Дневник Николая II среди неосоветских публицистов почитается как самое убедительное доказательство ничтожности императора. Обширные отрывки из текста обильно цитируются на всевозможных «красных» сайтах, с непременно глумливыми комментариями. И действительно, есть от чего проникнуться к царю глубоким презрением пополам с брезгливостью. В самые ответственные для России дни Николай подробно описывает, сколько ворон он настрелял, как играл в домино, пил чай и читал вслух какие-то книжки.

Поневоле задумаешься, а был ли этот правитель вообще вменяемым? Ну, и разумеется, что записи в дневнике подводят современного читателя к железному выводу: да, такой монарх неизбежно должен был потерять власть, а сам монархический принцип никуда не годен, коли такие пустейшие люди попадают на трон.

Но вот что интересно. Помимо придурковатого дневника, от Николая II осталось море государственных документов. Это гигантское количество аналитических записок, которые ему составляли первые лица страны, проекты законов, стенограммы Военных советов, дипломатические телеграммы и многое другое. На этих бумагах стоят резолюции царя, которые резко контрастируют с безумными записями в дневнике.

Строго говоря, если мы оцениваем государственного человека, то логично изучать его по государственным документам, а не по домашним заметкам. И вот тут то картина резко меняется.

По резолюциям Николая четко видно, что он прекрасно разбирается в самых сложных вопросах экономики, политики, обороны и социальных проблемах России. Замечания императора, сделанные на документах, показывают, что он внимательно изучает представленные доклады министров и отлично ориентируется в том, что они ему сообщают. Более того, Николай настойчиво добивается принятия того решение, которое считает оптимальным. Это тоже расходится с образом безвольного императора, подверженного всевозможным внешним влияниям и мистическим откровениям Распутина.

Так, например, во время переговоров в Портсмуте, Витте неоднократно запрашивал у царя разрешения отдать весь Сахалин и выплатить японцам контрибуцию. Царь неуклонно отвечал в стиле: ни копейки денег, ни пяди земли.

«Его императорское величество не изволил согласиться на сделанные Японией предложения», - сокрушался Витте.

Мы знаем, что половину Сахалина пришлось все же уступить, однако произошло это не по требованию Витте, а под давлением развернувшийся террористической войне, более известной как «революция 1905» г.

Что касается действий царя во время войны, то Николай интенсивно занимался государственным управлением, постоянно принимал генералов и министров, детально освещавших события на фронтах.

Кроме того, император – это всегда еще и пиаровская фигура. Так вот, Николай исколесил всю Россию, чтобы лично обратиться со словами напутствия к военным частям перед их отправкой в Маньчжурию. Также Николай посещал и судостроительные заводы, готовившие флот к походу на Дальний Восток.

Финансовые вопросы и внешняя политика были под особым контролем Николая, и здесь тоже существует немало документов, показывающих сколь тщательно, вникая во все важные тонкости, изучал царь возникающие проблемы. Доклады министров финансов и комментарии Николая к ним – хорошо известны историкам. Ничего общего с образом дурачка на троне они не имеют.

Понятно, что в советское время объективное изучение деятельности Николая II было невозможно. Во всех статьях и книгах заведомо должен был быть «обличительный уклон», порой доходивший до позорного лая. Однако сейчас в научный оборот вошли ранее недоступные документы, и специалисты заметили буквально бросающееся в глаза несоответствие двух совершенно разных личностей. Той, которая складывается после прочтения дневника, и той, что писала резолюции на документах.

Постепенно стали возникать версии, которые смогли бы хоть как-то объяснить очевидное противоречие. Так, например, высказывалось предположение, что царь рассматривал дневник именно как способ отдыха.

Действительно, многие люди, ведущие напряженную интеллектуальную работу, специально переключают свое внимание на ерунду. Читают детективы-однодневки, смотрят легкие фильмы, играют в компьютерные игры и так далее. Порой у стороннего наблюдателя возникает недоумение: как может умный и глубокий человек заниматься столь нелепой чепухой? А ответ прост. Именно потому и занимается, чтобы на время отвлечься от тяжелых мыслей и сложных вопросов, в которые погружен ежедневно.

