«Сухой закон»: начало

Начиналось все, как всегда, с благих намерений. На протяжении большей части XIX и начала XX века в качестве реакции на массовое злоупотребление алкоголем в США множились и набирали силу самые разнообразные группы пропагандистов «трезвого образа жизни» – христианские общества воздержания, женские движения, гражданские объединения и политические структуры.

В XIX веке Америка активно употребляла крепкий алкоголь^[1], прежде всего джин, виски и ром. Крайнее низкая цена – на уровне 30 центов за галлон виски – приводила к поистине поголовному пьянству населения. Пьянство было столь массовым, что в текстах того времени встречаются предельно жесткие определения американского общества как «нации забулдыг и алкоголиков». Судя по данным статистики, уже в 1810 году в США насчитывалось не менее 14 тысяч производителей крепкого алкоголя, объем совокупной продукции которых превышал 33 миллиона галлонов. Это обеспечивало годовое среднедушевое потребление на одного американца^[2] на уровне 5 галлонов (около 19 литров) в спиртовом эквиваленте.

Сложившееся положение дел вызвало противодействие со стороны самого общества США. В 1826 году было основано Американское общество трезвости, в котором спустя 12 лет состояло уже около 1,5 миллионов человек. В 1893 году в штате Огайо возникла «Антисалунная лига», которая поставила своей целью добиться принятия федерального закона о полном запрете производства и потребления алкоголя. Эта организация инициировала проведение локальных референдумов: в результате к 1910 году в одном только Иллинойсе около 40% округов и более 1000 поселений ввели у себя «сухой закон». Выйдя на национальный уровень, Лига скоординировала усилия антиалкогольных групп и добилась принятия 1 августа 1917 года Сенатом США Восемнадцатой поправки к Конституции о запрете продажи и производства любых опьяняющих напитков. С 00 часов 16 января 1920 Америка вступила в эпоху «сухого закона».

Что такое «сухой закон» в Америке

Текст поправки был сформулирован вполне четко: «Производство, продажа или транспортировка опьяняющих напитков внутри территории США, а также их импорт в США и экспорт из США для целей употребления запрещаются». К опьяняющим (intoxicating) были отнесены все напитки, содержавшие этиловый спирт на уровне 0.5 объемных процентов и выше. Это поставило вне закона не только крепкий алкоголь, но также вино, пиво и сидр, производители которых до последнего момента надеялись, что «сухой закон» их не коснется.

Восемнадцатая поправка, хотя и запрещала оборот алкоголя, не предусматривала ответственности за ее нарушение. Поэтому Сенат США дополнил ее «актом Волстеда», который ставил своей целью преследование не массового потребителя^[3], а производителей спиртного. Принятый «сухой закон» не запрещал частное владение, хранение и, что самое важное, употребление алкоголя. Благодаря этому в США возникла совершенно новая и очень крупная область криминальной деятельности – пресловутое бутлегерство. Весь риск брали на себя незаконные производители, импортеры и продавцы алкоголя. Их клиентам ничего не грозило. Это обстоятельство в совокупности с «лазейками»^[4], позволявшими в ряде случаев производить опьяняющие напитки, спровоцировали массовое подпольное производство и потребление алкоголя.

«Сухой закон»: как он работал и почему был отменен

Поначалу казалось, что «сухой закон» работает именно так, как планировалось: уровень душевого потребления алкоголя начал уверенно снижаться, количество автомобильных и иных происшествий, связанных с употреблением алкоголя, резко пошло вниз. Данные по летальным исходам и серьезным отравлениям этиловым спиртом внушали сторонникам Восемнадцатой поправки объяснимый оптимизм, а статистика мелких правонарушений и данные по количеству разводов говорили о значительном оздоровлении общества.

