1. Экономический.
Об экономических причинах войны в Ираке сказано уже много, так что подробно останавливаться на них не имеет смысла. Действительно, экономический фактор является главной причиной американо-британской агрессии. Разведанные запасы нефти в Ираке оцениваются в 215 млрд. баррелей, по этому показателю страна занимает второе место в мире. Т. е. ориентировочно можно оценить нефтяные запасы Ирака в 4 — 6 трлн. долларов. Ради такого приза Запад, в лице его политической и экономической элиты (США и Великобритания), готов и вложить десятки миллиардов в военную кампанию, и пожертвовать сотнями своих солдат (об иракских и говорить не приходится), и пренебречь мнением всего остального мира.
В данном аспекте нас интересуют прежде всего интересы России. Слушая по TV демагогию российских либералов о том, что Россия все равно войне помешать не может, и не лучше ли поэтому присоединиться к сильнейшему (США), которые в таком случае гарантируют соблюдение российских экономических интересов в Ираке, невозможно отделаться от ощущения дежа вю. То же самое, и те же самые люди (Козырев, Бовин и компания) говорили нам в начале 90-х, и что же? «Соблюдение российских интересов» и «дружба» с Западом обернулись для нас вытеснением со многих рынков (прежде всего как раз в Азии) и предоставлением кредитов на полукабальных условиях, оздоровляющего влияния которых на российскую экономику что-то не чувствуется. Уверен, поддержи мы Запад сейчас, Россию ждала бы та же участь. К счастью, российское руководство на такой шаг не пошло.
Впрочем, руководствоваться чисто прагматическими соображениями («сильному помоги, слабого подтолкни») — вообще не в традициях российского государства. Многовековое развитие показывает, что важнейшим императивом поведения России на международной арене было установление справедливости, и Россия при этом никогда не боялась выступать против сильнейшего. Именно в этом можно видеть выражение ее цивилизационной идеи. Впрочем, это предмет отдельного, и весьма обстоятельного разговора, который уведет нас в сторону от рассматриваемой проблемы.
То, что Россия потеряла на какое-то время свои экономические позиции в Ираке, можно считать свершившимся фактом. Победят союзники по антииракской коалиции — России там места не будет (разве что чисто декоративное) — американские и британские корпорации уже «поделили» Ирак. Если же оккупационные войска вынуждены будут уйти из Ирака, не добившись своих целей, экономическая блокада Ирака затянется на неопределенный срок, ибо США и Великобритания, обладающие правом вето в Совете Безопасности ООН, будут препятствовать любым попыткам ее снятия.
Поэтому российскому руководству нужно научиться извлекать пользу из любой, даже совершенно проигрышной, на первый взгляд, ситуации (конечно, не противореча при этом своим цивилизационным принципам). Уже сейчас из Вашингтона идут сигналы, что американцы после победы намереваются добиться расторжения контрактов между Ираком и российскими компаниями, а возможно, и отказа в выплате иракского долга России (8, 5 млрд. долларов). Это мотивируется тем, что в Ираке сменится политический режим, и новое руководство (считай — марионеточное) не обязано выполнять договоренности «диктаторского режима Хусейна». В таком случае, в качестве контрмеры, Россия вполне может отказаться выплачивать Соединенным Штатам долги СССР, с точно таким же обоснованием своего шага. США, где действует практика прецедента, будут, таким образом, поставлены в двусмысленное положение. Впрочем, подобный шаг трудно ожидать от нынешнего российского правительства, объявившего выплату долгов Западу приоритетной своей задачей.
2. Военный аспект.
В данном пункте хотелось бы проанализировать тактику войск антииракской коалиции и правительственных войск и ополчения Ирака.
Американские военные сейчас заявляют, что перед вторжением они предусматривали три варианта развития событий. а) Сразу после перехода иракско-кувейтской границы иракские военные сдаются целыми полками и дивизиями, сопротивление войскам коалиции носит неорганизованный и случайный характер, иракский народ с восторгом встречает своих освободителей от «ненавистного гнета С. Хусейна», последний же или погибает в первые часы операции от «точечных» ракетно-бомбовых ударов, или его сдает ближайшее окружение. Вся операция продолжается не более недели; б) Сопротивление иракских войск весьма эффективно, и война продолжается не менее двух — трех недель, но все-таки заканчивается победой антииракской коалиции; в) Войска США и Великобритании «увязают» в Ираке, Ирак применяет оружие массового поражения, проводятся террористические акты в странах — участницах коалиции.