Я лично знаю людей науки, всю жизнь занимающихся головоломными расчетами, а потом разгадывающие кроссводры на уровне: «яйца не несет, но из яйца рождается». Если оценивать таких людей лишь по одной стороне их жизни, то действительно сложится впечатление, что это уровень ребенка.

Есть и другая, на первый взгляд, совершенно нереальная версия. Дневник – это частично фальсификат, сфабрикованный именно для дискредитации Николая.

При всей кажущейся абсурдности данного предположения, у него есть веские доказательства. Как ни странно, но одно из таких доказательств привел историк-марксист, член РСДРП, ярый враг царя, впоследствии ставший заместителем Наркома просвещения РСФСР – Михаил Покровский. Вот ему большевики и поручили разбирать бумаги царя уже в 1918 году. Найденные Покровским сведения из дневника он оценил следующим образом:

«То, что я успел прочесть, дневники за время революции, интересно выше всякой меры и жестоко обличают не Николая (этот человек умел молчать!), а Керенского. Если бы нужно было моральное оправдание Октябрьской революции, достаточно было бы это напечатать, что, впрочем, и будет сделано не сегодня-завтра»

Обратите внимание, Покровскому дневник интересен выше всякой меры. Но что же там интересного? Покровский - тоже знатный любитель вороньей охоты и игры в домино? Вряд ли. Да и при чем тут тогда Керенский?

Никаких серьезных записей, разоблачающих Керенского, нет в том тексте, который подается как дневник. Покровский же говорит, что раскопал убойный компромат, и он уверен, что со дня на день этот компромат станет известен широкой общественности. С тех пор прошло почти сто лет, а ничего подобного так и не было сделано, зато нет недостатка в тех отрывках, которые описывают подробности стрельбы по птицам, завтраков, гуляний и тому подобного. Согласитесь, что-то не то.

Обнародованный «дневник Николая Второго» поражает не только регулярно повторяющимися рассказами о стрельбе по воронам, числу подстреленных птиц и промахов, поражает не только описанием игры в домино, упоминанием о чтении книг жене. Проблема не только в том, что в дневнике много явно ненужных деталей, проблема в том, что там нет ничего другого. Дневник царя невероятно бессодержателен. В стране разворачивается террор, война с Японией, острая борьба с думскими горлопанами и так далее, а все эти события проходят мимо главы государства. Понятное дело, что из этого факта люди делают выводы о полной профнепригодности Николая. И действительно, если исходить из здравого смысла, то такое мог написать только умственно неполноценный человек.

Отметим еще один важный момент. Отрывки из дневника впервые появились в газете «Правда» уже после убийства Николая. Ни подтвердить, ни опровергнуть напечатанное он не мог даже физически. Экспертизы почерка тоже нет до сих пор, или по крайней мере, об этом просто не объявили открыто, и соответственно никто не предоставил общественности ни методику экспертизы, ни их результаты с указанием организации и лиц, проводивших проверку.

Вместе с тем, сейчас доступен журнал регистрации событий при дворе царя. Это так называемый камер-фурьерский журнал, который просто фиксировал пришедших к императору на доклад, время аудиенции, названия полков, с которыми встречался Николай и тому подобное.

Так вот, уже давно замечено, что текст дневника и текст камер-фурьерского журнала совпадают на уровне копи-паста. Впечатление такое, что кто-то брал буквально отрывки записей камер-фурьера и вставлял в дневник Николая. Это делал сам император? Просто в конце рабочего дня вызывал к себе клерка с журналом и аккуратно, до запятой и буквы переписывал в свой дневник регистрационные записи?

Посмотрите на фантастическую точность, с которой Николай описывает в своем дневнике события за 1904-1905 гг.:

«Проснулся в 9 час. Погода стояла темная, но морозная. До завтрака принял 56 чел. военных и моряков в Ротонде. Дядя Алексей присутствовал и потом завтракал с нами и Енгалычевым (деж.). От 3 до 4½ принял еще 21 чел. Погулять удалось только полчаса. После чая был у меня Ламздорф по японскому соглашению. Обедали вдвоем. Поехал в театр. Шла «Спящая красавица» — отлично, давно не видал. Был дома в 11¾.»

