Добрый вечер, друзья и коллеги!

Мне очень приятно выступать здесь, в Доме Ученых, можно сказать, в родных стенах. Сегодня я хотел бы поделиться с вами программными наработками патриотических сил, которые готовятся к предстоящим этой осенью парламентским выборам 2003 года, а также послушать ваши пожелания и суждения.

Прежде всего, хотел бы сказать, что экономическая эффективность и социальная справедливость — это не нечто противоположное (как нас пытаются учить некоторые сторонники пседолиберального течения экономической мысли, хотя даже их «отцы-основатели» давно отошли от этих догм). Напротив, экономическая эффективность и социальная справедливость — неразделимые понятия, и признание этой аксиомы полностью соответствует современному пониманию экономического роста. Без человеческого потенциала, без обеспечения социальных гарантий, в том числе без предоставления права гражданам на бесплатное образование (не только полное среднее, но и высшее, желательно — всеобщее), без хорошо отлаженной системы здравоохранения, без права каждого человека на отапливаемое, обогреваемое жилье — короче, без нормального уровня сохранения жизни граждан экономика работать не может. Потому что в основе современного экономического роста лежит научно-технический прогресс. Те страны, которые это поняли, сегодня процветают, а те, кто недооценил, фактически вынуждены платить обладателям новых технологий интеллектуальную ренту за счет занижения цены труда своих сограждан, за счет эксплуатации своих природных ресурсов. Мы должны понимать, что человек, как главный фактор экономического развития, должен иметь возможности для максимально полной реализации своих творческих способностей и своих знаний.

На первый взгляд, все это банальные истины… Тем более, что даже в нашей Конституции, при всей ее урезанности и неопределенности во многих местах, четко зафиксировано одно право — право каждого гражданин на достойную жизнь и свободное развитие. Поэтому, казалось бы, то, о чем я сейчас говорю, общеизвестно.

Но на самом деле, если мы посмотрим, как сегодня ведется социально-экономическая политика, мы увидим, что она ведется как раз антиконституционным образом. Как будто у нас в стране не российское правительство, а, извините, какая-то оккупационная власть, которая занимается тем, что минимизирует расходы на общество, образование, здравоохранение, культуру, науку и максимизирует платежи по внешним долгам. Словно мы проиграли мировую войну и платим сегодня контрибуцию неизвестному противнику. Я думаю, что такой бюджет, который имеет сейчас Россия, имела только оккупационная Германия после первой и второй мировых войн… Вдумайтесь, 40% всей расходной части нашего бюджета уходит на платежи по государственным долгам. На наше правительство, которое 40% бюджета отдает по долгам и не берет новых кредитов, смотрят как на умалишенных. Никто в мире так не делает. Все, кто понимает смысл мировой финансовой системы, добиваются либо списания, либо реструктуризации долгов, либо, на худой конец, берут новые кредиты для того, чтобы рассчитаться по старым долгам. Парадокс, но кредитора не волнует возврат долга, его волнует то, чтобы брали новые кредиты. Поскольку американцы не могут остановить свой печатный станок, они не могут допустить падения спроса на доллар, потому что тогда произойдет коллапс всей мировой финансовой системы — их главная задача — стимулирование новых займов.

Это только маленький штрих к картине проводимой в России социально-экономической политики. Но и он говорит о том, что наше правительство вместо того, чтобы выполнять свои обязательства перед обществом, точно зафиксированные в Конституции, ведет совершенно безумную политику растраты средств, собираемых в бюджет, перекачивает более трети бюджета за границу. На сегодняшний день это 17 млрд. долларов в расчете на текущий год. В прошлом году было 15 млрд. долларов. А в это время не выполняется ни один норматив финансирования, установленный федеральным законодательством. Финансирование науки втрое меньше того, что положено по федеральному закону. Финансирование образования вдвое меньше того, что положено по закону об образовании. Культура финансируется в 6 раз меньше, чем должна финансироваться. Фактически не работают льготы для инвалидов и ветеранов, которые установлены федеральными законами. Правительство отказало в льготах военнослужащим, сельским специалистам, И все это объясняется тем, что якобы нет денег. Но при этом находятся деньги, чтобы полностью рассчитаться по внешним долгам….