Сейчас с уверенностью можно сказать, что если два последних варианта и рассматривались военными стратегами США перед началом вторжения, то как крайне гипотетические. Это подтверждается хотя бы тем, что даже на третий день после начала операции американские военные по инерции продолжали утверждать, что иракцы сдаются целыми дивизиями. Это абсолютно не соответствовало действительности, но логически вытекало из идеологических установок американцев. На деле же первый вариант был еще более оптимистичным. США до последнего момента надеялись найти в Ираке некую оппозицию С. Хусейну, на которую можно было бы возложить основное бремя ведения военных действий, повторив, таким образом, афганский сценарий. Ведь разгром талибов в Афганистане — заслуга «Северного альянса», а роль США ограничивалась бомбардировками и широко разрекламированной операцией в горном массиве Тора-Бора. «Победа» США в Афганистане была и остается мифом. Скорее всего, именно по этой причине США так затянули с началом вторжения в Ирак. Теперь приходится воевать самим, в условиях песчаных бурь, а в перспективе (при затягивании операции) — и в условиях невыносимой жары.
С такой же уверенностью можно утверждать, что первый вариант развития событий не оказался реализован. В пассив США можно занести то, что «второй фронт» на севере не был открыт одновременно с первым (на юге). Весьма опасной для войск коалиции выглядит и их тактика растягивания коммуникаций. Англо-американские войска оставляют в тылу очаги сопротивления и пытаются штурмовать города, что чревато большими потерями. От тактики «точечных» ракетно-бомбовых ударов авиация союзников переходит к массированным бомбардировкам городов. Кроме того, войска США вновь используют боеприпасы, содержащие обедненный уран, что явно не прибавляет им популярности ни в самом Ираке, ни за его пределами.
Тактика иракских войск выглядит более эффективной. Они не принимают бой на открытой местности, где все преимущества были бы на стороне оккупантов. Иракцы предпочитают вести оборонительные бои в городах, где превосходство союзников в технике не носит определяющего характера. Также иракцы (в основном ополчение) довольно успешно ведут партизанскую войну.
Отдельно хотелось бы отметить роль курдов в данной ситуации. Да, они являются противниками политического режима С. Хусейна. Сейчас они считаются союзниками американцев и совместно с ними ведут боевые действия на севере Ирака. Тем не менее аналогом «Северного альянса» они не стали и вряд ли станут в будущем. Лидеры курдов уже объявили, что участвовать в штурме Багдада и вообще далеко вторгаться на юг они не собираются: если сейчас их борьба оправдана, то в подобном случае они будут рассматриваться иракскими арабами как захватчики и окажутся сильно дискредитированными в глазах всего исламского мира. Некоторые аналитики, предсказывая действия Хусейна по снижению курдской угрозы, в качестве его потенциально сильного хода указывают, что он может дать курдам независимость. В таком случае воевать курдам будет уже не за что. Однако арабское население Ирака может воспринять это как слабость руководства, и поэтому Хусейн вряд ли пойдет на такой шаг. Да и, как уже было отмечено, курдская угроза пока не очень велика. А вот что не исключено — так это провокация турецких войск в «буферной зоне», после которой вполне возможен масштабный турецко-курдский конфликт. Если в него окажется вовлечен американский десант, ситуация для Багдада на севере явно станет менее опасной (разумеется, в краткосрочной перспективе, но для иракского руководства именно это сейчас важнее всего).
И все-таки, в итоге — будет ли достигнута та экономическая цель, которую США (и Запад в целом) хотят добиться военными методами? Если в качестве таковой понимать быстрое установление контроля над иракской нефтью и ее поступление на западный рынок (что позволило бы сбить цены на нефть) — очевидно уже сейчас, что подобная цель не достигнута. Война затягивается, а гражданское население Ирака не удается привлечь на свою сторону. Даже в случае относительно быстрой (в течение, например, месяца) победы над регулярными иракскими войсками, широкомасштабная партизанская война не позволит США осуществлять эффективную эксплуатацию иракских месторождений.