56 человек принял. Не 57, не 55, а именно 56. Лично считал? Или царю сказали «к вам 56 человек», а он запомнил, и с болезненной аккуратностью эту пустейшую цифру занес в дневник?

Дальше - больше. Принял 21 человек, да еще и точное время приема не забыл. И это идет по дневнику постоянно: принял 43 человека, потом принял 11 человек, «До завтрака принял 13 представляющихся, а в 2½ еще 42 офицера», «После доклада принял 33 чел», «После доклада принял 19 представляющихся.»

И вот так изо дня в день из года в год, всю жизнь. Обычно эту явную странность объясняют феноменальной памятью императора, который уделял деталям повышенное внимание. Но совершенно непонятно, зачем дублировать журнал регистрации? Его ведут именно для того, чтобы всегда была возможность посмотреть записи, а не запоминать их и тем более не переписывать в личные бумаги. Секретарская служба, канцелярия нужна для того, чтобы упростить жизнь начальнику, а не для прямо противоположного.

Интересно проанализировать и то, как царь ведет себя с 22 мая по 31 июля 1916 года, то есть во время Брусиловского прорыва. Царь, Верховный главнокомандующий, весьма своеобразно отражает ход этой грандиозной, невиданной битвы, в которой были задействованы миллионные армии, и которая привела к крупнейшему успеху России, а значит, и тяжелейшему поражению противника.

Смотрим дневник за соответствующие дни и убеждаемся, что царь – это не просто школьник, ведущий дневник наблюдений. Ему мало аккуратно записывать температуру воздуха, направление ветра и т.п. Царь - не только убийца ворон, маниакально записывающий в дневнике вороньи трофеи. Царь - это еще и мастер военных сводок. То есть он как Верховный главнокомандующий нашел себе «интересную работу», точно переписывать себе в дневник текущие военные сообщения.

Смотрите:

23-го мая. Понедельник
«Вчера на многих участках Юго-Запад. фронта после сильного обстрела неприятельских позиций, был произведен прорыв их линий и в общем захвачено в плен 13 000 чел., 15 орудий и 30 пулеметов. Благослови, Господи, наши доблестные войска дальнейшим успехом! Погода была жаркая и ветреная. Днем проехался с Алексеем по Гомельск[ому] шоссе и прошел пешком до Днепра. Вернулся около 7 час. Принял Татищева и Сандро. Вечером долго занимался».

Ну, допустим, 13 тысяч человек пленных, это достаточно крупная цифра, которая должна быть в ведении Верховного главнокомандующего, но 15 орудий и 30 пулеметов, это-то к чему? Как Верховное командование будет использовать подобную «ценную информацию»?

24-го мая. Вторник
«Сегодня известия с Юго-Западного фронта тоже утешительные. За оба дня нашими войсками взято в плен до 480 офицеров и более 25 000 ниж. чин. Захвачено 27 орудий и более 50 пулеметов. День был жаркий. В 3 часа сделал смотр автомобильной полубатарее Отд. бат. для обороны Ставки и пулеметному взводу при ней. Части только что вернулись из-под Двинска. Отправился с Алексеем и с другими на моторе вниз по Днепру до дубового леса, где и вылез и пошел берегом обратно, как прошлою осенью. Вернулись в Могилев к 7 час. Принял сенатора Кривцова. Вечером узнал, что лорд Китченер, вышедший из Англии в Архангельск, погиб с крейсером от мины!»

Опять записал, что захвачено 27 орудий.

25-го мая. Среда 

«День рождения дорогой Аликс — грустно было проводить вдали от нее. Зато его озарили наши крупные успехи на Юго-Зап. фронте. Ко вчерашнему дню число пленных возросло — офицеров до 900 чел. и ниж. чин. более 40 000 чел. Захвачено 77 орудий, 134 пулемета и 49 бомбометов и масса всякого имущества. После обедни и молебна был доклад». 

Днем совершил прогулку с Алекс[еем] и другими по большаку за Ставку. Гуляли и осматривали окопы. Два эшелона прошли мимо по пути на юг. Попали под хороший дождь. После чая читал и вечером писал Мамá».

Опять 77 орудий, 49 бомбометов. М-да.