Но вскоре проявился неожиданный побочный эффект: выявляемые случаи незаконного производства алкоголя показали, что те, кто сохранил привязанность к алкоголю (а таких людей оказалось немало), почти полностью отказались от потребления пива или вина в пользу крепкого алкоголя, как «наиболее эффективного». Продукты перегонки в итоге пострадали в наименьшей степени: их сравнительно небольшой объем, необходимый для опьянения, облегчал незаконный оборот и делал спирты наиболее удобным товаром для бутлегеров.

И все же казалось, что «сухой закон» в США – это навсегда.

Однако то, что выглядело как незыблемый монолит, на самом деле уже давало первые трещины. В американском обществе начала нарастать социальная напряженность. Незаконный оборот спиртного стимулировал распространение коррупции^[5], произошел взрывной рост активности мафии, представители которой вроде Аль Капоне или Лаки Лучано нашли в бутлегерстве поистине золотое дно. Наконец, «сухой закон» стал превращать американцев из «нации алкоголиков» в нацию «мелких правонарушителей» – жители США стали все чаще и чаще нарушать закон, не видя в этом ничего предосудительного. В моду вошли домашнее производство вина^[6], домашнее пивоварение «из пивных пакетов», подпольные алко-вечеринки в нелегальных барах и даже употребление жидкостей, формально к распитию не предназначенных^[7]. Попытки усилить ответственность за нарушение «сухого закона» уже не дали большого эффекта: процесс, что называется, пошел.

Постепенно «сухой закон» стал слишком дорогостоящим для государства и с финансовой точки зрения. После принятия Восемнадцатой поправки почти все штаты, которые раньше стали «сухими», в целях экономии средств отменили свое законодательство по данному вопросу и сократили штаты служащих, контролирующих исполнение закона. Федеральное правительство было вынуждено оплачивать более 1 500 постоянных агентов для обеспечения хотя бы минимальной эффективности антиалкогольного законодательства. В течение 1920-х годов бюджет Федерального Бюро по контролю за соблюдением сухого закона вырос с 4,4 до 13,4 миллионов долларов в год. Еще 13 миллионов долларов уходили ежегодно на содержание специального подразделения береговой охраны США, отслеживающее контрабандные поставки спиртного морем.

Начиная с президентской кампании 1928 года, протест против «сухого закона» вышел в сферу большой политики, причем находившиеся в оппозиции стали склоняться к смягчению или даже отмене Восемнадцатой поправки. Победивший республиканец Герберт Гувер обеспечил проведение детального расследования последствий запрета на алкоголь. Комиссия Виккершэма, ответственная за это расследование, поддержала сохранение антиалкогольного законодательства. Но уже в 1933 году, вскоре после убедительной победы на президентских выборах демократа Франклина Рузвельта, Восемнадцатая поправка была отменена.

Итоги «сухого закона» на федеральном уровне

Среди историков и экспертов до сих пор нет единого мнения, был ли полезен для американского общества «сухой закон». Среди его основных положительных моментов чаще других называются опыт лоббирования социально важных вопросов в политике, изменение отношения общества к алкоголю и определенное сокращение числа американцев, его употребляющих. Негативные последствия «сухого закона» более материальны и легко выразимы в цифрах:

• количество тяжких преступлений, связанных с незаконным оборотом спиртного, выросло в несколько раз;
• среднедушевое потребления алкоголя в США к 1933 году превзошло почти на 20% уровень 1919 года (то есть накануне принятия Восемнадцатой поправки);
• за 13 лет примерно на 45% возросло потребление в США наркотических средств.

Важнейшим результатом «сухого закона» стало превращение мафии в мощную силу внутри Америки. Ежегодно в криминальный мир в виде прибыли от незаконного оборота алкоголя поступало до 3 миллиардов долларов. Исходя из реальной покупательной способности доллара, можно сделать вывод, что бутлегерство тогда было примерно столь же прибыльной и масштабной сферой деятельности, какой сегодня является поставка наркотиков в США из Латинской Америки.

Наконец, антиалкогольное законодательство нанесло колоссальный ущерб американской винной индустрии. Из 917 лицензированных виноделен, существовавших до отмены «сухого закона», уцелело только 268, более 70% виноградников было раскорчевано или пересажено столовыми сортами. Значительная часть оставшихся была занята малоценными гибридными сортами.

