То, что мир стоит на пороге кризиса, в общем, понятно уже всем. Однако, как это всегда и бывает на переломе исторических тенденций, определяющим здесь являются не материальные, экономические факторы, а скорее идеологические. И по этой причине для описания направлений, в которых будет развиваться мир, целесообразно посмотреть в ретроспективе картину идеологических битв последних столетий для того, чтобы было легче оторваться от текучки и посмотреть на ситуацию со стороны. Для описания ситуации мы воспользуемся терминологией «проектного анализа», разработанного С.И.Гавриленковым и М.Л.Хазиным. Ключевым термином этого анализа является глобальный проект, а более подробно основы этого анализа можно посмотреть на сайте www.worldcrisis.ru в статьях упомянутых авторов.
Вся вторая половина ХХ века прошла в рамках противодействия двух глобальных проектов (ГП)— «западного» и «красного». Это противостояние было таким долгим и сложным в связи с тем, что у них была «ничья» по трем основным направлениям противодействия ГП: в экономике, разумеется, преимущество было у денежного «западного» проекта, принципиально товарный, неденежный «красный» проект не мог с ним соперничать в этом направлении.
В идеологии на первых порах преимущество было на стороне проекта «красного», поскольку его явный упор на социальную справедливость в противовес наживе и протестантской этике «западного» проекта не мог не дать ему преимущества в глазах народов всего мира. Что касается третьей сферы конфликта, демографической, то здесь явного преимущества ни у кого не было. Таким образом, в среднем ни одна сторона не могла взять верх. Ситуация изменилась, когда принцип «мирного сосуществования», «изобретенный» в 1956 году (Брежнев), стал не просто абстрактным тезисом, а реальным руководством к действию. В результате его применения «красный» проект в лице своего лидера — СССР просто самостоятельно отказался от главного своего преимущества. После чего его поражение было предопределено.
Однако тотальная победа «западного» проекта привела к крайне интересному результату, для описания которого необходимо вернуться к истории этого глобального проекта. Начинать ее стоит с XVI века, когда в результате «золотого» кризиса, связанного с завозом колоссального количества золота из Нового Света Испанией и Португалией, была разрушена базовая система экономического хозяйствования того времени — натуральное феодальное хозяйство. Связано это было с тем, что золото, которое играло в то время роль Единой меры стоимости (ЕМС), оказалось не в состоянии в условии своего резкого удешевления как товара гарантировать стабильный хозяйственный оборот.
В результате жесточайшего кризиса, принципиально изменившего хозяйственный уклад, появился новый глобальный проект — «капиталистический». В идеологической форме он отличался тем, что впервые за полторы тысячи лет серьезно изменил библейские догматы, которые были обязательны для всех европейских проектов этого периода: что христианского, что византийского, что католического. А именно был отменен запрет на ростовщичество, основой «капиталистического» ГП стал ссудный процент. Такое принципиальное изменение не могло не сказаться и на основной цели проекта: вместо справедливости (разумеется, понимаемой существенно по-разному во всех библейских проектах, включая «исламский ») «капиталистический» проект направлен на получение наживы (корысти).
В своем чистом виде «капиталистический» проект просуществовал до конца XVIII века, когда одновременно появились две идеи, во многом определившие пути развития человечества на следующие 250 лет. Первой из них стала идея «финансового капитализма». Суть ее состояла в реализации многовековой мечты алхимиков о создании золота (то есть тогдашней ЕМС) в реторте, а содержание сводилось к простой мысли, что если невозможно произвести в реторте золото как ЕМС, то нужно заменить золото на что-то другое, что в реторте получать можно, причем одновременно создать механизм защиты этой «реторты» от несогласованных посягательств. Не вдаваясь в подробности, которые можно, например, прочитать в книге С. Егишянца «Тупики глобализации. Торжество прогресса или игры сатанистов», на сегодня мы имеем в качестве ЕМС доллар США, ретортой является ФРС США, частная контора, владельцами которой в значительной мере являются потомки тех самых людей, которые 250 лет назад и придумали всю идею. А весь механизм МВФ, Мирового банка, других международных финансовых организаций направлен в первую очередь на то, чтобы запретить государствам мира свободную денежную эмиссию национальных валют.