Я вынужден констатировать, что при любой интерпретации происходящих событий, наша власть является банкротом по обязательствам внутри страны. Она не выполняет, во-первых, ни один закон, который определяет нормы бюджетного финансирования бюджетной и социальной сфер, во-вторых, не выполняет свои обязательства перед гражданами по части необходимых социальных льгот и, в-третьих, отказывается платить своим гражданам по внутреннему долгу. Ведь в соответствии с решением Конституционного суда государство обязано восстановить сбережения гражданам по той покупательной способности, которая была у рубля в 1991 году. Действует специальный федеральный закон о восстановлении сбережений, который предписывает государству восстановить сбережения граждан, замороженные в сберегательных банках в период гиперинфляции и, соответственно, обесценившиеся, — по той покупательской способности, которой они обладали к середине 1991 года. Так вот, совокупный долг государства перед гражданами такой же, как и внешний. Возникает абсурдная ситуация: власть не возвращает долги гражданам, которые эту власть и избирают. То есть, по сути, не возвращает долги своему хозяину — НАРОДУ. И в то же время полностью платит внешним кредиторам.

Я думаю, что ни в одной уважающей себя стране, тем более — в правовом государстве, такого быть не может, когда главный субъект власти — народ — не получает то, что ему положено. А внешний кредитор, который вообще субъектом власти не является, получает все сполна. Этот парадокс странен прежде всего с юридической точки зрения. Ведь мы их выбирали — Президента, Государственную Думу. А они формируют правительство. Значит, правительство должно ориентироваться на интересы граждан, а не на интересы иностранных кредиторов.

Однако в этом парадоксе есть много непонятного и с экономической точки зрения. В основе экономического роста, как я неоднократно говорил, лежит научно-технический прогресс, а это всегда инвестиции — в новые машины, технологии, научно-технические исследования. Если мы проанализируем, какие источники инвестиций реальны, то поймем, что главным источником инвестиций являются сбережения населения. Именно сбережения населения формируют подавляющую часть инвестиций в любой нормально развивающейся экономике. В наших же условиях, если сравнить роль сбережений населения в формировании инвестиционного ресурса и роль иностранных инвесторов, то соотношение будет примерно 7 к 1 в пользу населения. То есть экономически такая политика тоже абсурдна, когда главному кредитору — населению — долги не возвращают, а внешнему кредитору, который не играет никакой принципиальной роли в финансировании инвестиций, долги возвращаются сполна.

Я не могу привести ни одного примера, опять же кроме оккупированных Германии и Японии, где так бы обошлись со сбережениями населения. Немцы действительно отказались восстанавливать сбережения после войны и, в общем, это была своего рода плата немецкого народа за свое правительство. У нас же люди, которые заработали свои сбережения в течение всей трудовой жизни, имеют полное право на их восстановление. Правительство говорит, что оно не признает эти долги — и это при том, что есть решение Конституционного суда! — потому что возвращать их якобы экономически не реально. Но платит большие суммы по внешним долгам.

Возникает вопрос: а для чего это делается? В экономике есть такое понятие — «целевая функция экономической эффективности». Это критерий, который определяет, куда движется хозяйственная система, что является целью экономической деятельности. Если разобраться в мотивационной структуре главных игроков в российской экономике (а такими игроками являются олигархические кланы, которые захватили сегодня право использовать недра, природные богатства, захватили довольно прибыльные отрасли промышленности), то простой математический расчет покажет, что целью деятельности этих олигархических кланов, как это ни банально, является простой вывоз капитала. Они хвастаются тем, сколько у них накоплено денег на заграничных счетах. Они с удовольствием предлагают себя в международных рейтингах самых богатых людей мира. У них семьи, дети, недвижимость и все остальное — за границей.

Сегодня на наших глазах разворачивается последний акт их управления Россией, когда они свою полученную сомнительным путем собственность начинают перепродавать иностранным корпорациям. То есть сначала получили от Ельцина и его семьи огромные активы в наиболее прибыльных отраслях экономики. Получили практически бесплатно, пользуясь родственными связями и зачастую через коррупционные методы принятия решений, то есть, грубо говоря, за взятки. Есть данные Счетной палаты, которые опротестовывают множество фактов приватизации наиболее прибыльных отраслей. Есть данные Генеральной прокуратуры, которые говорят, что на один случай приватизации в среднем приходится одно преступление.

