Главной тайной Евросоюза является то, кем он был создан. Конечно, все слышали постоянно тиражируемую историю о том, как в 1951 году Франция, Италия, Западная Германия, Бельгия, Нидерланды и Люксембург подписали соглашение о Европейском объединении угля и стали. В 1957 тем же составом учредили Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) и Европейское сообщество по атомной энергии.
Постепенно ЕЭС обрастал наднациональными органами управления, снижал внутренние таможенные барьеры, создавал на своей базе различные организации и прочее.
Практически параллельно развивался проект Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ), который принято считать английской инициативой, альтернативной ЕЭС. В 1960 году соответствующее соглашение подписали Великобритания, Дания, Норвегия, Швеция, Австрия, Швейцария и Португалия. Но впоследствии участники ЕАСТ стали покидать свою организацию, предпочитая ей членство в ЕЭС.
А в 1992 году появился знаменитый Маастрихтский договор, призванный синхронизировать финансовые и политические системы членов ЕЭС.
В европейском объединении появлялось все больше государств, вводилась общая валюта. Возникали и проблемы, отчасти решенные, отчасти до сих пор разделяющие ЕС на евроскептиков и сторонников. В публицистике заговорили о «локомотивах» Евросоюза и экономически «слабых звеньях» нового объединения.
Короче говоря, шел и идет до сих пор процесс, обремененный издержками роста. Причем сложилось неофициальное, но широко распространенное мнение о том, что лидером Евросоюза является Германия, и более того, в публицистике порой утверждается, что Берлин наконец-то добился выполнения своей давней мечты о гегемонии в Европе.
В общем-то изложенная схема выглядит логично и убедительно. Кажется, что все так и было. Но как известно, все не так, как кажется, и мы это покажем.
Для начала обращаю внимание читателей на то, как скупо, одним абзацем, а то и одной фразой обычно пишут, что панъевропейские идеи высказывались различными мыслителями и политиками задолго до заключения формальных договоров.
Отдельные знатоки, например, крупный историк Людвиг Дехийо в книге «Хрупкий баланс» описывает многовековую борьбу за доминирование в Европе, когда тот или иной европейский гегемон пытался выстроить под свои интересы остальную Европу. Вспоминают войны Наполеона и Гитлера. Но один из ключевых вопросов истории, непосредственно относящийся к теме, обычно ускользает от внимания общественности: Первая мировая война и проект объединения Европы, продвигаемый Вильгельмом II.
Вот об этом мы сейчас и поговорим, поскольку чем больше вникаешь в детали данной проблематики, тем очевиднее становится наивность расхожей «официальной» истории возникновения Евросоюза. Соответственно, иначе смотришь и на современные события, происходящие в Европе.
Еще в 1912 году император Вильгельм II в разговоре с промышленником Вальтером Ратенау предельно четко сформулировал стратегические цели германской политики: «план – Соединенные Штаты Европы против Америки». В свою очередь Ратенау изложил рейхсканцлеру Бетман-Гольвегу свое видение желаемого будущего для Германии, весьма схожее с установками кайзера. В экономике Ратенау отстаивал необходимость таможенного союза с Австрией, Швейцарией, Италией, Бельгией, Нидерландами и др. странами. В политике – подрыв позиций Англии в Средиземноморье.
Список лоббистов «единой Европы с Германией во главе» весьма длинный. В него входили крупнейшие представители промышленной, военной и финансовой элиты Германии. В том же 1912 году германский генерал Фридрих Бернгарди опубликовал свое исследование «Германия в будущей войне», и уже к 1913 году вышло шестое издание этой книги. Долгое время германская историография отрицала, что идеи, изложенные Бернгарди, совпадали с официальным взглядом высшего руководства Германии.
Одиозные рассуждения Бернгарди старались выдать за мнение частного лица, который ставил вопрос ребром: «Мировое господство или гибель». Но обнародованные впоследствии документы показали, что книга очень точно отражала взгляды германского руководства.
О чем же писал Бернгарди?
