ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД ВСЕ БОЯЛИСЬ ГЛОБАЛЬНОГО ПОХОЛОДАНИЯ
Еще в первой половине 1970-х мир боялся обратного: похолодания. В 1973-м в США ученые били тревогу по поводу понижения температуры на разных материках. На тот момент с 1940-х годов отмечалось постоянное похолодание: в среднем на одну десятую градуса с каждым десятилетием. Причем в Арктике все это выражалось наиболее ярко. Птицы начинали гнездиться все южнее и южнее, стали отступать на юг таежные массивы, уступая место тундре.
Примечательно, что с начала века и до 1940-х годов наблюдалось как раз таки потепление. Именно в этот промежуток времени совершаются самые впечатляющие экспедиции в Арктику. К середине 1920-х (ко времени экспедиции Амундсена к полюсу на дирижабле «Норге» и полярных полетов «Графа Цеппелина») средняя температура зимы в районе Шпицбергена оказалась на 6 градусов выше, чем в начале века, в районе Новой Земсли – на 3-4 градуса, в центральной области Гренландии – на 5 градусов! Льды отступали, причем тогда, когда мир и близко не знал таких выбросов окислов углерода, как нынче. Не было еще такого чудовищного потребления нефти, таких миллионных автомобильных «стад». До 1940 года температура зимы в некоторых местах Арктики повысилась почти на 10 градусов, масса льда океане сократилась почти вдвое. Именно в этот момент СССР и смог наладить движение грузовых судов по Северному морскому пути. Красноречивый факт: когда в 1893–1896 годах экспедиция норвежца Нансена на «Фраме» дрейфовала, вмерзнув во льды, толщина их у судна составляла до 3,6 метра. Когда дрейфовал экипаж советского парохода «Георгий Седов» с капитаном Константином Бадигиным, эта толщина составляла около двух метров. В те же годы в потеплевшей Арктике русские устроили первую в мире дрейфующую станцию «Северный полюс-1», а Главсевморпуть построил сеть своих научных станций и опорных пунктов.
Тогда леса стали надвигаться на тундру со скоростью в несколько сотен метров в год. На Новой Земле стала гнездиться большая морская чайка. На 100-200 километров к северу сместились гнездовья белой куропатки, свиязи, бекаса, варакушки, чечетки, вьюрка… Зайцев и хорьков стали видеть на 500-700 км севернее, чем прежде. У Сахалина появились тропические летучие рыбы. В Канаде зона земледелия продвинулась вверх по карте на 100-200 километров. Стали отступать ледники, в Перу на 900 метров поднялась линия вечных снегов в горах. Климат Земли до Второй мировой смягчался увеличивалось испарение вод океана, а потому разница между зимними холодами и летней жарой уменьшалась. Более того, в жарком поясе планеты собственно жара стала спадать: погода в среднем приобретала более «морской» характер.
Тогда раздались первые голоса ученых о том, что скоро Северный Ледовитый океан летом освободится ото льда, а долгий полярный день будет увеличивать испарении влаги, а потому климат планеты станет мягким и прекрасным. Уйдут засухи. Известный русский писатель Борис Житков предлагал тогда с помощью тысячи самолетов заспать ледники Гренландии угольной пылью – чтобы они побыстрее растаяли, освободив для человечества огромный остров. Чтобы там зазеленели леса и луга.
Но затем – все как ножом обрезало. Наступило резкое похолодание. Поистине марсианские морозы хорошо запомнили немецкие агрессоры под Москвой в 1941-м, а потом и зимой 1942/1943 гг. под Сталинградом. Арктика тоже сразу же посуровела…
НЕДОЛГИЙ «МАЛЫЙ ЛЕДНИКОВЫЙ ПЕРИОД» ПО ЛЕОНИДУ БУЛЫГИНУ
В июне 1974 года журнал «Техника – молодежи» напечатал статью кандидата технических наук Леонида Булыгина «Климат третьего тысячелетия», где автор опроверг тогдашние страхи о прогрессирующем глобальном похолодании – и предрек конец «малого ледникового периода», переходящий в планетарное потепление. Сегодня, тридцать пять лет спустя, очень интересно вчитаться в прогноз советского исследователя.
«Можно утверждать: начало 2000-х годов будет отмечено заметным улучшением климатических условий. Не исключено, что в XXI веке арктический бассейн впервые со времен викингов освободится от ледового плена. Максимальное потепление должно установиться позже, около 2300–2400 годов. Во второй половине третьего тысячелетия возникнет тенденция к медленному похолоданию», – утверждал Л. Булыгин. Начало же глобальной оттепели он отнес к 1970-1980-м годам. И тут оказался прав на сто процентов. С потеплением Булыгин связал увеличение объема осадков в Средней Азии (и действительно, теперь там снег – частое явление), в то время как зимние осадки на Восточной Украине, на Дону и в Поволжье уменьшатся, что сделает более частыми засухи в этих регионах.