Отметим, что идея финкапитализма очень существенно изменила не только собственно экономику, но и психологию человечества. Связано это с тем, что если все существующие ранее ГП создавали новые активы либо за счет труда, либо за счет использования природной ренты, то у финкапа основные активы появляются действительно «на кончике пера» (точнее, печатного станка). Если доля финансовых активов в общем объеме активов в начале XIX века не доходила и до половины, то в конце XX века доля материальных активов составляла десятые, а то и сотые доли одного процента. Особенно хорошо это видно на примере нефти: объемы нефтяных фьючерсов превосходят объемы реально добываемой нефти в сотни и тысячи раз.
Вторым глобальным проектом, появившимся в конце XVIII века, стал проект «красный». С базовой, догматической точки зрения он представляет собой возврат к старым, библейским ценностям, поскольку возвращает на место догмат на запрет ростовщичества (в форме обобществления средств производства). Но имеет от предыдущих библейских проектов одно отличие — он демонстративно антирелигиозен, то есть не несет мистической составляющей. В качестве компенсации он существенное внимание уделяет развитию социальных технологий.
Но главное — другое. Успех «красного» проекта — а он исторически совершенно не обречен был проигрывать, он далеко не умер и, скорее всего в очень скором времени активно возродится — показывает, что система внутренних догматов «капиталистического» и «западного »проектов неустойчива. Экономически для последнего это очень легко объяснить (см. ниже), но в данном случае важен другой аспект: эволюции не свойственен возврат к старому. Устойчивость «красного »проекта показывает, что, скорее всего в XVI веке, в период становления «капиталистического» проекта, развитие человечества пошло (временно, разумеется) по неправильному пути и требуется внести исправления.
Беда «западного» проекта в том, что он по определению ограничен во времени. Надстройка финансовых активов не может увеличиваться бесконечно, в какой-то момент она должна рухнуть. В масштабах собственно США такое уже случалось — в 1929 году. Распад мировой социалистической системы увеличил зону доллара до масштаба всего земного шара, сверх которого она уже дальше расти не могла — а значит конец экономике, построенной на безудержной эмиссии долларов, уже не за горами. А это означает мощнейший кризис, аналогом которого являются только события XVI века (после этого ЕМС в такой кризис не попадала), и распад «западного» проекта. И в каком направлении будет развиваться ситуация?
Прежде всего, что может быть на «проектной» территории «западного» проекта, то есть в первую очередь США и Западной Европы? Если внимательно посмотреть на политику президента Буша, то можно отчетливо увидеть попытки изменить экономическую модель. Грубо говоря, он (явно или неявно) рассматривает вопрос о возврате к «капиталистическому» проекту, о выходе из экономического кризиса за счет возврата к исходно христианским ценностям (в противовес либерализму и политкорректности), изоляционизме и сбросе с американского бюджета тяжести поддержки мировой финансовой системы.
Иными словами, речь идет о выходе США из «западного» проекта. Ближайшей аналогией, по всей видимости, является выход РСФСР из состава СССР, организованный Ельциным в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века. Отметим, что жесточайшее идеологическое противостояние, которое сегодня имеет место в США, связано как раз с тем, что противоположная Бушу команда как раз играет роль защитника интересов «западного »глобального проекта и стремится сохранить доллар США как ЕМС и мировую расчетную единицу.
В Европе ситуация аналогичная, только строится не национальный, а наднациональный проект — Евросоюз. Отметим, что оба этих проекта не являются глобальными, они, по крайней мере, в среднесрочной перспективе, не предполагают распространение за свои естественные границы, которые, конечно, могут превышать административные границы соответствующих стран, но все-таки существенно ограничены (глобальный проект по определению рассматривает своей зоной влияния весь земной шар).
Разумеется, проектной элите «западного» проекта такая ситуация активно не нравится. Но сделать она мало что может, поскольку экономический кризис носит абсолютно объективный характер. Но один ресурс у него есть, это — страх. Именно по этой причине идет страшная эскалация террора. Это сигнал всем: посмотрите и остановитесь, доверьтесь нам, иначе у вас будет так же плохо, как в Беслане. Другое дело, что остановиться уже не получится, но специфика проектной элиты любого проекта как раз в том и состоит, что варианты, при которых ее не существует, вообще не рассматриваются.
