеи и основой для координации всех созидательных сил страны является организация градостроительного развития как единство повышения качества жизни населения в поселениях нового – поместного – типа и форсированного наращивания энергосбережения и общего ресурсосбережения.
Именно с точки зрения экологичности и культуры жизни на территории, включения самодеятельности населения на освоение жизни на всех территориях мы имеем возможность приходить к внешне парадоксальным выводам.
Например, к тому, чтобы наглядно показать, что городское хозяйство можно и нужно довести в конкретных условиях России до незатратного, даже прибыльного состояния. И что за постоянным подчеркиванием «затратности» и «непроизводительности» сферы городского хозяйства и градостроения стоит, с одной стороны, экономика в пользу исключительно финансового капитала, а, с другой стороны, нередкое несоответствие представлений наших чиновников и отраслевых ученых современному уровню и состоянию практики и науки градостроительства.
В мире сегодня начинают не просто демонстрировать производительность и прибыльность, конкретно экономическую первоосновность городского хозяйства — но и превращают показатели градоразвития и состояния городского хозяйства в отправной пункт выработки социально-экономических и социально-культурных стандартов жизни населения, в основу нефиктивного среднего класса как воспроизводственной социальной основы стабильности и устойчивости государства. Особенно интересными являются новые градостроительные парадигмы в Канаде и в деятельности международной организации Хабитат.
Во всем мире сегодня опыт разработок и мышления в градостроительстве и управлении городским хозяйством кладут в основу подлинно современного мышления — мышления инфраструктурами качества жизни, сетевого мышления. Даже в наисовременнейших учебниках военного дела пентагоновские стратеги в качестве отправной точки берут опыт организации и дезорганизации поселенческой инфраструктуры, основываясь на разработках градостроителей.
И нам представляется, что заново продумать уникальный советско-российский и мировой опыт организации градостроительного развития и переложить его в новых условиях на новый лад – в форму странообразующей отрасли, в форму сферы восстановления страны как мировой державы — вот в чем серьезная задача органов стратегического управления общественно-государственного развития.