Первое – разгром Франции, затем основание центральноевропейского союза государств под руководством Германии и наконец, третий пункт – приобретение новых колоний.
Именно идея «Евросоюза по-германски» - проект «Срединная Европа» - лег в основу программы рейхсканцлера Бетман-Гольвега, в сентябре 1914 года разработавшего комплекс целей Германии в уже начавшейся мировой войне. «Единая Европа» по Бетман-Гольвегу должна была включать в себя Францию, Бельгию, Голландию, Данию, Австро-Венгрию, Польшу. Членство Италии, Швеции и Норвегии также рассматривалось и признавалось желательным, хотя и во вторую очередь. Рейхсканцлер подчеркивал, что члены такого «Евросоюза» формально будут считаться равноправными, но на практике подчинятся Берлину.
Надо сказать, что Бетман-Гольвег еще считался умеренным и осторожным политиком. Лидеры влиятельных финансово-промышленных кругов Германии требовали куда более масштабной перекройки мирового порядка. Свои притязания они изложили в целом ряде меморандумов и подробных аналитических записках, причем как и в случае Бернгарди, попытка отнести эти документы к творчеству опьяненных шовинизмом фантазеров, окажется несостоятельной.
Капитаны бизнеса имели выход на руководство страны, и в течение всей войны политика Германии, в том числе военная, выстраивалась с учетом их лоббистских запросов. А они были очень обширны. Например, связанный с концерном Тиссена и банком «Дисконто-Гезелльшафт» политик Маттиас Эрцбергер требовал «устранения невыносимого для Германии превосходства Англии во всех вопросах мировой политики и разделения русского колосса».
Эрцбергер не стеснялся в формулировках, вплоть до того, что писал о так называемом «иге московитства» и «освобождении» от него всех нерусских народов. После «победы», по мысли Эрцбергера, Германия получила бы контроль над Польшей и Бельгией, весь горнорудный французский регион Лонгви-Брие, побережье от Кале до Булони и огромные колониальные владения в Африке. Союзной Австро-Венгрии доставались бы территории на Украине, в Румынии и Бессарабии.
Глава «стальной империи» Август Тиссен шел еще дальше. Его меморандум, представленный правительству, помимо обширных аннексий во Франции предполагал захват российской Прибалтики, а при благоприятных обстоятельствах еще и Одессы, Крыма, Донецкого бассейна и даже территории в районе Азова и на Кавказе.
Как мы знаем, приход к власти большевиков как раз и создал для Германии такие «благоприятные обстоятельства», а немецкие войска захватили в России практически все, о чем говорил Тиссен.
Но это реалии 1918 года, а осенью 1914 в Берлине поняли, что военный план быстрого разгрома противников поодиночке полностью провалился. Русская армия не позволила дожать Францию, тем самым сохранив Западный фронт. На Востоке последовало катастрофическое поражение главного германского союзника – Австро-Венгрии, а Германии удалось лишь оттеснить русские войска до германо-российской границы.
И вот в ноябре 1914 года в Берлине задумались о том, что пора бы заключать мирные договора.
Но не тут-то было. Против «преждевременного мира» поднялись хозяева тяжелой промышленности. Выразителями их мнения стали один из крупнейших предпринимателей Европы – Стиннес, представитель «Центрального объединения германских промышленников» Ретгер и второй председатель «Союза промышленников» Штреземан.
От имени своих организаций Ретгер и Штреземан на аудиенции у рейхсканцлера потребовали аннексии Польши, Курляндии, Эстляндии, Бельгии, французских Бельфора и Лонгви-Брие. Помимо территориальных приращений они заявили о необходимости создания центральноевропейского таможенного союза. Выслушав аргументы Ретгера и Штреземана, канцлер Бетман-Гольвег в целом их поддержал.
Это только увеличило аппетиты бизнес-сообщества, и в марте 1915 года на правительство последовала консолидированная атака со стороны сразу пяти экономических союзов. А в мае 1915 года уже шесть экономических ассоциаций Германии выступили с меморандумом, поставившем крест на попытках заключить мир.
