У ведущих ТВ-радио есть, похоже, профессиональная черта – нелюбовь к “империи” (или это такой специфический внутренний отбор идет). Как только собеседник слово нехорошее произнесет – сразу: “ну ведь все империи когда-нибудь рушатся”; обсуждали как-то фильм про Византию - и тут итогом обычное заклинание (причем слово в слово). Удивительно, до чего они любят эту фразу, бессмысленней которой, кажется, и не найти. Чего жить, если все равно помрешь? А империи уж на человеческий-то век хватит. Меня всегда занимало, для чего и для кого они так говорят (вроде как “не беритесь, ребята, бесполезно”). Если против одной в пользу другой – понятно, но борьба с “имперским сознанием” как таковым дело достаточно безнадежное. Тому, что может в принципе претендовать на “имперскость”, оно присуще имманентно, а тому, что заведомо не может – вовсе не свойственно. Империи рушатся, конечно (имеющее начало, имеет и конец), но до этого существуют многие столетия. А когда рушатся, им на смену приходят другие (более того, гибель одних империй есть необходимое условие для создания новых).

Бог весть, конечно, что еще они при этом имееют в виду. “Империя”-то в обиходе термин столь же неопределенный, как, напр., “интеллигенция”. Но вообще-то на практике оно равнозначно понятию “великая держава”, соответствено “империализм” и “великодержавность” практически синонимы. Понятно, что это, как минимум, государство, вышедшее за пределы этнических границ, имеющее некоторое ядро и подвластные территории. Можно по вкусу добавлять какие-то еще признаки, но они, кажется, вовсе не обязательны, потому что империи могут иметь самую разную структуру, систему власти, состав, порядок нацотношений и т.п.

Собственно, вся человеческая история есть история возникновения, борьбы и гибели разнообразных империй. Ни одному государству еще не удавалось стать великой державой, не будучи империей, т.е. оставаясь моноэтничным и в пределах своей изначальной территории. Создание империй есть результат свойственого всему живому стремления к экспансии, поэтому нет ничего более естественного, чем их создание и гибель в борьбе с подобным же стремлением другого организма. Даже относительно небольшие страны, в силу разных обстоятельств получившие вдруг некоторые преимущества, непременно пользовались ими для экспансии. Португалия, в конце 15 в. первая освоившая путь на Восток, Голландия, создавшая в 17 в. наиболее многочисленный в Европе флот, Швеция, превратившая после Тридцатилетней в-ны и до нач.18 в. Балтику в свое озеро, - на несколько десятилетий становились вровень с первыми гос-ми Европы.

Хотя идеология имперская и националистическая и противоположны по смыслу и духу, но едва ли можно сказать то же самое о национальной и имперской государственности. Прежде всего потому, что без первого не бывает второго, одна перетекает в другую и обратно. В основе любой империи чаще всего лежит все-таки какая-то национальная основа (даже если она при создании и не акцентируется), вокруг которой затем и строится империя. Главная империя наших дней – США, хотя и имеет как бы “вторичный” характер, прошла классический путь территориальной экспансии – от объединения узкой полоски образований на Вост.побережье до контроля над сопредельными океанами. Ну навезли негров, ну приросли, отвоевав у Мексики огромные территории, “латиносами”, ну понаехали ирландцы-итальянцы, а все равно образ американца – это образ белого “англо-протестанта” (хоть доля их и снижается). В каком-то смысле создание империи есть торжество и свидетельство состоятельности некоторой национальной государственности. Процесс превращения нац. г-ва в империю, при поражении снова ужимающегося в “первобытное” состояние, а затем вновь воссоздающего империю (пусть в неск.иных границах) – самый обычный процесс, который неоднократно доводилось видеть на множестве примеров.

“Конструкция” империи может выглядеть по-разному. В одном случае она может быть почти мононациональной (если население смежных территорий истреблено или ассимилировано), как Германская до заморской экспансии, в другом – “имперообразующий” этнос абсолютно преобладает, имея инонациональную периферию (б-во континентальных империй), иногда может составлять даже меньшинство, как в Австрийской (в этих случаях единство обеспечивается либо династической традицией, либо культурным, либо чисто военным преобладанием данного этноса), иной случай – мононациональная метрополия при заморских колониях, иной – “плавильный котел” (основной этнос может занимать компактную территорию, причем не обязательно в центре, а может и не занимать) и т.д. Наконец, империя может формально и не включать в свои границы конгломерат зависимых от нее вассальных и марионеточных гос-в.

Но все-таки империя есть прежде всего государство, и ее цели не отличаются от целей любого государства: продолжать свое существование в веках возможно более успешно, но в качестве себя самого, т.е. этого же самого образования. Никакая империя не может ставить себе целей, лежащих за этими пределами и означающих переход в другое качество, т.е. самоуничтожение. Никогда еще ни одной империи не удавалось, например, установить мировое господство, а если такая мысль в пылу успехов иногда и возникала, то невозможность ее быстро становилась очевидной даже самым честолюбивым завоевателям.

Качественно иное явление представляют образования, создавемые для реализации к-л всемирной идеи, т.е выходящей за рамки не только национальных, но и вообще всяких государственных (в т.ч. имперских) границ. Поэтому не был, напр., империей (при всех внешних атрибутах – многонац. г-во, импер. п-ка и т.д.) СССР. Он был зародышем (только нереализовавшимся и потому вынужденным играть в “настоящее” г-во) ВСЕМИРНОГО г-ва, призванного воплотить известную идею и – “отмереть”. Точно так же, если США действительно выдвинется на роль реализатора идеи глобализации и будущего центра “мирового правительства”, то это будет означать переход нынешней американской империи в совершенно иное качество. И если идея, напр. “Великого Турана” есть идея вполне имперская, предполагающая конкретные национально-территориальные очертания, то идея “Всемирного Халифата” – идея того же рода, что названные выше. Если нечто подобное осуществиться,тогда, конечно с “имперским началом” будет покончено. Но не знаю, такой ли исход имеют в виду ненавистники “империализма”.

С.Волков