В парламентской избирательной кампании 1999 г. и в следующей за ней президентской избирательной кампании 2000 г. вся агитация правых была построена на противопоставлении «продвинутых молодых избирателей, голосующих за Немцова и Хакамаду и «замшелого старичья», не умеющего приспособиться к жизни и потому идущего за «реакционером» Зюгановым. Но правые занимаются самообманом. За ними идет ничтожная часть молодежи. Большая часть молодежи вообще ни за кем не идет, поскольку о политике имеет представление самое смутное. Предвижу возражение: «А „Идущие вместе“? Разве существование этого движения не доказывает, что не все уж так безнадежно? Что есть среди молодых жителей России люди со сложившейся жизненной позицией, готовые активно отстаивать определенные социальные ценности?» Нет, не доказывает. Более того, факт создания и функционирования названного движения не опровергает, а подтверждает наш взгляд на вещи. Тот, кто хоть немного знаком с реалиями этого движения, с тем, как оно было организовано, как функционирует и на какие средства финансируется, хорошо знает, что перед нами — потемкинская деревня, муляж, типичная показуха. Движение «Идущие вместе» создано на деньги Кремля и под руководством опытных политтехнологов. Президент желает видеть поддержку своей политики молодежью? Нет проблем! Поднаторевшие в таких делах политтехнологи наймут функционеров, которые за определенную мзду выведут на улицу десять тысяч молодых людей, привлеченных обещанием получить в подарок пейджер, плеер или еще какую-нибудь штуковину из тех, что нравятся молодежи. Можно вывести и сто тысяч, были бы деньги.
В России выросло поколение людей, которым совершенно безразлично, «что же будет с Родиной и с нами», поколение людей, сознание которых не вмещает в себя идею государственности. Неправильно было бы обозначить такую позицию как анархизм. Анархизм есть определенная идейная платформа, состоящая в отрицании государства как социального института. А здесь мы сталкиваемся не с анархизмом, а с гражданской и человеческой инфантильностью, незрелостью мысли и чувств. Разумеется, такое отчуждение произошло не вмиг и не без причины. Истоки его следует искать, прежде всего, в том радикальном нигилизме по отношению к советскому строю, советскому обществу, который был и остается идеологией реформаторов. Советский строй, в их изображении — это аномалия, уродство, в крайнем случае, «искусственная конструкция». Советская история — «выпадение из лона мировой цивилизации». Советское искусство — «бездарная идеологическая стряпня». Советская экономика — «самоедская система, основанная на пожирании природных ресурсов». Герои советского времени — не герои, а моральные чудовища. Молодое поколение учили ненавидеть недавнее прошлое своей страны, глумиться над тем, что для старших поколений свято. Но из ненависти к прошлому не вырастает любви к настоящему, а из глумления над «ложными» святынями не возникает веры в святыни «истинные». Нигилизм обладает собственной логикой и энергетикой. Попирая традиции прошлого, он уничтожает саму подоснову культуры, саму возможность продолжить наращивание цивилизационного потенциала. Опыт, полученный современной российской молодежью, — это опыт травмирующий, опыт зла, а не добра, разрушения, а не созидания.
Президентские выборы 1996 года проходили тогда, когда современные молодые люди были подростками. И что же им запомнилось? Под демагогические разглагольствования о равенстве шансов шло наглое протаскивание Ельцина. Двадцать три часа пятьдесят пять минут в сутки по всем каналам телевидения врали о полном сил и здоровья мудром реформаторе Ельцине, а пять минут скороговоркой — информация о «реакционере Зюганове». В каком виде подавали «того, кто мечтает вернуть нас в тоталитарное прошлое», это молодежь тоже помнит. И бесплатно распространенную тиражом десять миллионов экземпляров газету «Не дай Бог!» из памяти не выкинула. Подобные тексты скоро не забываются. И вот такое массовое моральное изнасилование людей, такое зомбирование населения молодой человек должен воспринимать как триумф демократии?
Люди, называющие себя либералами, видят главное препятствие для «доведения реформ до конца» в старших поколениях, в их консерватизме, «ностальгии по советскому гарантированному прозябанию». Но наши так называемые либералы предаются иллюзиям. По мере того, как будут уходить из жизни поколения, имеющие опыт советской жизни (и, значит, опыт позитивного отношения к государству), острота и масштабы отчуждения масс от государства будут нарастать. Уже сейчас обеспечение явки на выборы является одной из самых трудных задач для правящего режима. И с годами положение меняется только к худшему. Но если людям безразличны дела их государства, то это может означать лишь одно: реальная власть принадлежит не государственным органам, а совсем другим структурам. Мы неотвратимо движемся к обществу, которое живет не по законам, а по понятиям. Вот так у нас в действительности формируются «правовое государство» и «гражданское общество». При этом неизбежно будут нарастать масштабы насилия, не имеющего никакой идеологической подоплеки.
