Уже перестало удивлять, что под видом обращения к традиционным ценностям, к утраченным смыслам русского народа, нередко ведётся агитация за дезинтеграцию государства Российского. Но каждый новый «вброс» такого рода в общественное сознание не может не настораживать.

Весьма показательным в этом плане стало интервью с пермским писателем Алексеем Ивановым («КП» от 24 августа с.г.), где он рассуждает об «идентичностях» и «ценностях», свойственных разным крупным регионам России – Уралу, Сибири… Тема, вроде бы, благая и патриотическая. Что плохого – поговорить о менталитете различных областей России. Ведь это даже хорошо, что мы, будучи такими разными, остаёмся, тем не менее, русскими в разных концах Российской державы. Однако в этой красивой, привлекательной «упаковке» нам преподносятся вполне определённые политические выводы.

Судите сами. «Россия начинает колоться по большим регионам. Уральский регион, центральный, северный, южный, сибирский и так далее… Этот процесс на самом деле исторически неизбежен и очень благотворный. Потому что применительно к нынешней ситуации этот процесс подразумевает децентрализацию страны, то есть демонтаж вертикали власти. Это процесс демократизации общества», – говорит писатель.

В основе этого раздела лежит, по уверению писателя, обретение регионами собственной идентичности, основанной на их традиционном, веками складывавшемся хозяйственном укладе. «Всю Россию можно рассматривать не как цельный организм, деградирующий от центра к окраинам, а как систему из разных идентичностей. Есть, например, уральская идентичность, как наиболее эффективный способ освоения территорий – заводы, промышленность. Это – идентичность промышленная. Главная ценность в промышленности для людей – труд и работа, то есть человек самовыражается через труд, а не через бунт или деньги. И есть, например, южноуральская идентичность, казачья. Там самый эффективный способ построения территорий – казачьи поселения, потому что там есть сельское хозяйство и свобода от крепостной зависимости. Потому что там вечная вражеская угроза и крестьянские войны. И казачья идентичность формируется вокруг главной ценности – свободы и равенства. Есть северорусская идентичность – промысловая. Это когда сел на коч и уплыл в океан за нерпами, и никто тебе не начальник. Там главная ценность – это предприимчивость. Точно так же Сибирь – это промысловая территория, то есть не сельская, не заводская, а промысловая! И там главная ценность – предприимчивость. Что касается Центральной России, так это крестьянский регион. Там самый эффективный способ освоения крестьянский, а ценность – это собственность и власть … Это не разные миры, это не разные страны, это разные варианты одного и того же русского мира», – так объясняет А. Иванов это явление.

Перед нами претензия на создание новой идеологемы «русского мiра», основанной на апелляции к традиции, но с выводами либерального и конфедералистского характера.

Данная идеологема выглядит весьма привлекательной для многих регионов России. Пожалуй, даже для большинства. На эту популярность она и рассчитана.

Отношение писателя к единой российской государственности чётко выражается, на мой взгляд, в таких его словах: «Главное, что объединяет русское пространство, это то, что для всех свобода является ценностью номер два. Вот на этом и базировалась всегда Российская империя – на попрании идей свободы, поскольку региональная идентичность не ставит свободу во главу угла, как ставит европейский социум. Поэтому империя жизнеспособна».

Отсюда можно сделать двоякий вывод. Писатель не отвергает политического единства России. Более того, он считает, что такое единство непреходяще. В то же время, оно, по его мнению, основано не на общей базовой ценности для всего русского народа, а на «ценности номер два». А раз так, то, по логике, и само это единство не должно рассматриваться как самостоятельная политическая ценность. Рассуждение же о том, что Российская империя всегда зиждилась на попрании идей свободы, на мой взгляд, не нуждается в комментариях и сопоставлениях с известными из истории аналогичными высказываниями, в напоминаниях о том, кто, когда и с какой целью их произносил.

Характерны в этом смысле слова, которыми писатель заканчивает своё интервью: «Для России единственный способ выживания – это возвращение к политическим свободам, которые за собой потянут экономические. Экономические свободы потянут за собой восстановление идентичности. И только восстановленная идентичность сделает Россию привлекательной для мира».

К сожалению, А. Иванов не объясняет, зачем нам самим нужна эта привлекательность, и что она вообще подразумевает. Привлекательность для кого? Для туристов? Для инвестиций? Для завоевателей?

Полемизировать с утверждениями, оперирующими понятием «идентичность», трудно, так как они представляют собой не научные выводы, а мифологемы.

Мифу может быть эффективно противопоставлен только миф. Поэтому напомню, что означает «идентичность» в системе базовых ценностей того политического «мифа», которым столетиями жила и строилась Россия. Для большинства это принадлежность к русскому народу и православной культуре. Такая идентичность – ценность номер один на пространстве от Балтики и Полесья до Тихого океана.

Меньше всего хотелось бы, чтобы данная заметка была воспринята как политический донос, и чтобы читатели увидели в ней призыв к обструкции человека, осмелившегося-де посягнуть на сокровенное – на единство нашей Родины. Никоим образом. Выступление Алексея Иванова очень симптоматично и должно расцениваться как очередной тревожный сигнал (хотя сколько их уже было за последнее-то время!) для российской государственности. Оно действительно – показатель кризиса тех базовых ценностей, которые я только что назвал. Кризиса, возникшего вследствие политики двух последних десятилетий, основанной на спекулятивной перекачке средств из большинства регионов России в немногие финансовые анклавы.

Неудивительно, что в нынешней обстановке жители многих краев и областей России противопоставляют себя Центру и отыскивают некую новую «идентичность», позволяющую подвести под это какой-то идейный фундамент. И этот процесс будет идти по нарастающей, пока не будут устранены экономические условия, постоянно его питающие.

И настойчивость призывов создавать Русские республики в составе РФ или даже отдельно от неё, и растущее число тех, кто своей национальностью указывает «казак», «сибиряк» или «помор», – всё это симптомы болезни. А для борьбы с болезнью её важно правильно диагностировать.

Кризис русской идентичности налицо. Он крайне актуализирует необходимость выработки и утверждения общепризнанной «ценности номер один» на российских просторах, способной вновь прочно спаять их в единое политическое целое. Хочется верить, что выступление писателя А. Иванова ускорит именно идейные поиски в этом направлении, противоположном его высказываниям.

http://www.stoletie.ru/print.php?ID=99000