А как пойдет ситуация дальше? Новых пророков пока не видно, так что выбирать приходится из существующих проектов. Поскольку предстоящий экономический кризис резко опустит уровень жизни во всех западных странах (который сейчас существенно завышен за счет феномена сверхпотребления, связанного с эмиссией доллара), то концепции «наживы» во многом сменятся на «справедливость». И это означает ренессанс «красного» проекта и еще большее усиление проекта «исламского». Что произойдет в США, автор предсказывать не берется, а в Европе вопрос будет только один: сможет ли социалистическая идея ассимилировать исламское население или Европа вольется в исламский мир? Отметим, что до сих пор ассимилировать ислам удавалось только в рамках развития именно социалистических идей, в связи с чем я считаю, что именно в Европе «красный» проект ожидает мощная экспансия.
Отметим, что ренессанса чисто «христианских» проектов («византийского» в форме православия и «католического») в ближайшем будущем ждать не приходится. Дело в том, что такой мощный кризис, как распад мировой системы разделения труда, распад единого долларового пространства, будет требовать от всех участников активных, если не агрессивных действий. Политика же «христианских» проектов существенно определяется их догматикой, которая в качестве одного из главных достоинств называет смирение. Иными словами, возрождение этих проектов возможно, но не в среднесрочной, а тем более не в краткосрочной перспективе, а на существенно большем временном интервале. Есть и еще одна причина, по которой именно «красный »проект должен приобрести в ближайшем будущем особое значение. Дело в том, что ссудный процент, разрешенный в XVI веке, создал новый феномен в истории человечества — «технологическое общество». Ускоренный технический прогресс последних веков, который, в частности, резко уменьшил смертность и позволил существенно нарастить численность человечества, вызван именно этим явлением. Не исключено, что обязательным правилом для этого феномена является одновременное наличие ссудного процента и библейской системы ценностей, потому что даже Япония и Китай (в которых библейская система ценностей вообще не очень распространена), в общем, развивают свои технологии только за счет того, что существуют западные страны, которые являются инвесторами и потребителями произведенной продукции. Про ислам и говорить нечего — все попытки создания технологической цивилизации на внутренней базе исламских народов оказались неудачными.
В то же время отказаться от технологических достижений человечество на сегодня не готово. И тем более важно то, что было одно исключение из этого, в общем, довольно жесткого правила. Технологическая цивилизация была построена в СССР — в стране, в которой ссудный процент был запрещен не менее, если не более жестко, чем в исламских странах. Этот уникальный опыт «красного »проекта не может не быть востребован, поскольку, скорее всего предстоящий кризис ЕМС вызовет, по крайней мере, временный отказ от использования ссудного процента.
Связано это с тем, что разрушение единого эмиссионного долларового пространства, скорее всего, будет происходить постепенно. На первом этапе, с большой вероятностью, мир разделится на несколько (от трех до пяти) эмиссионных валютных зон: доллара США, эмитировать который, видимо, рано или поздно станет не частная контора, а федеральное казначейство, евро и юаня.
Не исключено, что возникнет еще две зоны: так называемого «золотого динара» и российского рубля. Собственно говоря, последнее абсолютно обязательно с точки зрения сохранения России как единого государства, но при нынешнем руководстве нашей экономики это достаточно маловероятно. Но поскольку современная система разделения труда предполагает, что рынки являются глобальными, то такая система будет заведомо менее рентабельной и, скорее всего, будет продолжать свой распад. В результате отдельные государства с целью выполнения своих обязательств и защиты суверенитетов будут все жестче и жестче ограничивать права отдельных частных субъектов на присвоение прибыли, то есть в первую очередь на их возможность получать эмиссионный доход. Эта тенденция, в конце концов, почти неминуемо приведет к законодательному или даже идеологическому запрету на частное использование ссудного процента.