Иными словами, собственность получена не вполне законно, из нее выжаты все доходы, и практически все предприятия остались без оборотных средств. Люди годами получают оплату труда, которая в 5 раз меньше общемировых стандартов. Почему я эту цифру называю? То, что доля оплаты труда к цене конечной продукции в нашей стране в 5 раз ниже, чем в Америке, и в 4 раза ниже, чем в Европе, означает: сверхприбыли у нас приобретаются в том числе за счет недооплаты труда. Плюс возможность присваивать природную ренту, сверхприбыль от эксплуатации природных ресурсов, которая, по идее, должна принадлежать народу, поскольку собственником недр является государство. Сумма сверхприбыли составляет около 20 млрд долларов.

Все эти доходы оказываются в руках небольшого количества людей, которые вполне резонно опасаются, что как веревочке ни виться, а, в конце концов, законная справедливость восторжествует и вполне возможно, что государство или население предъявят права на эту собственность. Поэтому самый простой способ уберечь себя: выжать из этой собственности как можно больше денег сегодня, набрать на нее как можно больше кредитов и продать легковерному иностранному инвестору.

Вот, собственно, технология разорения нашей страны, которая привела к тому, что за последние 10 лет из России было перемещено более 300 млрд долларов, по официальным данным. Из них более 200 млрд было перемещено незаконно. В основном это деньги, полученные от экспорта нефти, металлов и других природных ресурсов, т.е. источником их является, главным образом, природная рента — сверхприбыль от эксплуатации природных ресурсов. Мало того, что сама собственность была получена этими людьми весьма сомнительным способом. Источником их текущих доходов, опять же, является государственная собственность. Ведь источник природной ренты — недра, месторождения полезных ископаемых, которые, по федеральным законам, принадлежат государству, а значит, всему народу.

Таким образом, если объективно оценивать экономическое поведение тех структур, которые захватили в России власть, нужно констатировать, что целью их деятельности является вывоз сверхприбыли за рубеж. И не случайно объем природной ренты — около 20 млрд долларов в год — совпадает с объемом ежегодного вывоза капитала: те же около 20 млрд долларов. Наш бюджет теряет колоссальные доходы. За эти годы мы потеряли, наверно, 3 годовых бюджета, потому что вместе с этими вывозимыми за границу сверхприбылями уменьшается налоговая база. Соответственно, при такой экономической политике ничего хорошего ожидать не приходится. Если главный мотив — это вывоз капитала из страны, то фактически в экономике не остается средств, необходимых для развития. Возвращается лишь то, что требуется для поддержания добычи природных ресурсов и их вывоза на экспорт — для получения, опять же, сверхприбыли.

Плата за такую хищническую политику — сужение бюджета, который стал в 10 раз меньше, чем был в 80-х годах прошлого столетия, расходы на науку сократились в 20 раз, по сравнению с советскими временами. То есть платой является будущее страны, потому что без науки и без образования никого будущего быть не может.

К тому же сами сырьевые ресурсы не безграничны. Возьмем ту же нефтяную промышленность, которая сейчас является главным источником валютных доходов. В последние годы на каждую добытую тонну нефти 4 тонны списывается, то есть идет хищническая эксплуатация недр. Те, кто их контролирует, стремятся получить прибыль как можно скорее, одномоментно. Топят месторождения, не ведут геологоразведку. Такая политика бесперспективна. Она не оставляет России возможности стать даже хорошо оплачиваем сырьевым придатком, как, например, арабские и некоторые азиатские страны, которые получают хорошие инвестиции для эксплуатации своих природных ресурсов. При таком хищническом отношении сырьевая база уже через 5—10 лет будет исчерпана, потому что без инвестиций в обустройство новых месторождений поддержание ее невозможно. Прожить на той базе, что осталась от Советского Союза можно недолго: как показывают расчеты, еще буквально лет 5—7, не более.

