Для этого нам необходимо принять на себя беспроигрышную сверхзадачу: сделать российскую школу во всех отношениях лучшей в мире.
Все возможности для того, чтобы Россия стала мировой образовательной державой и мировым лидером в образовании, чтобы наша школа была вне конкуренции, есть.
Во-первых, отечественная образовательная традиция и культура чрезвычайно сильны. Это по факту признаётся всеми и во всём мире. Поэтому важно перестать разрушать эту традицию, а сделать её исследование и описание приоритетом — как в содержательной и организационной части, так и в технологиях сохранения здоровья. Важной задачей должно при этом стать изучение советской школы, которая в этой традиции занимает достойное место и без воспроизводства которой в новой российской школе мы будем продолжать деградировать. Но в целом нужно исследование в масштабе тысячелетней российской образовательной традиции как мирового достояния.
Во-вторых, к настоящему моменту в стране есть фундаментальные разработки, экспериментальные и инновационные площадки, которые представляют прорывные практики образования, существенно опережающие все зарубежные аналоги. Речь идёт о развивающем образовании, о мыследеятельностном образовании, о персональном образовании, о неоклассическом образовании. Через эти практические заделы видна и новая российская школа, которую мы можем сделать в течение ближайших 7 — 12 лет (форме и содержанию новой российской школы будет посвящена отдельная статья).
В-третьих, ещё осталась сеть дошкольных учреждений, на основе которых, через опережающее развитие и финансирование, возможен стратегический выигрыш на этапе начального образования (от 0 до 11 лет), которое закладывает базис способностей человека и основу успешности в средней школе и в жизни.
В-четвёртых, в связи с тем, что количество учащихся в ближайшие годы резко падает, появляется возможность интенсификации образования через снижение нагрузки учителей и улучшения обеспечения школ на одного учащегося. Вместо ЕГЭ, который в условиях, когда по официальным заявлениям (того же А. Починка) количество мест в вузах с 2005 года будет превышать количество выпускников школ, оказывается трижды бессмысленным механизмом, вместо готовящихся массовых увольнений учителей, вместо закрытия школ (под лозунгами так называемой «реструктуризации сети») необходимо концентрировать усилия той же по мощности образовательной машины на меньшем количестве учеников и кардинально, в разы, улучшать качество образования.
В-пятых, в ведущих экономически развитых странах сегодня происходит существенная деградация образования — особенно школьного, общего образования. Россия в данный момент является здесь, к несчастью, вполне «на уровне» и, видно, не случайно многие деятели у нас любят повторять, принимая губительные для образования и страны решения: «во всём мире так делают». Но отставание в развитии зарубежных систем образования в плане создания лучшей в мире школы нам, так или иначе, на руку.
В-шестых, опережающее развитие образования является единственным и последним шансом для разгромленной страны достаточно резко, в десятилетие, преодолеть отсталость и войти в общество 21 века. Поэтому выигрыш в сфере образования даёт выигрыш всей стране. И все ресурсы можно сконцентрировать на цивилизационный прорыв в нашей школе.
Что же нужно сделать для того, что российская школа стала лучшей в мире?
Прежде всего, поставить в основу новой школы принцип образовательного права каждого ребёнка и взрослого, т. е. неотчуждаемую и законную возможность каждому без исключения получить от государства и общества равные и необходимые условия для освоения высших способностей (понимания, воображения, мышления, идеализации и др.), делающих человека полноценным и дееспособным человеком, для образовательного продвижения, общего развития и личностного роста.
В России надо будет вокруг образовательных прав личности каждого человека сформировать образовательный фундаментализм — единственный фундаментализм в стране.
Во-вторых, необходимо руководству страны принять на себя и на государство неукоснительно выполняемую государственную гарантию по обеспечению неущербной реализации образовательных прав личности каждого без исключения человека в стране. Вместо того же пролоббированного малоосмысленного обязательного автострахования в стране должно быть введено обязательное государственное образовательное страхование, которое в случае нарушения образовательных прав обеспечит механизм компенсаций и финансовой ответственности государства перед человеком.
Такая конституционная и подробно фиксированная в конституции гарантия, в определённом смысле, делает вторичным вопрос о том, из каких именно источников будут поступать средства на лучшее в мире образование — из госбюджета, из регионального бюджета, из местного бюджета или из семейного бюджета, делает неактуальным споры о «платности» или «бесплатности» образования. Важно, чтобы средства поступали и в нужном размере, и чтобы глава государства нес полную персональную ответственность за реализацию государственных гарантий.
С другой стороны, для России средства федерального и региональных бюджетов всегда будут составлять не менее 80 %, иначе попросту не будет никакого ответственного финансирования и непременно для каждого без исключения ребёнка. Поэтому все действия по переводу бремя финансирования на само население, на семью, являются, как минимум, безответственными, а, по правде, преступными.