В своих прогнозах Булыгин опирался на изыскания академика В. Шулейкина, каковой в 1936 году выдвинул теорию «теплового маятника»: взаимодействий в системе «полярные льды – теплые океанские воды». Академик доказывал, что небольшие изменения течения Гольфстрима вызывают рост или таяние полярной «шапки». Это, в свою очередь, вызывает пульсацию холодных Лабрадорского и Гренландского течений, идущих с севера в Атлантику. Эти течения влияют на теплый Гольфстрим. Круг замыкается. Возникает «маятник»: потепление – похолодание.
Однако, отмечал Леонид Булыгин, это – не единственный «маятник», есть и другие, еще толком не изученные. Слишком сложна система «климат планеты», слишком сложен механизм взаимодействия атмосферы и океана. Уж больно много «волн» накладываются друг на друга, «интерферируют».
Получаются постоянные колебания климата. Еще 2 тысячи лет назад Северная Африка была не пустыней, а краем пшеничных полей и оливковых рощ. В Х веке нашей эры Северный Ледовитый океан, судя по всему, летом освобождался ото льда. Именно тогда викинги совершают свои знаменитые плавания, заселяя и Исландию, и береговую полосу Гренландии (Зеленой земли). Скандинавы, заселяя Гренландию, поставили в ней два монастыря, триста хуторов, множество церквей. Пока сильное похолодание XIII века не оборвало связь острова с Европой. Оно же и привело к вымиранию скандинавских колонистов в Гренландии. В тринадцатом же веке сильнейшие зимние стужи привели к тому, что монгольские завоеватели Руси (нашествие Батыя началось в 1237-м) двигались по замерзшим рекам, как по широким гладким дорогам Париж зимой заваливало снегом. То похолодание и получило название «малого ледникового периода», что сменилось потеплением с XVII века.
Теперь, если верить Булыгину, мы вступили в период оттепели. Длина циклов «потепление-похолодание» колеблется, здесь нет определенного числа веков и десятилетий. Как видите, впечатляющие потепления на планете бывали и задолго до тех времен, когда люди научились делать бензин и строить автомобили, еще до эпохи фабрик и заводов.
А МОЖЕТ, ВПЕРЕДИ – БОЛЬШОЙ ЛЕДНИКОВЫЙ ПЕРИОД?
Но справедливости ради отметим, что если Булыгин ждет трехсот-четырехсотлетней оттепели, то некоторые нынешние исследователи полагают: впереди, возможно, – самый настоящий, на многие тысячелетия, новый ледниковый период.
В феврале 2009 г. нам случилось беседовать с еще советским академиком, директором Института географии Владимиром Михайловичем Котляковым. Выдающийся русско-советский гляциолог, последний из живущих ныне маститых участников Международного геофизического года 1957–1958 гг., он рассказал о том, что нынешний межледниковый период (голоцен) затянулся чересчур надолго. На целых 11 тысяч лет. А работы на антарктической станции СССР «Восток», где бурилась суперскважина, показали: обычно голоцены продолжаются от 4 до 6 тысяч лет. При том, что самый теплый климат на планете в нынешнем голоцене был 5,5 тысяч лет назад, когда еще и древнего Египта не возникло. А нынешние климатические передряги все больше напоминают холодные XVI-XVII века. В Голландии, как и во времена Яна Брейгеля, опять замерзают каналы.
Мы спросили академика: может ли наступить новый ледниковый период внезапно, молниеносно? В считанные месяцы, а то и дни? Он нас немного успокоил. Конечно, сказал академик Котляков, похолодание наступает стремительно по геологическим меркам, график падения температуры дает резкие вертикальный всплеск, после которого идет постепенное потепление. Но этот «момент» все равно занимает десятки лет.
А НА ЗАПАДЕ ЖДУТ «МЕТАНОВОЙ ЖАРЫ»
Сторонники теории катастрофического глобального потепления снова в шоке. Теперь они опасаются повышенного выброса в атмосферу метана – парникового газа, который по своей «парниковости» почти двадцатикратно превосходит двуокись углерода.
При этом главным источником метановых выбросов становится тающая в Арктике вечная мерзлота.