26-го мая. Четверг

«За докладом узнал, что за вчерашний день в боях взято 58 офицеров и 11 000 нижн. чинов, следовательно почти 1000 оф. и за 51 000 н. ч. Утром был небольшой дождь и затем погода настала чудная. Гр. Фредерикс уехал в Петроград. Сделали обычную прогулку от большого [моста] к «Евпатории». До обеда принял Шаховского — мин. Торг. и Промыш. Вечером занимался».

Взято 58 офицеров. Все записывает, цифры плюсует. Типичное поведение мелкого статистика при штабе.

27-го мая. Пятница

«Итог пленных все растет — вчера было взято 185 офицеров и 13 700 н. ч. — так это теперь итог составляет 1143 офицера и более 64 700 чел. ниж. чин. После завтрака принял с Алексеем депутацию в 12 волост. старшин от Херсонской губ., поднесшей от крестьян 600 тыс. руб. на нужды войны. Трогательно. Спустился по Днепру на двойке, Алексей и др. на мот. катере, он бегал в воде, а мы жарились на берегу на солнце. Пил чай в 6 час. Принял Шуваева, затем Сазонова».

Маразм крепчал. Царь-статистик продолжает обсчитывать «нарастающий итог» Это безобразие тянется в течение всего Брусиловского прорыва.

2-го июня. Четверг

«Более точный подсчет дал след. числа взятых пленных и трофеев: 1 генерал, 3 командира полков, 2467 офицеров, 5 врачей и до 150 000 ниж. чин., 163 орудия, 266 пулеметов, 131 бомбомет и 32 миномета. А сколько австрийцами потеряно убитыми и ранеными? Погода простояла теплая с тремя сильными ливнями. Днем сделал хорошую поездку вверх по Днепру до архиерейской часовни на двойке, а вниз на моторе «Десна». Спокойно занимался и писал после обеда».

Как и положено, идет «уточнение стат. данных». Ну, точно мелкий клерк.
Может быть, Николай хотя бы накануне своего свержения «образумился»? Вот что пишет «царь» буквально накануне Февральской революции:

26-го февраля. Воскресенье

«В 10 час. пошёл к обедне. Доклад кончился вовремя. Завтракало много народа и все наличные иностранцы. Написал Аликс и поехал по Бобр. [уйскому] шоссе к часовне, где погулял. Погода была ясная и морозная. После чая читал и принял сен. Трегубова до обеда. Вечером поиграл в домино».

Подозрения в фальсификате усиливаются, когда изучаешь период января- начала февраля 1917 года. Дело в том с 19 января по 7 февраля 1917 года в Петрограде состоялась конференция Антанты с участием делегации России, Великобритании, Франции и Италии. Это одно из ключевых событий истории XX века, поскольку именно там решались важнейшие вопросы Первой мировой войны.

18 января представителей делегаций принимал лично Николай, и об этом были сообщения в тогдашней прессе. Как царь отражает в «своем дневнике» этот исключительно важный момент? А вот так:

18-го января. Среда
Солнечный день, 14° мороза и свежий S-W. Недолго гулял. В 11 ч. принял членов съехавшейся конференции — от Англии, Франции и Италии, всего 37 чел. Поговорил с ними около часа. В 12 час у меня был Сазонов, назн[аченный] послом в Англию. У Алексея болели гланды, он пролежал весь день. Обошёл весь парк. В 6 час. принял Танеева. Читал.

***
Все! Более ничего. Принял делегацию, ни много ни мало трех ключевых союзников, и вот так вот между утренней прогулкой и гулянием в парке, еще и побеседовал с Сазоновым. Но это до открытия конференции, это так сказать, пролог. А что же пишет царь на следующий день, когда началась реальная работа?

19-го января. Четверг
«Мороз увеличился, день простоял светлый. После прогулочки принял Мамáнтова, ген. Фролова, Пильца и пензенского губернатора Евреинова. После завтрака посидел у Алексея — ему лучше и жара почти не было. Сделал хорошую прогулку с Татьяной. До чая принял А. С. Боткина, после Добровольского. Вечером занимался и затем посидел у Ани с Денами, Гротеным и Н. П».

Ни слова о конференции в день ее открытия. А царь - это не царь, а школьник младших классов, который ведет дневник наблюдений за погодой. Помните, мы все в СССР такой вели в детстве?

