Самый важный союзник Наполеона
1812 год, 18 июня. Всего за шесть дней до перехода наполеоновской армии через Неман у Франции появился новый союзник. Молодые Соединенные Штаты объявили войну Британии как раз в тот момент, когда владычица морей сошлась в смертельной схватке с империей Бонапарта. С этого дня Англия и Россия были вынуждены сражаться против Наполеона, учитывая наличие второго фронта по ту сторону Атлантики. Россия не воевала напрямую против Соединенных Штатов [1], но объективно их агрессия против Британии содействовала Наполеону. С 1812 по 1814 годы англо-русский блок боролся с неформальным, но реальным франко-американским альянсом. Еще два столетия назад Америка впервые выступила как участник большой геополитической игры за господство над Европой. Это произошло за 105 лет до объявления Вильсоном войны Германии, что обычно рассматривается как начало вмешательства США в дела Европы. Америка стала первой страной за пределами Европы, силой завоевавшей право голоса в глобальной политике.
Конечно, войны революционной и наполеоновской Франции затрагивали мир за пределами Европы[2]. Однако речь шла о столкновениях европейских государств в своих же колониях. Только когда в эпопею наполеоновских войн вступили США – мощная неевропейская держава, эти события превратились в конфликт мирового масштаба. Заключительный этап наполеоновских войн (1812 – 1814 года) следует рассматривать как глобальное противостояние, аналогичное тем, что были в XX веке. Борьбу англо-русского блока с Францией и США уместно поэтому назвать нулевой мировой войной.
Увертюра Чайковского «1812 год» – один из узнаваемых компонентов гражданско-политических ритуалов США. Хотя война 1812-1814 годов считалась «второй войной за независимость», реальные мотивы Соединенных Штатов были куда ближе к мотивам наполеоновской Франции. Россия в 1812 году защищала собственную независимость и боролась за сохранение баланса сил в Европе. Напротив, США предприняли агрессию, чтобы радикально изменить соотношение сил в Новом Свете.
Официально Белый Дом мотивировал нападение на Англию ее враждебными действиями. Речь шла о помехах морской торговле США, захвате 6 тысяч американских моряков для службы в Royal Navy, подстрекательстве индейцев к мятежам. Но реальные претензии состояли в том, что Англия препятствует территориальной, экономической и демографической экспансии Соединенных Штатов. Американские «ястребы войны» уже тогда ставили вопрос о принадлежности Канады, Флориды, Кубы, тихоокеанского побережья Северной Америки.
Нулевая мировая война как модель для неоконов
Война 1812-1814 годов оставила заметный след в культуре США (например, дав стране ее национальный гимн), хотя сегодня в Штатах стараются не ворошить воспоминания о ней. К настоящему моменту Конгресс и ряд легислатур штатов отказались проводить официальные торжества по случаю 200-летия войны с Британией[3]. Можно предположить, что на это решение влияет и нежелание ухудшать отношения с Канадой и Англией из-за событий давно минувших дней, и желание сэкономить бюджетные средства. Но, прежде всего, есть понимание, что та война была не слишком удачной. Она не дает особых поводов для американской национальной гордости.
Соединенные Штаты первыми напали на Британию, но американские войска оказались плохо подготовлены. Попытки захвата Канады провалились, а ряд частных успехов на море не подорвал британского морского господства. Американской армии не хватало солдат и снаряжения, в то время как федеральное правительство оказалось перед лицом острого финансового кризиса. Война была непопулярна в ряде штатов, и многие люди избегали службы в армии. Новая Англия, крайне заинтересованная в торговле с Британией, едва не отделилась от Соединенных Штатов. Война началась с внезапного захвата британцами Детройта, а ее кульминацией стал захват в августе 1814 года английским десантом Вашингтона и сожжение Белого Дома, Конгресса и прочих официальных зданий. США пришлось в декабре 1814 года заключить мир на условиях статус-кво: мировой лидер не сделал никаких официальных уступок своим бывшим колониям. Американская агрессия захлебнулась.