Еще хуже обстоят дела с научно-техническим потенциалом. А именно он определяет перспективу экономического развития. Износ производственных фондов в некоторых местах достигает 70%. Идет прогрессирующий износ производственных мощностей. Они сокращаются на 5% ежегодно. И старение кадров. Сегодня средний возраст профессоров в высшей школе достиг пенсионного. Все это говорит о том, что у нас осталось слишком мало времени, чтобы, опираясь на доставшийся нам в наследство научно-технический и интеллектуальный потенциал, создать условия для нормального быстрого экономического развития. Лавинообразный процесс выбытия производственных мощностей, старение кадров, утечка умов, вывоз капитала — все это процессы, которые ведут к неумолимой деградации нашего общества и экономики. Если эту деградацию не остановить в ближайшие 2—3 года, то через 5—7 лет она достигнет такого качественного уровня, что исчезнет сама способность самостоятельного развития.

Таким образом, у нас нет даже 4 лет, как некоторые думают! Думают, что нынешняя власть обречена на то, чтобы продержаться еще 4 года. Для чего? Для того, чтобы смотреть, как вывозится по 20 млрд долларов ежегодно, как сотни тысяч молодых специалистов уезжают за рубеж, не имея возможности работать в своей стране, как деградирует научный потенциал, как наша молодежь обрекается на жалкое существование?! У страны больше времени нет.

Экономическая программа, предлагаемая патриотическими силами, охватывает комплекс мер в различных направлениях экономической политики. Остановлюсь на некоторых из них.

Первая задача — остановить деградацию интеллектуального человеческого потенциала. Для этого нам необходимо признать необходимость увеличения ассигнований на образование, здравоохранение, культуру, выполнение социальных гарантий, которые установлены законами России. Все это требует увеличения расходов бюджета на эти цели примерно вдвое. Где взять деньги? Осенью прошлого года была подготовлена альтернативная концепция бюджетной политики, которая позволяет эти задачи решить, главным образом, за счет двух источников. Первый — изъятие в пользу государства природной ренты, сверхприбыли от эксплуатации месторождений полезных ископаемых. И второе — ужесточением контроля государства за использованием других природных ресурсов — таких, как окружающая среда или гидроэнергетические ресурсы, которые сегодня безраздельно присваиваются теми, кто эксплуатирует электростанции и продает электричество по ценам в 10 раз дороже его себестоимости. У нас довольно большой объем доходов — по оценкам наших специалистов, 2/3 национального дохода — формируется за счет эксплуатации природных ресурсов. Поскольку собственником этих ресурсов является государство, оно имеет все юридические права и обязанности изъять эти сверхприбыли в пользу бюджета. Поскольку источником сверхприбыли являются уникальные свойства месторождений полезных ископаемых и природных ресурсов, то государство, как собственник этого источника, должно иметь возможность возвращать себе эти средства.

Мы предлагаем конкретные механизмы: налог на сверхприбыль недропользователей, плата за недра, экспортная пошлина. За счет использования таких инструментов можно увеличить доходы бюджета не менее? чем в 1,5 раза. А на деле, думаю, получится даже эффективней — вдвое.

Кроме этого, бюджет теряет значительную часть дохода в связи с нелегальным вывозом капитала. Практически все схемы вывоза капитала из страны — это одновременно и схемы ухода от налогов. То есть если мы перекрываем незаконный вывоз капитал (а для этого нами предложены соответствующие законопроекты), то бюджет сохраняет у себя налоговую базу. Используя эти инструменты, возможно увеличение дохода бюджета на 450 млрд рублей.

Если мы при этом отказываемся от бездумной политики полномасштабных платежей по внешнему долгу и объясняем нашим кредиторам, что у нас не такое положение, чтобы платить в полном объеме и вовремя… (И, кстати, кредиторы к этому были готовы уже 3 года назад, и схема «долги в обмен на инвестиции» была согласована. Она предполагала, что мы будем возвращать деньги не в валюте, а в рублях, и кредиторы возьмут на себя обязательство тратить эти деньги внутри России, а не конвертировать их в иностранную валюту и не вывозить. Такая схема уже отработана в Турции, Мексике, Аргентине — и результат ее на практике ее очень неплох).