В-третьих, должно быть всеми признано, что эффективная и лучшая в мире новая российская школа требует создания новой формации персонального образования, в которой объективное образовательное продвижение должно происходить у каждого без исключения ученика за счёт не абстрактного разнообразия программ и школ, а за счёт его личной образовательной программы и организации для разных категорий учащихся нескольких базовых типов школ (программ). Эти типы: гуманитарно-классического образования (ориентирующегося на дореволюционные гимназии), углубленного естественнонаучно-математического (образец — советские физматшколы, а также школы с углубленным изучением отдельных предметов), методологического (вокруг мыследеятельностного подхода) и реальной школы (соединённой с профучилищами, техникумами, отдельными вузами, бизнес-школами и пр.).
Эта новая формация потребует не революции (её будет недостаточно), а сверхрывка и цивилизационного прорыва (выражаясь марксистским языком, организации «скачка из феодализма в социализм»), но иначе мы потеряем школу и страну.
В-четвёртых, необходимо объединить четыре ныне существующих министерства — промышленности и науки, образования, энергетики и атомной энергии — в единый штаб промышленно-научно-энергетическо-образовательного восстановления и развития страны как мировой державы, в своего рода министерство будущего.
Наука, образование и промышленность не могут развиваться сами по себе — а только через связь друг с другом. Наука должна открывать и задавать новые горизонты развития и отвечать за лучшее в мире мышление, промышленность должна реализовывать мышление в соответствующих вещах и машинах, а образование воспроизводить личности и способность открывать горизонты и на практике идти за горизонт. А два энергетических ведомства должны стать основными инвесторами прорывного развития страны, своего рода энерговалютой развития — иначе любая сверхзадача останется нереализованной.
Министерство развития или министерство будущего должно стать первым административным органом страны.
В-пятых, нужно ввести в мировое образование российский международный стандарт, благодаря которому систематически сопоставлять и индексировать российские школы в отношение к лучшим зарубежным и международным школам и системам образования.
В-шестых, нужно отработать новую модель российской школы.
Каковы основные черты такой модели? Как будет в итоге выглядеть лучшая в мире российская школа к 2010 году?
В её основе будет лежать реализация образовательного права личности каждого без исключения российского ребёнка. За этим будут следить патронатные или антропологические службы, осуществляющие персональное сопровождение и научно-методическое обеспечение развития, образовательного продвижения и личностного роста каждого ребёнка (некоторым аналогом здесь можно рассматривать HR-department в современных корпорациях).
Ядром образования станут высшие способности. Понимать, воображать, мыслить, строить идеализации и иные обобщения, проектировать, управлять и организовывать собственный и чужой труд — вот что предстоит учащимся осваивать через личные образовательные программы и собственными темпами.
В основе новой российской школы, таким образом, будет лежать принцип личности и задача развития высших способностей каждого без исключения российского ребёнка.
Одновременно каждый сможет выбирать одну из четырёх базовых программ: гуманитарно-классического образования, естественно-математического, философско-методологического и реального.
Одним из главных эффектов лучшей в мире российской школы станет обеспечение свободы самоопределения и идентификации для каждого ребёнка за счёт представления ему высших образцов мировой культуры и помощи в воспроизводстве тысячелетней российской идентичности. Не подавить личность, соблюсти её достоинство у каждого, но, в то же время, увлекая высшими образцами на переоткрытие достояния человечества, на трудовое образовательное усилие, на дельность и самостоятельность.
Создание и реализация по подобной модели лучшей в мире школы потребует кардинально увеличить финансирование.
Что ж, ничего странного тут нет. При нефиктивной постановке стратегической задачи, при определении сверхзадачи сразу же выясняется, что даже по отношению к задаче воспроизводства советско-российского качества образования, и, тем более, к задаче формационного развития российского образования наша школа сегодня гигантски недофинансируется.
Образовательный бюджет Российской Федерации является в наши дни бюджетом выживающей колониальной школы, бюджетом попрошайки, сознательно выпихнутого на паперть.
А для создания лучшей в мире школы требуется увеличение финансирования образования на всех уровнях в разы, как минимум в 3 — 4 раза, чтобы общий объём средств, направляемых в России на школу составил не менее чем 10 % от ВВП (сегодня — не более 2% ).
Каким образом этого возможно достичь?
Прежде всего, во-первых, необходимо кардинальное изменение отношения к образованию. Вместо убыточной «непроизводственной» сферы образование необходимо рассматривать как сферу производства будущего. Следует заставить монополии и сферу торговли «делиться» доходами в пользу образования. Без этого мы проедим собственное будущее и не обеспечим своим детям и внукам перспективы, самой возможности достойной жизни.
