Сторонники советских цифр, в лице наиболее продвинутых представителей, говорили, что цифры Урланиса, Кривошеева и даже Головина действительно очень уязвимы для критики. Но в своем единообразии они опираются на некую реальность, которая состоит в том, что сознательно ли, ввиду ли хаоса военного времени, учет потерь в России оказался заниженным. То есть если ЦСУ (Центральное статистическое управление) СССР на основании анализа данных Генштаба Российской империи публикует информацию о 3,638,271 пропавшем без вести с начала войны и по декабрь 1917 года, а на самом деле немецкий и австрийский противники отчитались лишь о наличии 2,241,044 пленных на эту же дату, то нам всю разницу, а это ни много ни мало 1,397,227 человек придется занести в категорию убитые, повысив на эту цифру количество погибших русских военных. Ну пускай чуть меньше: кто-то из плена бежал, кто-то предпочел интернироваться в нейтральные страны, инвалидов отправили на родину и т.п. Все равно в итоге как раз и получается цифра между Урланисом и Кривошеевым.

Такой подход всегда вызывал у меня возражение такого рода, что писать пропавших без вести в убитые можно только в том случае, как это делалось в других странах, когда эти люди по истечении некоторого срока не становились на учет в соответствующих органах по месту призыва, или не проявляли свое существование каким-либо другим способом. В России такой метод, по понятным причинам не срабатывает. Оппоненты говорили, что этим пропавшим без вести и не взятым в плен просто деваться некуда, как в убитые. Оба положения недоказуемые. Поэтому стороны остались при своем мнении.

Между тем, как в книге Головина, где содержатся сведения о количестве русских пленных в германском и австрийском плену, так и в сборнике ЦСУ, имеется распределение цифр по времени. Что позволяет взглянуть на ситуацию в динамике и сделать ряд интересных выводов.

Данные по пленным я взял из книги Головина, который в свою очередь ссылается: по Германии на Гюнтера Франца и Вильгельма Дегена; по Австрии на Эгона Вальдштейна. Данные получены на основании исследования официальных архивов соответствующих стран. Так как цифры наличия русских пленных в Германии и Австрии указаны на разные, почти не совпадающие даты, мне пришлось сделать некоторую экстраполяцию, чтобы построить график. Экстраполяция состоит в том, что в результирующую таблицу, на основании которой построен график, добавлены все даты, встречающиеся как в данных по Германии, так и Австро-Венгрии. Для тех дат, для которых в соответствующей колонке отсутствуют оригинальные данные, принята цифра, соответствующая равномерному росту между ближайшими известными цифрами. После заполнения всех пустых ячеек колонки просуммированы. Данные по пропавшим без вести взяты из книги «Россия в мировой войне 1914-1918 года», изданной Отделом военной статистики ЦСУ СССР в 1925 году, таблица 22, стр.30. Красным цветом показаны пропавшие без вести по данным ЦСУ, синим – пленные по данным центральных держав.



Вот такой интересный получился график. Поскольку изначально я поставил вопрос о несоответствии русских данных по пропавшим без вести и австро-германиских по пленным, давайте с этого и начнем. Если мы попытаемся принять теорию, что всех пропавших без вести не попавших в плен следует чохом писать в убитые, то получим такую вот забавную картинку. С мая по август 1917 года русская армия потеряла убитыми(по официальным данным) 11,104 человека. В плен к австро-германцам попало за этот же период 33,308 человек. А без вести пропало ни много ни мало 466,340 человек. Прямо даже страшно вычитать, но заставлю себя: 466,340 – 33,308 = 433,032! Прибавим сюда 11,104 убитых и получим ужасающую цифру 444,136! Именно столько русских солдат и офицеров было убито всего за 4 месяца 1917 года по мысли приверженцев теории о записи не попавших в плен пропавших без вести в убитые.

Мы то думали, что в 1917 году русская армия морально разлагалась, и против «наступления Керенского» солдаты «проголосовали ногами». Но если мы запишем всех пропавших без вести в убитые, то получится, что русские солдаты, как лемминги лезли на германские окопы и позволяли убивать себя сотнями тысяч :). Куда там Брусиловский прорыв, это была детская забава по сравнению с тем, что происходило на восточном фронте летом 1917-го.

Всего же за 1917-й год в пропавших без вести числятся 918,233 человека. Тогда как число пленных увеличилось лишь на 165,420 человек. Но, согласитесь, совершенно нелепо предполагать, что сколь-нибудь значительная доля от разницы этих величин это действительно убитые. Наоборот, совершенно логично предположить, что подавляющее большинство этих людей это дезертиры, поддавшиеся на антивоенную пропаганду немецких шпионов – большевиков. И, поскольку это так применительно к 1917-му году, повисает в воздухе сам этот чичиковский метод манипуляции «мертвыми душами». У нас есть официальные цифры, и есть понимание того, что ввиду наступившего в стране хаоса, эти цифры носят предварительный характер. И уточнить их сколь-нибудь достоверным способом мы не имеем возможности. По крайней мере попытки сделать это, предпринятые Головиным, Урланисом, Кривошеевым несостоятельны. Однако учитывая состояние дел в области статистики в РИ можно предположить, что официальные данные достаточно точны. С учетом того, что какая то часть пропавших без вести действительно являются убитыми. Но далеко не все, как утверждают приверженцы этой теории.

В динамике хорошо поддается оценке и еще один момент. Сторонники теории о «естественном» происхождении Февральской и Октябрьской революции, а именно, что эти революции явились следствием «разложения» Российской империи и ее армии любят ссылаться для обоснования своей теории на якобы непомерно большое количество русских пленных. Будто бы это свидетельствует об отношении солдатской массы к существовавшему в стране режиму. Допустим. Но разложение это процесс поступательный. Он не предполагает ремиссии. Ремиссия прерогатива живого организма. У обреченного же разложение, будучи минимальным к моменту развязывания войны, должно было достичь максимума к Февральской, а затем и Октябрьской революциям. Однако динамика изменения численности русских пленных не укладывается в эту теорию. Как и во время Второй мировой войны, подавляющее их число попало в плен во время первых двух кампаний – 1914 и 1915 годов. Которые, в силу ряда объективных причин, получились для русской армии самыми трудными. А затем, с сентября 1915 года произошел необратимый перелом, после которого количество пленных уже было вполне небольшим. То есть если за первые 426 дней войны, до 1 октября 1915 года австро-германцы захватили 1,683,550 русских пленных, то есть в среднем 3,952 человека в день, то за оставшиеся до 1 апреля 1917-го 548 дней 432,643 пленных. Что составит 789 человек в день. То есть в 5(пять) раз меньше! А вот количество взятых русской армией пленных будет распределяться в совершенно обратной пропорции. Что, как мне кажется, говорит обо всем.

Кстати для любителей сравнить потери СССР в ВМВ и РИ в ПМВ. При том, что цифры и так вопиют в пользу РИ, надо учесть еще и такой важнейший фактор. Картина, которую мы видим для РИ неполная. Ведь Россия, понеся все тяготы начального периода войны, пролив кровь в переломный, была лишена дивидендов последнего, триумфального этапа. Это все равно как если бы брать картину потерь для СССР на конец 1943 года. Прикиньте, какое соотношение с противником имел СССР к этому периоду. В том числе и по пленным. И Вам станет ясно НАСКОЛЬКО лучше вела войну Россия.

http://oldadmiral.livejournal.com/25399.html#cutid1