Это означает, что нам не нужен бюджетный профицит, который фактически является лишь вычетом из экономического роста. В той мере, в которой правительство собирает профицит (доходы выше расходов), оно искусственно сокращает конченый спрос в экономике. Это тормозит экономический рост. Отказавшись от бюджетного профитица, собирая к тому же дополнительные доходы за счет природной ренты и сокращения вывоза нелегального капитала, мы имели бы возможность уже в этом году увеличить расходы бюджета на 550 млрд. рублей. Этого хватило бы для решения всех тех задач, о которых я уже сказал: удвоение ассигнований в области образования, увеличение втрое расходов в текущем году на науку, двукратное повышение расходов на здравоохранение и полномасштабное выполнение всех льгот, которые предусмотрены федеральными законами для инвалидов, ветеранов, военнослужащих. И кроме этого, остается 150 млн рублей на финансирования целевых федеральных программ, смысл которых — запуск механизма структурной перестройки и модернизации экономики на современной технологической основе. Появляется возможность создать бюджет развития, который при помощи государственных гарантий привлекал бы частные кредиты в развитие приоритетных перспективных отраслей российской экономики.

Таким образом, первая задача, которую я хотел осветить в рамках наших предложений по экономической политике, — это преодоление бюджетного кризиса. И мы показываем, как это можно сделать: увеличить доходы бюджета вдвое уже в текущем году. Это, соответственно, позволяет поднять зарплаты в бюджетной сфере, довести их уровень для работников образования и здравоохранения до 7—8 тыс. рублей в месяц. Это позволяет поднять минимальную зарплату, которая думским большинством и правительством позорно установлена на уровне, примерно 1/5 от прожиточного минимума, что отражает абсурдность нашей экономической системы. Мы ставим задачей приведение минимальной зарплаты до уровеня прожиточного минимума и приведение к уровню минимальной зарплаты всех социальных пособий (детские, стипендии студентам и т.д.). Все это можно сделать в рамках тех источников доходов, которые по праву должны принадлежать государству.

Вторая задача, которую необходимо решать в наших условиях, — это обеспечение экономического роста. Бюджетная политика может лишь частично поддержать экономический рост в рамках федеральных целевых программ, в рамках государственных инвестиций, в рамках мер поддержки агропромышленного комплекса, авиационной промышленности и ракетно-космического комплекса. Еще ведь есть государственные заказы, государственный лизинг новых видов техники.

Необходимо, чтобы в экономике заработали механизмы расширенного воспроизводства. Для этого объем инвестиций должен превышать объем производства. Для того, чтобы выйти даже на простое воспроизводство основных фондов, нам необходимо утроить объем инвестиций к нынешнему уровню. Какой тяжелой ни казалась бы эта задача, тем не менее, внутренние сбережения нашей экономической системы позволяют это сделать. Объем сбережений у нас примерно вдвое превышает объем инвестиций в развитие производства. Половину сбережений люди хранят дома, в стеклянных банках, чулках и так далее — это деньги, которые выведены из экономического процесса. Поэтому очень важная задача — создать механизм трансформации этих сбережений в инвестиции. Для этого в Думе уже подготовлен федеральный закон о государственных гарантиях банковских вкладов, с тем, чтобы люди были уверены, что их деньги не пропадут.

Во-вторых, государство обязано использовать свою монополию на денежное предложение. Главным генератором кредита экономики является Центральный банк. Собственно говоря, современный экономический рост начался с момента изобретения механизмов кредитования экономики центральными банками, а из государственной денежной монополии сформировался механизм расширения национального кредита. Таким образом, кредитование национальной экономики, и, есть, по сути, главная функция Центрального банка. Для этих целей существовали разные механизмы. Скажем, в западной Европе традиционно использовался механизм денежной эмиссии под залог векселей, т.е. центральный банк выдавал кредиты коммерческим банкам под залог векселей предприятий клиентов этих коммерческих банков. Главное условие этого механизма — возращение кредитов. Понятно, нельзя давать кредиты безвозвратно. Поэтому банки должны вести мониторинг платежеспособности всех клиентов, на векселя которых они рассчитывают. Но этот механизм требует приведение денежного предложения в строгое соответствие со спросом со стороны производственной сферы. А также управления динамикой инвестиций: если нам нужно поднять рост инвестиций — мы снижаем процентные ставки, расширяя объем кредитования экономики.