Тем не менее, сегодня в США существуют интеллектуалы, считающие войну 1812-1814 годов славным и поучительным эпизодом национальной истории. Речь идет о неоконсерваторах, немного ушедших в тень после прихода к власти Обамы, но сохраняющих большое идеологическое влияние. В развернутом виде взгляд неоконов на ту войну изложил влиятельный публицист Роберт Кейган, сотрудник Фонда Карнеги и колумнист Washington Post, в своей книге «Опасная нация» (Dangerous Nation). Формально Кейган занимается историческим исследованием отношений американцев с внешним миром от отцов-пилигримов до эпохи Теодора Рузвельта. Однако еще со времени написания сборника «Федералист» американские интеллектуалы, рассуждая о прошлом, на самом деле обсуждают свое настоящее и будущее. Кейган – не исключение: его произведение о ранних этапах истории США преследует цель сформировать определенное видение будущего путем переосмысления прошлого опыта.
С точки зрения этого неокона, нулевая мировая война стала для Америки экспериментом по поиску рецепта успешной внешней и внутренней политики. Она обнаружила «несостоятельность изоляционизма» и политики «минимального государства». Напомним, что в 1800 году президентом США был избран Томас Джефферсон, отвергавший политику ранее правивших федералистов. Сегодня это было бы равносильно избранию главой Соединенных Штатов Рона Пола, опирающегося на Конгресс, где большинство принадлежит Партии чаепития. Автор Декларации независимости сократил до минимума роль государства. Он фактически распустил армию и флот, отказался от вмешательства в экономику, ликвидировал Центральный банк, сокращал налоги и ускоренно выплачивал государственный долг. Однако требования внешней политики вынудили Джефферсона и его преемника Мэдисона постепенно перейти на позиции федерализма Гамильтона. Война показала, что «минимальное государство» не способно отстоять американские интересы. Именно «либертарианская» политика сделала страну слабо подготовленной к войне 1812 года. Урок войны заключается в том, что только «большое правительство» обеспечивает влияние на глобальной арене. Утопия «минимального государства» несовместима с активным участием США в мировой политике.
Согласно Кейгану, суть американской нации – это постоянная экспансия различных видов. Для него экспансия – стержень американской истории, начиная с эпохи первых поселенцев. Не было эпохи, когда американцы на самом деле отказались бы от расширения вовне, будь оно территориальным, экономическим или культурным. Война 1812 года заставила Америку понять, что успех экспансии зависит от наличия целого ряда материальных предпосылок – сильных вооруженных сил, развитой финансовой системы, хорошей транспортной системы, сильной собственной промышленности и развитой международной торговли. Создать и развивать эти структуры может только сильное центральное правительство. Таким образом, агрессивная война против Британии стала стимулом к расширению полномочий государства и проведению масштабных реформ. Выяснилось, что экспансия вовне неразрывно связана с прогрессистской внутренней политикой, проводимой «большим государством». Поэтому неслучайно «Американская система» Клея предполагала за счет внутренних реформ обрести силу, чтобы вытеснить Англию из Нового Света, а доктрина Монро содержала большой раздел о необходимых улучшениях внутри США, дабы обеспечить защиту обеих Америк от вторжений из Европы.
Еще один урок состоит в том, что даже формально безрезультатная война сильно повышает престиж США в мире. Заключив мир, Британия ни в чем не уступила Соединенным Штатам. Однако решимость Америки убедила британское правительство в том, что в будущем следует избегать конфликтов с ней. Англия заплатила за мир не Канадой, а согласием не препятствовать американской экспансии, если та не затрагивает британских владений. Это уже в ближайшие годы после окончания войны позволило США отнять у Испании Флориду и приобрести огромные территории индейских племен, окончательно лишившихся британской поддержки. Затем Америка смогла беспрепятственно завоевать половину Мексики, поставить под свой контроль Кубу, Филиппины, Пуэрто-Рико и превратить Карибское море в «американское озеро». Таким образом, агрессия против мирового лидера создала США репутацию, которая обеспечила легкую экспансию на огромные пространства.
