Имущество и деньги, переданные ей государством, становятся ее собственностью — происходит «безвозмездная приватизация».
Госкорпорации, в отличие от ОАО с преобладающим госучастием, не могут быть обанкрочены.
На них не распространяются требования к ОАО о раскрытии информации.
Отличие госкорпораций от ГУПов — в выводе даже из-под формального контроля госорганов. Они не обязаны отчитываться о своей деятельности, за исключением ежегодного представления правительству отчета, аудиторского заключения, заключения ревизионной комиссии и некоторых иных документов. Любые другие органы власти, включая Минюст и Росрегистрацию, налоговую и таможенную службу, перед госкорпорацией бессильны. Она не обязана публиковать даже указанную отчетность.
Органы госуправления без согласия госкорпорации не могут запрашивать у нее ее распорядительные документы и проверять соответствие ее деятельности ее целям.
Они не могут запрашивать информацию о ее деятельности у органов госуправления и финансовых организаций, а также направлять своих представителей для участия в ее мероприятиях — вплоть до пресс-конференций.
Если органы госуправления тем не менее выявят нарушение закона или совершения госкорпорацией действий, противоречащих ее целям, они не имеют права даже вынести ей письменное предупреждение.
* * *
Вместе с тем идея госкорпораций в основе своей разумна. Слабость механизмов косвенного регулирования (не говоря уже о неукорененности института собственности и отсутствии антимонопольной политики) оправдывает вмешательство государства в экономическое развитие при помощи создания институтов развития (существующих, кстати, в большинстве развитых стран).
Проблемой, как можно понять, стало сочетание этого понимания со стремлением использовать занятие государством «командных высот» в экономике для достижения не общественного блага, но противоречащих ему корыстных целей.
* * *
Идея госкорпораций вызрела не сразу.
После «укрепления вертикали власти», под которым обычно понимается разрушение, дискредитация и подмена демократических институтов в политике и установление жесткого неформального контроля за бизнесом в экономике, возникла идея консолидировать госактивы в руках «Газпрома», создав на его основе мегахолдинг.
Это оказалось невозможным как технологически и управленчески, так и политически: создание такого мегахолдинга означало бы (и задумывалась именно в этом качестве) концентрацию влияния в руках одного клана с поражением всех остальных.
Идея диверсифицированного контроля государства (при помощи различных кланов) за «командными высотами» возобладала и обернулась как прямым огосударствлением экономики, так и использованием ОАО и (в атомной промышленности и ВПК) ФГУПов.
Однако они решали содержательные задачи, которыми их руководство могло прикрывать свое нежелание выполнять сиюминутную волю правящей бюрократии. Менеджмент ОАО к тому же опирался против государства на независимых акционеров, особенно иностранных.
Поэтому эти формы не отвечали потребностям ни государства в жестком и однозначном контроле и беспрепятственной реализации своей воли, ни коррумпированной бюрократии — в полной свободе рук.
Инвестиционный фонд МЭРТа требовал от него квалифицированной работы по анализу бизнес-планов и накладывал на него ответственность за использование средств, что, похоже, было для него непосильно и неприемлемо (в итоге в 2006 году оно использовало лишь 18% предусмотренных на его нужды бюджетных ассигнований).
Поиск нужных форм шел в направлении институтов развития, которые не имеют конкретных задач и обязанностей, что позволяет использовать их как для достижения почти любых содержательных целей, так и для обогащения и политического укрепления представителей своего клана.
Госкорпорации стали идеальной находкой.
Это «государства в государстве», оперативно контролируемые правительством (и даже не президентом, который может влиять на них лишь через изменение законов и назначение руководителя). Возможно, Путин рассматривает их систему как непосредственную и неформальную опору своей власти в качестве премьера.
* * *
Перспективы понятны: средства государства пойдут на проекты, выбираемые госкорпорациями самостоятельно, вне единой государственной стратегии, то есть будут «ударом растопыренной пятерней». В силу отсутствия системы приоритетов госкорпорации без труда убедят государство в необходимости именно таких трат.
Часть этих средств пойдет на нецелевое использование — в лучшем случае на раздувание административных расходов: строительство роскошных офисов, приобретение представительских автомобилей, загранкомандировки, повышение зарплат и раздувание штатов.
Часть будет разворована — как прямо, так и через заказ своим партнерам бессмысленных исследований и пиар-кампаний с высоким откатом.
Поэтому восстановление контроля за госкорпорациями — условие сохранения нашей экономики.
Михаил Делягин