Другой механизм, который был отработан в Японии и сегодня успешно применяется в Китае, — это кредитование промышленности, экономики и производства через банки развития. Банки развития выступают как каналы обеспечения долгосрочных инвестиций в развитие приоритетных направлений экономики. Здесь, конечно, необходимо не ошибиться с выбором этих приоритетных направлений. Поэтому использование банков развития предполагает восстановление системы долгосрочного прогнозирования и индикативного планирования социально-экономического развития. Мы должны видеть на 15—20 лет вперед, как развивается мировая экономика и, исходя из этого, определять свои конкретные экономические задачи и оптимизировать варианты их решения. Современная наука может давать прогнозы. И раньше это делали, когда создавали комплексную программу научно-технического прогресса, строили долгосрочные прогнозы на 20 лет вперед. Надо сказать, что все развитые страны и сейчас это делают. Например, главным экономическим документом США является доклад президента о научно-технической политике, где определяются приоритеты научно-технического прогресса, стратегические направления и анализируются возможности страны соответствовать достижениям научно-технического прогресса. Японцы на каждое десятилетие определяют приоритеты научно-технического прогресса для своего экономического развития. Французы утверждают семилетний план развития. В современном мире сложно обойтись без прогнозирования научно-технического развития, нужно знать и понимать, какие отрасли будут определять экономический рост.

Необходимо иметь прогноз развития на 15—20 лет вперед. И мы можем сегодня сказать достаточно точно, какие направления экономического развития будут определять экономический рост в мире на эту перспективу. Это биотехнологии, применение которых удваивается каждый год в сельском хозяйстве, фармацевтике и даже в добывающей промышленности; информационные технологии — телекоммуникации, средства связи, где рынки расширяются с темпом 15—20% в год; космические услуги; авиационные перевозки, авиационная промышленность; системы искусственного интеллекта; технологии переработки природного газа и нефти, химического сырья; переход на водород в качестве нового экологически чистого топлива и так далее. Современная наука долгосрочного технико-экономического прогнозирования позволяет выделить направления развития, где мы можем ожидать высокие темпы роста и формирование локомотивов экономического развития. Высокие темпы роста — это темпы роста в 20%, 30% и даже 50% в год. Соответственно, если мы хотим вырастить такие локомотивы роста нашей экономики, мы должны анализировать наш научно-технический потенциал, состояние производственной сферы и определять конкретные преимущества. Какие из этих направлений мы можем поднять? Очевидно, что из всех этих направлений у нас есть, как минимум, несколько — это ракетно-космический комплекс; молекулярная биология и биотехнологии, основанные на генной инженерии; ядерная энергетика, которая также входит в число локомотивов для будущего экономического развития. И естественно, промышленная переработка газа и нефти. То есть практически мы можем достаточно устойчиво и быстро развиваться, опираясь на наши конкурентные преимущества, и достигнуть опережающего экономического роста в этих направлениях в масштабах мировой экономики, собирая, таким образом, интеллектуальную ренту со всего мира. И тогда вполне уместно создание механизма долгосрочного кредитования развития нашей промышленности через банк развития.

Для поддержания экономической активности социально значимых направлений необходимо формировать структуру долгосрочных инвестиций в такие сферы деятельности, от которых зависит благосостояние людей, но которые не могут сегодня развиваться на чисто рыночных основах. Скажем, жилищно-коммунальное хозяйство. Если не будет организован механизм долгосрочных кредитов в модернизацию ЖКХ, вся его реформа сведется к тому, что людям придется платить все больше и больше за коммунальные услуги, и в этих услугах все время будет расти доля потери. Сегодня 50% составляют потери на оплачиваемых услугах теплосетей, завтра это будет 70%. Мы переплачиваем в 3 раза за воду, которая плещется из труб повсеместно. При таком подходе к коммунальной реформе никто коммунальное хозяйство на ноги не поставит. С другой стороны, если будет организована система долгосрочного кредитования модернизации ЖКХ, мы сможем в течение 5 лет поднять эффективность этой отрасли в разы. Скажем, современные технологии поставки тепла в дома позволяют сократить потери тепла в 2—3 раза. А вся промышленность сможет сэкономить в 20—30 раз за счет сокращения потерь. То есть современные технологии теплоснабжения окупаются в течение 2-х отопительных сезонов. Это выгодные инвестиции. Но сегодня ЖКХ, которое должно поставщикам более 200 млрд рублей, конечно, никакие инвестиции привлечь не может. Поэтому либо государство займется кредитованием ЖКХ, либо оно окончательно развалится, сколько бы ни перекладывали на население эти платежи. Значит, нужен соответствующий механизм. И мы такой механизм предлагаем. Банк жилищного строительства и модернизации ЖКХ, который создаст потоки долгосрочных кредитов под гарантии городов и субъектов федерации.