Эти шесть ассоциаций контролировали всю экономику страны. Назовем их: Центральный союз германских промышленников, Союз промышленников, Союз сельских хозяев, Германский крестьянский союз, Имперский немецкий союз среднего сословия, Христианский союз немецких крестьян. Некоторое время спустя их поддержал еще и Союз Ганзы. Столкнувшись с лоббистским нажимом такого уровня, правительство вынуждено было уступить.
Чего же добилась экономическая элита Германии? Помимо обычного желания взять контрибуцию и присоединить территории, вновь фигурировали таможенные вопросы и обеспечение торгово-политических интересов Германии. В этом и ряде других меморандумов, которые получало правительство, явственно проглядывала идея «Срединной Европы», то есть союза европейских государств в рамках единого таможенного пространства и под руководством Германии.
По сути вся Европа должна была превратиться в германских сателлитов, связанных с Берлином множеством сопутствующих неравноправных договоров.
Соглашения широко открывали бы рынки для немецких товаров и капиталов, предоставляли выгодные концессии германским предпринимателям, подрывали бы индустрию Франции, и в целом способствовали бы превращению Германии в мировую державу с колоссальными колониями.
Что касается России, то в отношении нашей страны Берлин придерживался «политики оттеснения». Вопрос был лишь в том, насколько далеко «следует» Россию «оттеснить». В зависимости от ситуации на фронтах выдвигались предложения отобрать Польшу, затем и Прибалтику, позже зашла речь об Украине.
Интересно, что присоединение Крыма к проектируемой немцами «вассальной Украине» с целью еще сильнее ослабить Россию - это ни что иное, как очередная идея германского руководства (знал ли Хрущев, чью задумку он выполнил сорок лет спустя?).
Так или иначе, а Евросоюз предстает как германский проект еще кайзеровских времен, но, как мы знаем, Германия проиграла войну, и ничего из ее планов не вышло.
Двадцать лет спустя Берлин вновь предпринял попытку создать «Евросоюз по-германски». Гитлер взял старые наработки, добавив туда радикального шовинизма, расизма и человеконенавистнических идей. На этот раз проект «Срединной Европы» означал куда большее закабаление «сателлитов», то есть практически всех европейских стран.
Германия вновь потерпела крах, и вот тут мы выходим на один важный момент.
Дважды находясь на пике военно-экономического могущества, Германия пыталась реализовать проект Евросоюза и оба раза терпела полный крах. Однако после чудовищного поражения, распада на ГДР и ФРГ, попав под контроль победителей и потеряв право держать большую армию, Германии удалось создать Евросоюз.
Как же так? Налицо же очевидное противоречие. И устранить его можно, только если понять, что нынешний Евросоюз не является германским проектом, не в интересах Германии он создавался, и не Берлин его провел в жизнь.
Но если не Берлин, то кто? Вашингтон отпадает, поскольку США не нужен конкурент в виде мощного объединения. Остаются лишь два претендента – Англия и Франция, между прочим, два победителя в мировой войне и две ядерные державы. По очевидным причинам, Париж, если был инициатором Евросоюза, то действовал как младший партнер Лондона, и значит главным архитектором Евросоюза является Великобритания.
Неслучайно положение Англии в Евросоюзе всегда было особым. Делиться суверенитетом с европейскими структурами Лондон не желал, как не хотел и нести издержки от вхождения в еврозону. Всегда соблюдая дистанцию, Лондон на самом деле играет роль дирижера Евросоюза.
Неслучайно и то, что Лондон создал на всякий случай и «параллельный Евросоюз» – ЕАСТ. Быть хозяином Евросоюза и по сути не стать его частью, подчиненной наднациональным европейским структурам – вот суть политики Лондона на «континенте». Пред нами старая идея Срединной Европы, только место Германии занято Британией.
http://www.km.ru/world/2017/10/09/evropeiskii-soyuz-es/812002-glavnaya-taina-evropeiskogo-soyuza