Возвращаясь к основной теме, можно отметить, что в Европе ближайших десятилетий мощная экспансия «исламского» проекта встретит три серьезных сопротивления. Первое — со стороны умирающего «западного» проекта. И здесь схватка будет безжалостной и бескомпромиссной. Второе — со стороны национальных государств, объединенных (более или менее сильно) в рамках Евросоюза. Здесь давление «исламского» ГП будет более слабым, поскольку национальные проекты, по определению, не могут долго сопротивляться против проекта глобального. А вот третий уровень сопротивления будет со стороны возрождающегося «красного» проекта, и здесь отношения будут очень сложными. С одной стороны, «красный» проект может ассимилировать исламское население Европы (как это было сделано в СССР ), и в этом смысле он представляет для «исламского» проекта главную опасность. С другой — некоторые его черты необходимо максимально поддерживать, поскольку именно они должны будут обеспечить сохранение технологической цивилизации в Европе. В результате этих процессов, скорее всего, а Европе возникнет новый глобальный проект, некий симбиоз ислама и социализма, который можно условно назвать «исламский социализм».
Если посмотреть на ситуацию в России, то она от европейской отличается только одним: куда более развитыми принципами и механизмами «красного» проекта. И это несет огромную угрозу для «западного» проекта, поскольку все те конструкции, которые описаны в предыдущих абзацах для Европы, в России могут произойти существенно быстрее — и тем самым серьезно ускорить окончательный распад «западного» ГП. Как следствие значительные свои силы «западный» проект бросил на срочное разрушение реликтов «красного» проекта в России: наемные менеджеры этого проекта (Греф, Кудрин, Зурабов, Шувалов и т.д.) начали агрессивно проталкивать немедленное вступление России в ВТО (кому оно будет нужно через 2 —3 года?), разрушать государственную систему пенсионного обеспечения, здравоохранения, образования. Такое поведение «западного» проекта понятно. Россия на протяжении тысячелетия была исключительно проектной страной и просто не может существовать без этого. Но разрушение «красного» проекта впервые оставило ее в вакууме: никаких проектных ценностей для России пока не видно, вменить нашим народам ценности «западного» проекта, прямо скажем, не удалось. Но с учетом оставшегося у нас оборонно-технического и образовательного потенциала нельзя допустить, чтобы какой-либо другой глобальный проект захватил эту территорию — для чего надо превратить ее в пустыню, населенную агрессивными и неконструктивными племенами. До тех пор, пока «западный» проект был «единым и неделимым», с этим можно было бороться на технологическом уровне. Но победа Буша в США требует уже жестких и решительных мер. Что мы и наблюдаем на практике.
Отметим, что теоретически возможен и другой путь развития после распада «западного» проекта. Этот путь — отказ и от остальных библейских догматов. Однако проблема здесь в том, что в этом случае необходимо сформулировать новую догматику проектного масштаба. Пример Китая, который достаточно долго стоял на развилке, здесь очень показателен. Он мог самостоятельно поднять упавший флаг «красного» проекта, но, судя по всему, отказался от этого. Он мог бы попытаться сформулировать новый ГП (например, на модифицированной базе буддизма), однако это почти неминуемо вело бы к отказу от технологического общества, что оказалось для него неприемлемым. Не исключено, что именно по последней причине Китай категорически не желает отказываться от коммунистической риторики и соответствующих элементов управления страной.
Но сегодня фактически Китай пошел по пути создания национальной империи. Это решает для него массу тактических проблем, но принципиально закрывает для него один путь — экспансию на весь мир. Китай самостоятельно ограничил свои территориальные и идеологические притязания.
В заключение можно отметить следующее. Неизбежный распад «западного» проекта приведет к сложному процессу борьбы многих уже существующих глобальных проектов в их попытках усилить свое влияние или просто реанимироваться. Однако главными из них, по всей видимости, на первом этапе станут два: «исламский» и «красный». Первый — в силу своей очевидной на сегодня мощи, второй — как гарант сохранения «технологической цивилизации». И если Россия хочет играть в ближайшие десятилетия хоть какую-нибудь роль в мире, а то и просто сохраниться как государство, нам категорически необходимо максимально активно реанимировать оставшиеся от времен социализма механизмы и технологии и пытаться создавать, в том числе и на базе «красного» проекта, новую российскую проектную идеологию.
