Тема криптовалют заполонила мировое и российское информационное пространство. Криптовалюты — понятие, не имеющее до сих пор четкого определения. Большинство людей, находящихся «в теме», полагают, что это разновидность электронных (цифровых) денег. В отличие от обычных электронных денег, которые создаются банками и имеют более или менее легальный статус, криптовалюты не являются «продуктом» эмиссионной деятельности банков (центральных и коммерческих). Они могут создаваться, как нам сообщают эксперты, любым желающим, кто имеет минимальные навыки работы с компьютером. На птичьем языке адептов криптовалют это называется «майнингом» («добычей»). Нередко синонимом термина «криптовалюты» является словосочетание «частные цифровые валюты» (ЧЦВ).
Главное, что криптовалюты, как утверждают их сторонники, позволяют человеку вырваться из так называемого «банковского концлагеря», в котором люди могут вступать в экономические отношение только при посредстве банков. Недаром последние называются «финансовыми посредниками». При этом над такими «посредниками» еще возвышаются центральный банк, другие регуляторы и надзорные организации, которые следят за денежным обращением и его участниками. Далее не буду расписывать «прелести» современного «банковского концлагеря», что за меня могут сделать лучше сторонники криптовалют. Одним словом, криптовалюты, по их мнению, — средство обретения свободы и установления истинной демократии. В то же время они обеспечивают анонимность человека с помощью различных шифров, кодов, «ключей». Уже не приходится говорить о том, что криптовалюты снижают издержки участникам сделок (за счет экономии на комиссионных, которые надо выплачивать посредникам), повышают скорость коммерческих и финансовых операций, гарантируют «прозрачность» всех цепочек сделок и операций за счет использования так называемых блокчейнов (технологии последовательного протоколирования операций) и т. п.
Сегодня в мире, согласно экспертным оценкам, насчитывается около 2000 видов криптовалют. Правда, большинство из них представляют собой «бабочки-однодневки». Но несколько десятков криптовалют держатся на плаву в течение достаточно длительного времени (от года до нескольких лет). Наиболее известная в мире криптовалюта — биткойн, эмиссия (выпуск) которой началась в 2009 году. Получается, что биткойн имеет возраст 9 лет, в следующем году будет «круглая дата».
Мы достаточно редко задумываемся над тем, что живем в эпоху нейролингвистического программирования (НЛП). Те, кто сегодня рвутся к мировой власти активно, используют НЛП для того, чтобы формировать общественное сознание в нужном для себя направлении. Делается это за счет введения в оборот через СМИ, систему образования, учреждения культуры новых слов, которые в искаженном или перевернутом виде отражают реалии нашего мира.
Слово «криптовалюты» — из этого разряда. Слово сложное, состоит из двух — «крипто» и «валюта». «Крипто» (от греч. Kryptos), согласно словарям, означает «тайный», «скрытый», «зашифрованный», «засекреченный». «Валюта» — это «деньги», обычно термин применяется применительно к деньгам иностранного происхождения. Так вот, если немножко подумать и разобраться в вопросе, то выясняется, что в том феномене, который сегодня называется «криптовалюты» и который распиарен российскими и мировыми СМИ, нет ни того, ни другого. То есть это и не «деньги», и при этом они не «тайные».
О том, что никакой «тайны» участникам сделок криптовалюты не обеспечивают, я уже не раз писал. Во-первых, несмотря на закрытость и замкнутость мира криптовалют, его обитатели сообщаются с внешним миром обычных валют и товаров (преимущественно валют, товары обитателей мира криптовалют интересуют меньше; за исключением таких запрещенных, как наркотики, оружие и т. п.). Имеются специальные каналы входа и выхода (коридоры), соединяющие два мира. При проходе туда или оттуда при сильном желании можно идентифицировать тех обитателей мира цифровых валют, которые наивно полагают, что они абсолютно анонимны. Уже было несколько крупных историй, когда полиция и спецслужбы ловили таких «невидимых» обитателей цифрового мира (чаще всего, при совершении сделок с наркотиками). Есть и другие способы идентификации «анонимов», но это тема отдельного разговора.
