Стоит острой полемике хоть на мгновение стихнуть, жизнь немедленно подбрасывает (помните, как говорил Михаил Сергеевич Горбачев: «нам подбрасывают») свежие дровишки. Намедни, перед рабочим визитом во Францию, российский премьер дал интервью французским СМИ, путем глубокого лингвистического анализа которого можно было сделать вывод: Путин обращается к Медведеву на «ты», президент же к премьеру – на «вы». Сразу возник реальный скандал: ведь при такой неформальной субординации даже Грызлову ясно, что в 2012 году нынешний премьер снова станет президентом. И останется насовсем. То есть – до 2024 года, на два новых срока по шесть лет каждый. Как это было в культовой песне Виктора Цоя: «и уйдет премьер, и вернется вновь, и придет уже навсегда».

На самом же деле, если анализировать факты, а не пропагандистские конструкции, «проблемы-2012» в ее вышеозначенном смысле просто не существует. Она высосана из пальца. Потому что Путин и Медведев как политики и руководители ничем принципиальным не отличаются друг от друга. И политика Медведева (или, шире, «медведевщина» – совокупность практик, идей, знаков и символов нашего политического сегодня) – это не что иное, как политика Путина (шире – «путинщина»), но на следующем историческом этапе. Когда несколько – сообразно временам – изменились главные приоритеты российской правящей элиты.

Перед Путиным в 2000 году стояло пять важнейших задач:

А) защитить основные принципы и фундаментальные результаты «большой» приватизации 1990-х годов, а также закрепить предпосылки для завершения этой приватизации;

Б) совершить переход к новой социальной системе, при которой ни государство, ни предприятия (корпорации) больше не субсидируют гражданина – гражданин покупает социальные услуги сам, по рыночной стоимости, в меру своей платежеспособности;

В) завершить, в основном, формирование правящей элиты как социальной группы (класса) бенефициаров «большой» приватизации, исключив возможность ее дальнейшего неконтролируемого расширения;

Г) упразднить основные элементы демократии в России, так как наличие электоральной состязательной демократии весьма затрудняло решение задач А, Б и В;

Д) приступить к легализации (легитимации) нашей правящей элиты на Западе – трансформации российского правящего класса в полноценную составную часть мировой элиты.

В целом, Путин решил задачи А и Г, отчасти – задачу Б. Ее дорешает Медведев (см., например, недавний федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений»). Задача В была решена почти на 100%, но не совсем по техническому заданию: количество бывших питерских друзей экс-президента, получивших возможность войти в заветный круг бенефициаров, оказалось слишком – и неоправданно – большим. Наконец, как мы говорили вот здесь, решение задачи Д зашло в тупик – по вине как российской элиты (и лично Путина), так и прежней администрации США, отважившейся напоследок сыграть в ремейк почившего в бозе биполярного мира.

Медведев должен – с точки зрения интересов политико-экономической системы (далее – Система) и элиты современной России – в первую голову, решить задачу Д. А также – что немаловажно: не повторять ошибок Путина, допущенных последним при решении задачи В. То есть: не давать своим личным друзьям и наперсникам ущемлять заслуженных и проверенных ветеранов Системы. Не порождать на новом уровне тех проблем, какие сотворил Путин в 2003 году, спустив с цепи излишне инициативных и агрессивных персонажей, типа Игоря Сечина и Ко.

Медведев, как и Путин, призван сохранить и стабилизировать Систему, а вовсе не разрушить или хотя бы серьезно изменить ее. Оба национальных лидера играют в общую, единую игру. У них общая идеология – монетократическая (вера во всевластие денег, не только практическое, но и политическое, и метафизическое). Их обоих выдвинули на авансцену одни и те же люди – не эзотерические масоны-люциферисты, как почему-то решили некоторые читатели моей статейки про перезагрузку, а самые заурядные члены семьи Бориса Ельцина и близкие к последним крупные капиталисты.

О Медведеве добрые языки часто говорят, что он-де ничего не решает, страной правит его предшественник. Но мы почему-то забываем, что про Путина в первые 3 года его пребывания на президентском посту говорили примерно то же самое: дескать, вся власть у «семьи» (включая Волошина и Касьянова), Володя – ширма и кукла. Во многом так оно и было. Осенью 2003-го, после ареста Ходорковского, эти разговоры прервались на неопределенный срок. Но политическая цена, которую Путин заплатил за прекращение таких разговоров, оказалась избыточной. С точки зрения Системы и элиты, Медведев будет мудрым начальником, если он не променяет роль элитного модератора на позицию безоглядного лоббиста старых друзей. То, что нынешний президент не торопится, условно говоря, менять Сечина на Юргенса, – не столько проявление его слабости, сколько признак умения анализировать чужие огрехи.

Итак, Медведев – это Путин сегодня. Сообразно логике Системы, он должен довести дело Путина (точнее, позднего Ельцина и Ко) до логического конца. Сохранить в принципиальной неизменности все узлы и механизмы жизнеобеспечения Системы, подкрасив немного её осыпающийся фальшфасад.

И если Путин в 2012-м сменит Медведева, он будет делать на президентском посту всё то же самое, что делал бы и Медведев. Пойдет Медведев – и он будет делать то же, что пришлось бы совершать Путину в данное историческое время и в данном географическом месте (РФ).

Есть вопрос, в каком состоянии будет Россия в 2012 году. Но нет проблемы выбора между Медведевым и Путиным. А потому нет смысла анализировать всякие там томные намёки и торопливые оговорки русских правителей.

Что же – скажет читатель – Путин и Медведев совсем, получается, одинаковые? Нет, конечно, не совсем. О важной разнице между ними мы и поговорим в следующий раз.

Станислав Белковский

http://slon.ru/articles/412293/