Такой же инструмент развития (банк развития) нужен для и малого бизнеса, который не может получать кредиты от коммерческих банков, поскольку им это направление неинтересно. Необходимо создавать целую систему банков развития, которые будут поддерживать экономическую эффективность, научно-технический прогресс, перспективные направления экономического роста.

Если мы это сделаем, мы можем рассчитывать на оптимизацию нашего научно-промышленного потенциала. Расчеты показывают, что мы можем выйти на темпы роста около 10% в год за счет, во-первых, более полного использования уже существующих производственных мощностей и за счет наращивания инвестиционной активности. Наращивание на 20—25% ежегодно через те механизмы, о которых я уже говорил. Это, пожалуй, самое главное направление, которое предусматривает наша программа.

Много приходиться слышать и о стандартных методах: защита внутреннего рынка от недобросовестной конкуренции из-за рубежа, эффективная антимонопольная политика, промышленная политика и политика доходов. Но все эти стандартные меры сегодня не реализуются потому, что они требуют системного подхода. Такой подход предполагает некоторые инструменты воздействия на экономику, которые для нас, при существующей сегодня структуре власти, не приемлемы для власть имущих. Например, много говорят о необходимости обеспечения долгосрочного кредитования экономики под низкие процентные ставки. Но при этом необходимо иметь надежные механизмы валютного контроля, потому что мы не можем допустить, чтобы дешевые кредиты уходили на спекулятивный финансовый рынок, переводились бы в иностранную валюту, а затем вывозились из страны. Мы это уже проходили. В 1992—1993 годах мы давали крупные кредиты сельскому хозяйству и не вполне добросовестные банкиры «прогоняли» их через валютный рынок, наживались на подъеме курса рубля, а финансовый рынок рушился. Для того, чтобы этого не происходило, нужен жесткий валютный контроль. Нельзя допустить, чтобы низкопроцентные кредиты перетекали на валютный рынок и дальше работали против устойчивости рубля. Но валютный контроль неприемлем для властвующей сегодня олигархии, потому что смысл ее деятельности заключается в вывозе капитала. А валютный контроль лишит ее возможности это делать. И вместо того, чтобы повышать эффективность валютного контроля, сегодня через Госдуму «пробивается» новый закон о валютном регулировании, который, по сути, легализует вывоз капитала.

Могу сказать, что трудно представить себе более бессмысленного экономического закона. Там вводится ограничение примерно на десяток валютных операций, при этом все понимают, что коммерсанты завтра придумают десять плюс первую операцию, потом двадцать плюс первую и т.д. То есть, сколько бы вы ни прописывали валютных операций, всегда найдется N плюс первая операция, которую вы не сможете прописать. Закон, который ограничивает действия по 10-ти валютным операциям, но открывает безграничные возможности по вывозу капитала сверх этих 10-ти операций, нам предлагается в качестве нового механизма валютного контроля! Это все равно, что ситом, решетом пытаться остановить поток воды из трубы.

Если мы не сумеем организовать валютный контроль, не сумеем прекратить не легальный вывоз капитала — значит, механизм поддержки экономического роста через кредитование экономики работать не будет.