Но что еще важнее: криптовалюты — не деньги. Определений денег много. Например, раньше (при золотом стандарте) деньги определяли как «товар». Сегодня деньги обычно называют «знаком», они уже утратили связь с золотом и другими драгоценными металлами. Такие деньги-знаки называют «фиатными» или «фидуциарными». Но при всех нюансах определений всегда подчеркивается, что деньги — измеритель стоимости товаров и услуг. Даже если деньги являются «знаком» (т.е. их эмиссия не обеспечивается товарными запасами эмитента), им противостоит товарная масса, создаваемая и обращающаяся в экономике. Центральный банк в идеале должен регулировать массу обращающихся денежных знаков, соотнося ее с товарной массой и, тем самым, поддерживая стабильность покупательной способности денежного знака. Мера стоимости — главный признак денег (как товарных, так и фидуциарных) и главная их функция. Другие функции — средство обмена, средство платежа, средство накопления.
На примере биткойна можно наглядно увидеть, что криптовалюты не в состоянии выполнять функцию измерения стоимости. В первые месяцы существования биткойна эта «денежная единица» обменивалась на валюту США (доллар) по курсу: одна «монета» за 0,01 цента. Постепенно покупательная способность биткойна стала возрастать, в начале нулевых годов одна «монета» уже обменивалась на несколько долларов США. Еще в начале текущего десятилетия курс биткойна по отношению к доллару США измерялся десятками долларов. В 2013 году впервые курс достиг планки 1000 долларов. В мае нынешнего года была впервые преодолена планка в 2000 долларов. Последний рекорд был достигнут в июне 2017 года, когда биткойн пробил планку в 3000 долларов.
Спрашивается: как можно использовать биткойн в качестве меры стоимости при такой космической скорости роста обменного курса по отношению к доллару США и другим официальным валютам? Ситуация еще более усугубляется тем, что на криптовалютных биржах и других площадках, где обращаются частные цифровые валюты, в течение дня могут происходить достаточно резкие взлеты и падения обменного курса. Иногда суточные колебания достигают плюс-минус 20% от среднего значения. В июне-июле этого года на торговых площадках началась самая настоящая чехарда. Тот же биткойн за сутки мог нарастить или потерять в курсе более 100 долларов. Иногда падения длились несколько дней или недель. Если в июне, как мы сказали, курса биткойна пробил планку 3 тысячи долларов, то и в июле произошел «откат» до 1300 долларов. На языке финансовых аналитиков это называется «высокой волатильностью». За последний месяц такую «высокую волатильность» продемонстрировали не только известные всем биткойны, альткойны, эфириумы, но и большинство других криптовалют.
Волатильность в мире криптовалют несравнимо выше, чем в мире обычных валют — доллара США, евро, британского фунта стерлингов, японской иены и т. д. И дело не только в том, что курсами обычных валют хотя бы в какой-то мере управляют Центробанки (ФРС, ЕЦБ, Банк Англии, Банк Японии и др.). Дело в том, что мир настоящих денег (валют) напрямую связан с миром товаров. Товарная масса является тем стабилизатором, который не позволяет даже самым отчаянным спекулянтам раскачивать валютные курсы до бесконечности.
Иное дело — криптовалюты. Они представляют собой замкнутый мир, который связан с миром реальных материальных благ очень узкими коридорами. Механизм товарного стабилизатора здесь не работает. Правда, некоторые энтузиасты криптовалют, чувствуя, что именно в этом «ахиллесова пята» частных цифровых денег, попытались запустить проекты криптовалют, обеспеченных золотом. Все эти проекты лопнули. В одном случае, как выяснилось, никакого золотого обеспечения не оказалось, это были аферы и обман публики. В других случаях золотое обеспечение имелось, но кому-то очень не хотелось, чтобы появились золотые криптовалюты с устойчивой покупательной способностью. Золотые криптовалюты создавали «неблагоприятный фон» для «волатильных» «пустых» криптовалют, а именно такие и нужны спекулянтам и аферистам.
Когда говорят, что криптовалюты не имеют никакого товарного (материального) обеспечения, имеют в виду, что не только эмитент частной цифровой валюты не обеспечивает ее имуществом, но, что эта ЧЦВ не соприкасается с миром товаров. В крайнем случае она может соприкасаться с официальными валютами на специальных биржах и торговых площадках. Именно на таких площадках и определяется «температура» в «заповеднике», называемом «мир криптовалют». Более идеальной схемы для спекулянтов и аферистов трудно придумать. Надеюсь, того, что я сказал достаточно для того, чтобы сделать очевидный вывод: криптовалюты не являются деньгами. А что это такое? — Инструмент азартной игры. Еще более жестко: это — инструмент ограбления «лохов», которых всеми правдами и неправдами затягивают в мир криптовалют.