Наконец, война 1812 года, несмотря на ее изначальную непопулярность, сплотила американцев. По мере ее хода вместо меркантильных интересов возобладали национальная гордость и стремление защитить национальную честь, несмотря на жертвы. То, что американцы успешно противостояли преобладающей мощи Британии, высоко подняло самооценку нации и подвигло американцев к новым свершениям. Война – это отличный способ объединить нацию...
Нулевая мировая война как прообраз новой мировой?
Изучив войну 1812 года, Кейган приходит к двум чрезвычайно важным выводам. Во-первых, Америка для развития нуждается в постоянной экспансии вовне, которая осуществляется, в том числе, благодаря войне. Во-вторых, война сама по себе дает Соединенным Штатам импульс к сплочению нации, усилению федеральной власти, проведению прогрессивных реформ и более активной экспансии. С точки зрения неокона, получается, что нулевая мировая война – удачная модель решения проблем на переломном этапе истории США. При этом даже не вполне благоприятные результаты этих военных действий попутно создают многие позитивные эффекты, стимулирующие развитие американского общества.
Подобные умозаключения открывают весьма специфическую перспективу ближайшего будущего. Не секрет, что возможная победа Митта Ромни на президентских выборах вернет неоконов к рычагам власти в США. При этом тот же Кейган сегодня является одним из лидеров американской интеллектуальной моды. Его точку зрения во многом разделяют не только республиканцы, но и влиятельные демократы, включая Обаму, который во внешней политике под давлением могущественных сил постепенно сдвигается вправо. Вне зависимости от исхода президентских выборов в этом году, влияние неоконов сохранится и будет нарастать. Поэтому интерпретация ими событий 200-летней давности как модели для американского прорыва в будущее имеет большое значение. Если два века назад Америка с помощью войны против куда более сильной Британии смогла решить многие проблемы, почему это невозможно сегодня, когда США обладают военным превосходством над любой другой страной? Трактовка войны 1812 года, которую дает видный неоконсервативный мыслитель, заранее обосновывает войну завтра как средство одновременно решить внутриамериканские проблемы и активизировать внешнюю экспансию.
Известно, что капиталистическая мировая экономика с определенной периодичностью сталкивается с проблемами, которые не поддаются решению экономическими и дипломатическими средствами. И тогда наступает время мировых войн, которые ведутся с помощью оружия, как нулевая, первая и вторая мировые войны, либо в основном невоенными способами, как Холодная война. Следует вспомнить и концепцию историка Артура Шлезингера о циклах американской истории, которая предполагает, что периодически США обуревает стремление к активной экспансии. Неспособность администрации Обамы, как и европейских правительств, ликвидировать обычными инструментами нынешний кризис, создает ситуацию, схожую с эпохами накануне мировых войн.
Известный неокон Норман Подгорец полагает, что новая 4-я мировая война уже началась при Буше-младшем как война против исламофашизма[4], хотя она не принесла окончательных результатов из-за президентства Обамы. В такой перспективе получается, что США нужно лишь вновь взяться с полной силой за ведение уже начатой войны. Отсутствие перспектив быстрого преодоления глобального кризиса и вероятное избрание Ромни позволяют предположить, что мы вскоре окажемся на пороге большой, возможно, даже мировой войны. Не исключено, что начало Соединенными Штатами крупной агрессивной войны (например, против Ирана) – вопрос года или двух. В этих условиях неоконсервативная трактовка войны 1812 года как работающей модели решения не только внешних, но и внутренних проблем США может оказаться тем фитилем, который подорвет бочку с порохом.
[1]Александр I даже пытался выступить посредником в отношениях между США и Англией, чтобы прекратить войну между ними. Но сначала русское посредничество отклонили Соединенные Штаты, а затем – Британия.
[2]Яркие примеры – два неудачных вторжения англичан в Аргентину (1806, 1807) или английское завоевание Индонезии (1810-1812)
[3]Двухсотлетие этих событий разрозненно отмечается отдельными военными ведомствами (прежде всего, флотом) и несколькими штатами.
[4] Как пишет сам Подгорец, «Ирак, Афганистан и Иран – это просто разные фронты одной и той же длительной войны»
http://terra-america.ru/nulevaya-mirovaya-voina.aspx#.T_rnKpwqguc.livejournal