Таким образом, национальная модель потребления резко сдвинулась в сторону крепкого алкоголя, а развитие виноделия в США оказалось заторможенным на длительное время. Небезынтересно, что к его возрождению непосредственно причастен русский винодел-эмигрант Андрей Челищев.

«Сухой закон» и его рудименты сегодня

Отмена Восемнадцатой поправки вовсе не означала автоматической ликвидации «сухого закона» на всей территории США. Наоборот, ситуация во многом вернулась к положению до 1920 года, когда производство и продажа алкоголя регулировались на уровне отдельных штатов, округов, городов и поселений. Федерализм в этом случае позволил Америке найти компромиссный и демократический выход: там, где жители решительно поддерживали «сухой закон», они получили немало возможностей для ограничения оборота алкоголя. Благодаря этому многие пережитки эпохи «сухого закона» до сих пор сохранились в ряде штатов США, хотя они во многом затрудняют функционирование рынка алкогольной продукции и неудобны для покупателей.

В этом смысле не устаешь удивляться пестроте и разнообразию местной американской специфики в этой сфере. В некоторых штатах, например, в Колорадо алкогольные напитки крепче 3,2% могут продаваться только в специализированных магазинах. В зависимости от штата могут существовать и дополнительные ограничения, в частности на продажу производителем пива в розлив через кафе и рестораны, на рекламные акции и другие механизмы продвижения алкогольной продукции. Так, жители Оклахомы не имеют право на провоз через границу штата более 1 литра алкоголя даже при поездках внутри страны, а резиденты Алабамы могут заказывать почтовую доставку алкоголя из-за границ штата только на адрес лицензированного розничного продавца, который выдаст ему посылку после оплаты дополнительных алкогольных налогов штата.

Как правило, производство и продажа алкоголя серьезно ограничены в штатах «библейского пояса» и Старого Юга^[8] (бывшая территория Конфедерации), а также в Юте, центре мормонов. В 12 штатах в наше время действует запрет на продажу крепкого спиртного в воскресенье, а в Индиане в этот день нельзя продавать даже вино и пиво. В 6 штатах производители виски и других крепких напитков не имеют права проводить открытые дегустации и другие ознакомительные и обучающие мероприятия с подачей своей продукции участникам.

В современной Америке существуют большие ограничения прав частного бизнеса при торговле алкоголем. Например, в 18 штатах вся оптовая торговля алкоголем контролируется правительством штата, причем в большинстве из них на рынке доминируют и розничные магазины алкогольной продукции, принадлежащие штату.

Самым серьезным наследием «сухого закона» остается так называемая «трехзвенная система», обеспечивающая реализацию алкогольных продуктов. Она предполагает, что локальный производитель вина, пива и крепкого алкоголя обязан продавать свой товар только оптовым продавцам, имеющим лицензию данного штата. Такой продавец имеет право перепродажи товара розничным операторам, от которых также, в свою очередь, требуется наличие лицензии штата. Данная система существенно усложняет перемещение вин, бренди и пива даже внутри страны: множество оптовых компаний не имеет лицензий за пределами своего и нескольких соседних штатов, что делает для них невозможной поставку закупленного товара за их пределы. При этом наличие одного (а иногда и нескольких) дополнительных посредников увеличивает цену алкогольных напитков для конечного потребителя.

Рудименты «сухого закона» и законодательный разнобой от штата к штату создают серьезные проблемы и для отраслей, не связанных с алкоголем напрямую. В частности, почти половина штатов запрещает доставку получателям почтовых отправлений, содержащих алкоголь. В ряде штатов при этом разрешены пересылки алкоголя без пересечения границы, а в некоторых и такое отправление будет противозаконным, что делает работу почтовых служб весьма запутанной.

Подробный список различных ограничений на производство и продажу алкогольной продукции, существующих в США в наше время, можно найти на сайте популярного журнала Wine Spectator.