20-го января. Пятница

«Утром у меня был Кирилл по возвращении из поездки на Мурман в г. Романов. После прогулки принял Барка и в 12 час. — lord Milner. Он, В. Долгоруков и Н. П. (деж.) завтракали. Погулял с Татьяной. Мороз был здоровенный — к ночи он дошёл до 23°. В 7 ч. принял Протопопова. Обедал Н. П. Читал немного».

Нашли хоть одно слово о конференции? Вот и я не нашел.

21-го января. Суббота

«Морозный ясный день. Принял Беляева, Кульчицкого и Фредерикса, кот[орый] завтракал, также Мордвинов (деж.). В 2 часа принял Думерг и говорил с ним до 3½ ч. Погулял полчаса и принял Раева. После чая у меня был Гурко и затем кн. Голицын. В 8 час. был большой обед всем членам союзной конференции. Разговоры окончились в 10½ ч.»

О, вспомнил! У меня же под боком делегации сверхдержав совещаются. Надо с ними покушать. И ни слова больше.

22-го января. Воскресенье

«Солнечный морозный день. В 10 час. принял итальянского министра из состава членов конференции — Шалойя. В 10½ поехали с дочерьми к обедне. Завтракали: Мордвинов и Сердюков (деж.). Посидел у Алексея и затем погулял с Татьяной. Читал и писал до 8 ч. После обеда провели вечер на той стороне с Денами, Аней, Н. П., Солтановым и Чистяковым». 

Это типа «Николай за работой». Принял одного министра. А ведь три дня конференции прошли. В 10 часов беседа с министром, а уже через полчаса едет к обедне с дочерьми, потом посидел, погулял, почитал, пописал, пообедал. Решается судьба Первой мировой, а с ней и страны. Царь ничего не делает. Даже как протокольная фигура не присутствует на конференции, ни с кем не обсуждает ни военных, ни политических, ни дипломатических никаких вопросов. 

23-го января. Понедельник
«Утром у меня были Гротен и Граббе с новым офицером 1-го Гребенского полка Вертеповым. После прогулки принял Григоровича и командующего Балтийским флотом в.[ице] — а.[дмирала] Непенина. Затем франц.[узского] генерала Castelnau, кот[орый] завтракал с нами. От 2½ до 4½ ч. принимали офицеров, окончивших ускоренный курс военной акад[емии], числом 227 чел.; громадное количество из них ранено и контужено. Выбежал на полчаса в сад. В 6 час. принял Булыгина. Читал. Обедали — Аня и Эристов (деж.). Вечером читал вслух».

Все в том же духе. Принял одного иностранного генерала, дальше занимался ранеными и контужеными, аккуратно зафиксировав их число: 227. Во как. Остальные дни конференции отражены также, а то и хуже. Но, может быть, на закрытии такого важнейшего для России мероприятия царь как-то себя покажет? Что говорит дневник?

7-го февраля. Вторник

«Морозный день. С 10½ принял: Гурко, Беляева, нового японца — посла Ушида с посольством и Покровского. Завтракал Свечин (деж.). Погулял один. В 6 час. был д.[ядя] Павел с докладом. Читал и писал. Вечер провели вместе».

Ни слова о том, как закрылась конференция! Где итоги? Где хотя бы характеристика на уровне личных впечатлений, доволен-не доволен, добились своего или нет. А ведь обсуждали решающее наступление Антанты на всех фронтах.

Да, очень похоже, что перед нами фальшивка, черный пиар. Предполагаемый фальсификатор вооружился камер-фурьерским журналом, официальными сообщениями в прессе, метеосводками. Добавил для «душевности» упоминания о семейных делах, причем в такой скупой формулировке, что они применимы к любому человеку. Кто из нас не пил чай в кругу детей и жены? Кто не читал вечером газету или книгу? 

Не исключено, что  какие-то реплики из настоящего дневника попали и в фальшивый дневник. Это для убедительности. Но в целом, все равно документ получился более чем странный. Так что версия о фальсификации дневников царя достаточно доказательная и веская.

Конечно, поставить все точки над «i» и дать окончательный ответ может только объективная, независимая экспертиза. И очень странно, что никто так за эту работу и не взялся.