Об этом сейчас громче всего говорит доктор Кэти Уолтер, исследователь из Аляскинского университета. Молодая ученая дама активно работает на полуострове, изучая пузыри метана в толще вечной мерзлоты. По ее мнению, особенно активно метан выделяется из северных озер. Потепление высвободит только из сибирских водоемов не менее 55 млрд тонн метана. Одно лишь это может удесятерить содержание этого парникового газа в воздушной оболочке планеты.
Уолтер доказывает, что именно выбросы метана из арктических озер привели к значительному потеплению на Земле 11 тысяч лет назад. Ну, а в атмосфере сегодняшней планеты содержание этого газа (СН4) утроилось по сравнению с доиндустриальными временами. Сказались выращивание риса, рост поголовья крупного рогатого скота, добыча угля – они в совокупности дали 70% прироста. Однако таяние вечной мерзлоты грозит намного увеличить процесс «метанизации» воздуха, а значит – и глобального потепления.
Доктор Уолтер работает на полуострове Сьюарда (Аляска). Находя пузыри метана в толще вечной мерзлоты, она любит протыкать их и поджигать. Языки пламени вздымаются при этом на 6-7 метров. 32-летняя ученая считает, что особенно активно метан выделяют не только высокоширотные озера, но и мелководные моря обширного сибирского шельфа.
1,9 ТРЛН ТОНН УГЛЕРОДА…
«Метанисты» в США сегодня говорят о том, что вечная мерзлота покрывает 20% суши. Ее верхний трехметровый слой таит в себе 1,9 трлн тонн углерода. Естественно, в связанном виде – в том же метане. Они ожидают, что к концу этого столетия средняя температура в Арктике повысится на 6 градусов Цельсия – и вся эта невообразимая масса углерода окажется в атмосфере.
Геолог Владимир Романовский, работающий в Аляскинском университете, доказывает: если только 1% углерода из вечной мерзлоты будет ежегодно освобождаться, это может удвоить ежегодные выбросы углерода в атмосферу. Убыстряя потепление, это, в свою очередь, ускоряет «парниковое» таяние вечной мерзлоты с выбросами метана.
Настоящими «метановыми генераторами» становятся все расширяющиеся из-за таяния мерзлоты северные озера и озерца. С разрушающихся берегов органические остатки попадают на дно, где анаэробные микроорганизмы, поедая органику, выделяют все тот же СН4. Доктор Уолтер говорит, что некоторые озера на Аляске, расширяясь, наступают на берега со скоростью до одного метра в год. И чем больше озеро – тем больше оно выбрасывает парникового газа.
Последние два года исследования доктора Уолтер финансируют НАСА и Национальный фонд научных исследований США. Они требуют от нее создания модели того, как метановые выбросы Арктики повлияют на планетарный климат в будущем. И уже есть некоторые предварительные выводы группы Уолтер. По ее мнению, повышение средней температуры на два градуса удвоит или даже утроит темпы расширения полярных пресных водоемов.
С другой стороны, американцы заявляют, что потепление начнет ускоренное высвобождение метана из твердых газогидратов, залегающих неглубоко под дном сибирских морей. Об этом предупреждает, например, Международный арктический исследовательский центр (США). Хотя и признает то, что степень влияния этих процессов на климат еще неясна.
В то же время, власти штата Аляска (губернатор – знаменитая Сара Пэйлин) говорят о том, что таяние вечной мерзлоты уже разрушает многие дома, повреждает школы, дороги и мосты. И вообще, мол, на ремонт всего этого придется истратить 6 млрд долларов в ближайшие двадцать лет.
А МОЖЕТ, ЭТО СПАСАЕТ НАС ОТ ХОЛОДНОЙ СМЕРТИ?
В свете сказанного возникает вопрос: а не спасают ли нас усиленные выбросы метана и двуокиси углерода от нового ледникового периода? Ибо если он наступит, человечество ожидают жесточайшие испытания. С вынужденной миграцией миллиардов людей – и с гибелью миллиардов же.
Может, тогда стоит послать подальше Киотский протокол? И не бояться выбросов углекислоты в воздушный океан?
Это, конечно, шутка. Все написанное здесь говорит о другом: безапелляционные разговоры о глобопотеплении – это политика. Это бизнес больших корпораций, которые хотят создать новые рынки (торговли квотами на выбросы в атмосферу, производство гибридных автомобилей, выпуск кислород-водородных топливных элементов и т.д.) На самом деле, современная наука знает о тайнах климатических изменений слишком мало. Нужно не политиканством заниматься, а серьезным изучением Земли.
Ну, а русским все равно нужно строить и атомные ледоколы, и Северный флот возрождать, и Севморпуть в порядок приводить. Ибо все это нам пригодится и при потеплении, и при похолодании.
М. Калашников
