- Валентин Степанович, сегодня Государственная Дума принимает пакет законов о реформе электроэнергетического комплекса. Что принесут они нашей стране, нашему народу?

— 14 февраля 2003 года еще не раз вспомнит вся Россия, которая сегодня в огромной мере не понимает происходящего и молчит. Голосование во втором чтении по пакету законов о так называемом реформировании электроэнергетики — это принципиальное голосование. Это событие в одном ряду с ратификацией договора СНВ-2, принятием Земельного кодекса, Трудового кодекса. Это вопрос, который определяет судьбу государства на многие десятилетия вперед.

Возможно, что в некоторых секторах экономики запускаются необратимые процессы.

Острейшая дискуссия в обществе длилась почти три последних года. Состоялась целая серия парламентских слушаний, встреч в рабочем порядке, были выступления и публикации десятков специалистов, докторов наук и академиков. Уже в последнюю неделю обращались к президенту и высказали крайнюю тревогу лауреат Нобелевской премии Жорес Алферов — член нашей фракции, академик Н. П. Лаверов, опытнейший ученый, в прошлом зампред Совмина СССР. Мужественно бился В. В. Кудрявый, один из немногих профессионалов, оставшихся на общероссийской арене. Драма заключается еще и в том, что сегодня профессионалы отодвинуты, а бал правят люди, крайне слабо знающие энергетику.

- Валентин Степанович, вы принимали участие в рабочей комиссии по подготовке законов. Удалось ли внести в них какие-то улучшения?

— Не очень легко было сидеть летом в составе так называемой рабочей комиссии, где участвовали представители правительства, Совета Федерации и депутаты. У нас были очень острые дискуссии. Десятки и десятки часов потратили на обсуждение. В ряде случаев находили компромисс, но в стратегических делах все осталось незыблемым.

9 октября 2002 года было первое чтение. Вспоминая тот день, я не могу упрекнуть нас, коммунистов, аграрников, наших союзников, и занявших твердую позицию представителей «Яблока» в том, что мы не пытались переубедить противников. Мы не просто кричали, мы детально, подробно анализировали сущность так называемой реформы, говорили о грозной опасности, которая нависла над Россией, но нас не услышали. 261 человек проголосовал «за». Потом был дан месяц на подготовку поправок. Показателем того, насколько сырым был блин, служит такой факт: 1882 поправки поступили до 9 ноября.

В течение ноября и начала декабря я вновь участвовал в работе рабочей комиссии десятки дней по десять часов в сутки. Шли острейшие дискуссии, кое-какие тактические моменты удалось поправить. Формально можно сказать, что многое учтено, но это можно сравнить с гнилым деревом, у которого снаружи немного почистили кору.

Теперь по существу. Почему мы такую тревогу бьем?

Во-первых, мы имеем опыт приватизации в целом ряде отраслей народного хозяйства. Каковы итоги?

Сначала нам пели песни о реструктуризации. Теперь это слово не так часто употребляют господа Чубайс и его подручные, сейчас в чести реформирование. Реформирование федеральных энергетических систем, согласно Конституции, должно проводиться только на основе Федерального закона. А в реальной жизни сделали все не так. Правительство России летом 2001 года своим постановлением открыло ворота к реальному началу разгрома Единой энергетической системы. Было принято постановление, а в мае 2002 года Совет директоров РАО «ЕЭС», уже как бы чувствуя безнаказанность, совершил сразу крупную акцию. Была создана Федеральная сетевая компания и Системный оператор на базе бывшего ЦДУ. Потрясает цинизм тех, кто это вершит. Государство ценой гигантских усилий всего народа на протяжении десятилетий создавало уникальную, единственную в мире Единую энергетическую систему. Нам завидовал весь мир. К нам приезжали десятки делегаций. Представители крупнейших монополий Запада снимали шляпы в знак уважения перед тем, что Советский Союз, находясь в такой тяжелой климатической зоне, сумел создать уникальную систему, гарантировавшую даже в годы Великой Отечественной войны надежное энерго- и теплоснабжение. И вот приватизаторы решили ее разгромить.

Приватизация в промышленности обернулась спадом промышленного производства в России на 40%. Есть отрасли, где спад составил 80%. Говорят, что приватизировали нефтяную отрасль, и все хорошо. Как хорошо? Советский Союз добывал 600 млн. тонн нефти, Россия добывает 300. За последние два года добыча нефти пошла в гору из-за безумных цен на рынке, но цена приватизации 600 и 300. Если взять такие отрасли, как машиностроение, пищевая, текстильная промышленность, то там спад еще больше. Это одна грань.