«Бенефициарами» этой азартной игры являются те немногие, кто создавали эти криптовалюты. Это так называемые «майнеры», которые сохраняют свою анонимность и которые могут действовать и действуют под разными «никами» (вымышленными именами). Если говорить о биткойне, то главным держателем этой криптовалюты считается некто Сатоши Накамото. Его никто не видел в глаза. Но он успел намайнить (добыть) очень много «монет» при минимальных издержках еще на старте проекта. По мнению экспертов, за фигурой этого мифического автора проекта и майнера стояли американские спецслужбы. Несколько лет назад (в 2013 году) ФБР США «накрыла» одну криминальную торговую площадку с красивым названием «Шелковый путь».
Там велась активная торговля наркотиками с помощью биткойнов. Накопленный «Шелковым путем» запас биткойн был конфискован ФБР. Куда я клоню? — Формально любую криптовалюту создают тысячи и тысячи «независимых» и «свободных» «майнеров», но на самом деле за всеми ними стоит один главный организатор и «бенефициар». Применительно к биткойн — американские спецслужбы. Впрочем, может быть, американские спецслужбы не являются «бенефициарами последней инстанции». Даже если это не спецслужбы, то все равно для рядовых обитателей «мира криптовалют» утешения мало.
Если количество реальных майнеров не велико (или это один майнер, скрывающийся за разными именами), то вся свобода в «мире криптовалют» становится эфемерной. Как говорится, «хрен редьки не слаще». В мире реальных денег всем управляет центральный банк. А в мире криптовалют таким «центральным банком» оказывается главный майнер (или картель нескольких крупных майнеров). О том, какие преференции получает такой «хозяин», можно только догадываться. Но главное, что именно в его руках оказывается управление курсом криптовалюты. Многие эксперты об этом догадываются, но пока называют данную версию «гипотезой».
Итак, криптовалюты — не деньги. Удивляет, почему этой «темой» занимаются наши денежные власти. Я имею в виду Центробанк и Минфин. Еще более странно, что указанные организации не собираются бороться с этой «чумой» нашего времени. Они собираются ее «регулировать». Об этом сегодня очень много говорится в наших СМИ: на всех парах идет разработка законодательно-нормативной базы по «цивилизованному», «культурному» использованию частных цифровых денег в Российской Федерации.
«Регулировать» создание и использование криптовалют, с моей точки зрения, примерно то же самое, что организовать контроль над «цивилизованным» производством и потреблением наркотиков. Наркотики (за исключением случаев использования в медицинских целях) следует просто запрещать, а тех, кто участвует в их производстве, распространении и потреблении — строго наказывать. Видимо, наши денежные власти решили взять пример с их западных коллег: денежные власти многих европейских стран разработали или разрабатывают правила работы с криптовалютами для банков, бирж, торговых учреждений, простых граждан и т. п. Но это ведь Европа. Там уже с десяток стран принял законы, регулирующие «культурное потребление» наркотиков. Для меня это вещи одно порядка.
Криптовалюты надо запрещать. И борьбой с обращением этим «инструментом» должны заниматься не Центробанк и не Минфин. Они должны заниматься деньгами. А «инструментом азартной игры» должны заниматься другие ведомства. Прежде всего, Министерство внутренних дел, полиция. Занимаются же наши полицейские борьбой с разными «игровыми притонами». Если «чума криптовалют» будет представлять серьезную угрозу национальной безопасности России, то для борьбы с этой «чумой» следует создать специальное ведомство. Опять могу привести аналогию с наркотиками. Этой «темой» занималась Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН). Насколько эффективно, я судить не берусь. Отмечу лишь, что в прошлом году было принято решение об упразднении службы, и ситуация с наркотиками в стране стала угрожающей.
Говоря о необходимости запрещения криптовалют в стране, могу провести еще одну параллель. В СССР, как известно, оборот иностранной валюты и даже владение ею были запрещены. Статья 88 Уголовного кодекса РСФСР устанавливала очень строгую ответственность за нарушение правил ведения валютных операций. Конкретной деятельностью за соблюдением правил валютных операций занимались не Государственный банк СССР и не Минфин СССР, а Министерство внутренних дел СССР. Потому, что на территории Советского Союза иностранная валюта переставала быть деньгами, она квалифицировалась как «валютные ценности» и как угроза стабильности национальной денежной единицы — рубля.
Нынешние Центробанк и Минфин, погрузившись в тему «криптовалют», фактически признали, что биткойн и другие частные цифровые валюты — деньги. А это уже — наполовину проигрыш.
https://svpressa.ru/economy/article/177852/