Аналогично и с бюджетом. Наши предложения удвоить бюджетные доходы означают перераспределение природной ренты. Сегодня эта природная рента является источником сверхприбыли олигархов. Мы предлагаем вернуть эти деньги государству. Ясно, что они против. В итоге — отрицательное заключение правительства и настоящий саботаж со стороны думского комитета по бюджету… Уже больше, чем полгода, этот закон лежит под сукном, хотя только один он мог дать в этом году дополнительно 140 млрд рублей в доход бюджета. Это больше, чем все расходы на образование вместе взятые. Поэтому за эти 20 млрд долларов природной ренты идет нешуточная борьба. Тем, кто сегодня эти деньги прикарманивают, хватает возможностей блокировать наши законодательные инициативы и на уровне президента и правительства, и на уровне большинства в Госдуме.

В заключение я хочу сказать, что меры, которые я предлагаю, они достаточно очевидны. Они предложены нашими учеными, отрабатывались с лучшими институтами, отделениями экономики Российской академии наук. Они были поддержаны Госсоветом страны. Но они не реализуются. Отсюда возникает резонный вопрос: в чьих интересах должны использоваться природные ресурсы, имеем ли мы право ограничивать аппетиты денежных магнатов или денежных мешков и не давать им вывозить капитал из страны, заставлять их инвестировать капитал здесь, имеем ли мы право вообще на самостоятельно развитие? Нам дают ответ только отрицательный. Вместо того, чтобы идти навстречу предложениям научного сообщества, требованиям товаропроизводителей, наше правительство проводит прямо противоположную политику. Вместо контроля вводится легализация вывоза капитала. Вместо стимулирования инвестиций, 40% бюджета отправляется на погашение внешних долгов.

Почему они это делают? Почему ведется такая бессмысленная бюджетная политика? Дело в том, что наши кредиторы давали нам неоднократно понять, что они могут заморозить зарубежные банковские счета российских граждан. Так что чуть ли не главной целью полномасштабного обслуживания внешнего долга, в то время как правительство не может рассчитаться по детским пособиям (позорные 20 млрд рублей висят уже несколько лет — на детей не хватает), является желание не раздражать кредиторов и не давать им повода для замораживания незаконно вывезенных из России денег. То, что это угроза реальна, американцы уже продемонстрировали. Под предлогом борьбы с терроризмом они сегодня начали замораживать многомиллиардные суммы, которые кажутся подозрительными. Заморожены огромные деньги Саудовской Аравии, других арабских стран. Делается это не только потому, что деньги могут принадлежать террористам, но и потому что США сегодня столкнулись с ситуацией избытка долларов и нужно придумать все новые и новые механизмы, чтобы как можно больше этого долларового навеса над экономикой снять. И лучший способ, чем замораживать сомнительные деньги — грязные, ушедшие от налогов — придумать трудно. Поэтому все, что подозрительно, будем замораживать на неопределенные сроки. А потом через суды придется доказывать, что эти деньги получены легальным путем. Так вот, для того, чтобы этого не было, российская власть платит 17 млрд долларов каждый год, по сути, как контрибуцию западному финансовому сообществу, чтобы те не посягали на деньги российских олигархов, незаконно вывезенных из страны.

Невеселый получился разговор. Поэтому в заключение хочу сказать, что, в общем-то, все в наших руках. Не за горами очередные выборы и в Госдуму, не за горами и выборы президента. У патриотических сил есть четкое понимание, что нужно делать для того, чтобы обеспечить высокие темпы экономического роста, не менее 10% в год, для того чтобы поднять доход населения, обеспечить полномасштабное выполнение всех социальных гарантий. Но времени для этого не так много: действительно, максимум, еще 3—4 года, когда тот потенциал, который был унаследован от Советского Союза, еще можно использовать. Если мы не воспользуемся шансом, который нам предоставляется на выборах 2003 и 2004 годах, то, я боюсь, что через 5 лет, чтобы мы ни подготовили, мало что можно будет реализовать. Потому что недра уйдут под контроль иностранных компаний. И мы видим, что это уже происходит, научно-технический потенциал окончательно деградирует в большинстве перспективных направлений, и у нас реальная перспектива попасть в полную зависимость от иностранного капитала, иностранных технологий. Чтобы этого не произошло, необходима широкая коалиция всех патриотических сил. Я убежден, что мы сможем найти весомые аргументы и объяснить людям, что они должны голосовать за свои собственные интересы.

Glazev.ru