Вторая. Говорили, что в результате приватизации все станут маленькими собственниками, совладельцами. А на самом деле десятки миллионов наемных работников не получают не только каких-то дивидендов, но и лишились работы. Мы получили гигантское расслоение общества в результате приватизации. Ушлые, циничные и нахрапистые прорвались к владению контрольным пакетом акций, и в результате общенародная собственность перетекла в карманы всего лишь трех процентов населения. Это абсолютно ненормально. Мировая практика капиталистического Запада говорит, что там буржуазия набралась ума-разума и такого ненормального разрыва доходов не допускает. Швеция, Германия, Канада, Япония — коэффициент децильности, т.е. соотношения доходов 10% самых богатых и самых бедных слоев населения, от 4 до 10. В России, я читал ряд социологических данных, 1 к 63, т.е. безумный разрыв. Это итоги приватизации.

Что будет в энергетике? Приватизация генерирующих источников — сердца Единой энергетической системы приведет к тому, что произошло во многих других странах, которые под давлением Международного валютного фонда, Мирового банка и других межнациональных структур пошли на приватизацию электроэнергетики. Последствия везде оказались примерно одинаковыми. Напоминаю. Соединенные Штаты — цитадель капитализма. Калифорния вступила на путь приватизации и через несколько лет столкнулась с острейшим энергетическим кризисом, причем в этом же штате Калифорния в крупнейшем городе Лос-Анджелесе вся коммунальная энергетика принадлежит муниципалитету, и там никаких сбоев. А там, где дали приватизаторам дорваться до крупнейших генерирующих источников — электростанций, сработал эгоизм монополий, началось взвинчивание тарифов, возникли разрывы между потребителями и производителями, в итоге Калифорния попала в тяжелейший капкан. Другой пример — Бразилия. Крупнейшая гидроэнергетическая держава по ресурсам и по темпам строительства гидроэнергетики. Под давлением этих же международных финансовых структур встала на путь приватизации, ей навязали кабальную структуру гидроэнергетики, в результате четверть топлива — газ поступает из-за рубежа. Бразилию трясет свирепый энергетический кризис.

На наших глазах в последние месяцы в Норвегии тарифы взлетели в пять раз. Перед этим Новая Зеландия попала в энергетический кризис. Окленд, их крупнейший город, лихорадило много месяцев, люди сидели без света и т.п. Такие же примеры можно увидеть в Казахстане, Грузии, многих других государствах. Но у нас реформаторы все видят на свой лад. У нас якобы будет торжество демократии, выровняется спрос и предложение, тарифы будут снижаться. Это обман.

Отдаю должное откровенности Чубайса. Он на парламентских слушаниях дважды сказал: «Никуда вы не денетесь, на первом этапе тарифы будут подняты в два раза». А доктор экономических наук Кузовкин, который всю жизнь занимается экономикой электроэнергетики, сказал, что нас ожидает рывок в 5 раз. По расчетам Национального инвестиционного совета (академик Некипелов) на основе математического моделирования, при росте тарифов в два раза валовой внутренний продукт России упадет на 25%, машиностроение на 50%, химическая промышленность, цветная металлургия на 70%. Что говорить об уровне жизни?

В Самарской области в декабре 2002 года замерзали два миллиона человек. Два монополиста РАО «ЕЭС» и «Газпром» в свои игры играли. Один придавил лимиты по газу, другой отыгрался на населении. Я в декабре обращался к прокурору — ответа до сих пор нет. Поставил вопрос через Комитет Государственной Думы правительству — нет реакции. 5 января послал депутатский запрос Касьянову — до сих пор нет письменного ответа. Когда позавчера у нас на пленарном заседании был премьер и шел разговор о реформе ЖКХ и в том числе о крупных авариях, я вынужден был задать вопрос: «Кто же ответил за то, что в тридцати городах, в том числе крупнейших, замерзало неделями 17 миллионов человек?» Ответ был дан, что мы все за это отвечаем. Как все? Кто садится в кресло капитана, тот и должен отвечать. С матроса спрашивают за его работу, а с капитана за весь корабль.

- Зачем же, несмотря ни на что, власть идет на дальнейшую приватизацию?