Во-вторых, необходимо назначить персонально отвечающего за качество образования в стране, за системное улучшение положения дел в каждой без исключения школе страны. Фактически это будет означать объявление чрезвычайного положения в сфере образования — и это будет правильно. С признания действительной разрухи нашей школы и с определением лично ответственного за преодоление разрухи и за превращение нашей школы в лучшую в мире начинается ответственное действие в образовании и стране.
В-третьих, прямое замыкание неучтённых рентных доходов от продажи природных ресурсов на капитальные вложения в образование. Что это значит? Буквально поступление потребителю каждой тонны нефти должно сопровождаться поступлением в российскую школу материально-технической и финансовой базы, например, новейшего микроскопа, двух здоровьесберегающих парт и сканера для учителя. А сегодня господин Ходорковский справно направляет реальные гигантские доходы от нефти в личную собственность (напомню, что он является официальным первым по богатству гражданином в России), а копейки отстёгивает в социальные программы по типу ФИО (Федерации Интернет-образования) — и эти «проекты» являются либо малополезными, либо просто вредными. А В. Матвиенко, будучи вице-премьером, и В. Филиппов вводят господина Ходорковского во все верховные «советы по развитию образования», вместе с ним разъезжают по стране и режут ленточки на открытии создаваемой им сети центров интернет-образования — так они делают ПиАр «радетелю просвещения» и «отцу нации». До отъёма ли средств в пользу образования тут?
В-четвёртых, следует ввести прямой и сквозной образовательный налог в размере 1 процента от всех налогов. Все разговоры о и без того тяжёлом налоговом бремени при этом ничего не стоят, поскольку надо сокращать налоги за счёт уже существующих, а не за счёт предлагаемого целевого налога с ясным назначением.
В-пятых, следует сделать гигантскую сферу образования финансово прозрачной и открытой. Огромные бюджетные затраты на образование сегодня не работают на повышение хозяйственной мощности и самостоятельности образования, а проедаются. Так, вместо создания собственных образовательных компьютеров и торговли ими с целью повышения образовательного уровня детей бездарно тратятся значительные суммы на закупку типовых офисных компьютеров и низкоэффективную расстановку их по школам, т. е. вместо собственного промышленного развития и инвестиций в сферу образования, правительство превратилось в крупнейшую сбытовую контору западных приборов. С большими трудностями запущенная в министерстве образования в 1999 году программа «Индустрия образования» быстро выродилась в кормушку и проплачивание не передовых собственных разработок, а вчерашней туземной рухляди или импортных изделий, не в создание собственной внутрисферной промышленности, а в закупки и торговлю чужими и низкоэффективными вещами.
В-шестых, следует реализовывать принцип образовательной автономии каждой образовательной организации, в том числе и хозяйственной образовательной автономии. Это означает не только прямую ответственность школы за качество образования и, с другой стороны, ответственность государства и общества за капитальные вложения и текущее финансирование школы, но также и два фундаментальных хозяйственно-финансовых принципа: наделение школ собственной землёй (по образцу тех решений, которые в настоящее время обсуждаются для Русской православной церкви) и освобождение от всех без исключения налогов школы и все инвестиции или иные материальные и финансовые вложения в них. Должен действовать простой принцип: всё, что вложено в образование — на благо детей и страны и не должно изыматься.
В-седьмых, следует ввести принцип образовательной ренты, т. е. взимания в пользу школы платы за образованные трудовые и социальные ресурсы.
В-восьмых, надо прекратить бессмысленные реформы и модернизации. Одно правильное использование тех средств, которые были привлечены из-за рубежа и выделены из госбюджета на бессмысленные и вредные «преобразования», которые были бездарно растрачены за последние десять лет, могло бы существенно повысить образовательный бюджет страны. А эти траты по прежнему продолжаются.
И главное. Создание лучшей в мире школы позволяет нам стать мировыми монополистами в образовании и вести крупномасштабный экспорт образования по экономически выигрышным ценам. Каждый год США на экспорте образования зарабатывают до 12 млрд. долларов. И в шутке о том, что американский университет представляет из себя место, где русский профессор учит китайского студента, есть не только большая правда, но и указание на бездарность российского руководства, которое по сути выгоняет наших профессоров и талантливую дельную молодёжь из страны.
Правильные действия в сфере образования выступят также образцом того, как надо действовать в любой сфере восстановления и развития страны как мировой державы. Без выделения приоритетов, без связывания политики, социальной сферы и экономики, без персональной ответственности за результат, без определения ясного и законного бюджета ни в одной сфере никогда ничего не улучшится и не сдвинется с мёртвой точки.
Ну, что, за дело?