— Кризис в нашей стране носит системный характер, но в том, что мы еще до конца не развалились, заслуга надежной технологической основы в лице нескольких естественных монополий. У нас была единая система железных дорог, сейчас продавлен закон об их приватизации. На первом ее этапе 400 тыс. человек потеряют работу.

У нас действует единая система Газпрома. Сейчас мы видим интенсивные попытки раскачать и этот гигант, чтобы в итоге тоже провести приватизацию.

Судьба энергетики. Даже по данным секретных служб Запада, условием развала России (а они и не скрывают своего намерения ослабить Россию до такой степени, чтобы потом расколоть ее) является уничтожение целостных естественных монополий.

В течение последнего десятилетия в регионах действовали акционерные энергетические общества. Единая энергетическая система Советского Союза была общегосударственной. Идет приватизация, идет акционирование, создали систему АО «Энерго». На примере таких крупных промышленных областей, как Самарская, Новосибирская, Свердловская, та же Москва, мы видим, что только благодаря существованию единых технологических комплексов (ВИК — вертикально интегрированная компания) можно было спасать ситуацию, когда вокруг все разваливалось. В этом пакете законов заложено уничтожение ВИКов. В конце прошлого года в Германии, которая тоже шла по пути приватизации, один из представителей Ассоциации муниципалитетов сказал, что безумием было бы уничтожать вертикально интегрированные структуры. То, что начинают понимать Германия, Англия, Америка, Бразилия, не хочет слышать Россия.

Нас уверяют, что в законе заложены гарантии мощного контроля государства хотя бы на переходный период. Во-первых, переходный период в первоначальном варианте устанавливался в 2 года. В 2005 году население России должно столкнуться с нерегулируемым уровнем тарифов, а это катастрофа. Сейчас сроки сняты, но у нас к этому доверия нет. Зная стиль и аппетиты г-на Чубайса, можно предположить, что с принятием этого пакета законов все будет брошено на то, чтобы ускорить процессы, пока не очнулся народ, не взялся за дубину, пока молчат промышленники и т.д.

- Нет ли опасности, что приватизация генерирующих мощностей приведет к тому, что мы получим нового монополиста, который будет править страной?

— Да, это еще один повод для серьезного раздумья. Мы вводим рыночные механизмы, говорят нам. У нас будут только честные договоренности и соглашения между потребителями и производителями. А на самом деле создают такую структуру: энергопроизводящие, генерирующие источники, то есть сердце энергетики, через систему распродаж, аукционов и т.п. попадут в разные руки. Я со всей определенностью высказываю свою тревогу: очень вероятно, что через афилированные структуры, через подставных лиц произойдет скупка нашей базы иностранным капиталом, он в тысячу раз более богат и опытен. Это одна грань.

С другой стороны, создаем монстра, как бы меньшего по объему, но такого монополиста, который будет диктовать волю всем. Федеральная сетевая компания, где реально сегодня государство не имеет ни одной акции, будет диктовать волю каждому производителю энергии, потому что без сетей нельзя ее передать, и каждому потребителю, поскольку без сетей получить энергию невозможно. Говорят об оптовом рынке, об администраторе торговой сети, т.е. вводят какие-то механизмы, но мы за эти годы так сыты опытом приватизации… И потом нужно прямо сказать — гигантская коррупция. Все, что пишется на бумаге для честных и порядочных менеджеров и управленцев, в жизни выглядит не так. Не секрет, что Россия тяжко больна массовой коррупцией, пронизывающей все структуры власти сверху донизу.

В создании такой структуры мы видим грозную опасность концентрации технологического диктата, финансовых потоков, резкого усиления политических возможностей Чубайса, который и не скрывает особенно своих амбиций по поводу президентского кресла. В этой обстановке меня поражает молчание президента. Ему переданы десятки документов. Руководство КПРФ, представители науки, губернатор Кресс и его группа дали огромное количество материалов, было двенадцать альтернативных концепций изменений в энергетике. Мы считаем, что изменения нужны, но государство при этом не должно оставаться сторонним наблюдателем, свою регулирующую роль оно должно сохранять во многих аспектах. Ничего не услышали. Взяли чубайсовский вариант, прикрыли его именем правительства, а теперь прикрывают именем Государственной Думы. Я не удивлюсь, если года через два, когда нужно будет отвечать за то, что в стране начнется вакханалия, тот же Чубайс нам заявит: «Кто виноват? Вы голосовали, вы приняли этот закон».