В прошлую пятницу, 30 января, автор настоящей статьи, совершенно неожиданно, попал на передачу «Свобода слова» в качестве «эксперта». Темой передачи были «отношения» рубля и доллара и мне казалось, что на эту тему для зрителей российского телевидения много что есть сказать. Мне, во всяком случае. Хотя, скажем прямо, меня достаточно сильно смущала личность ведущего передачи, которого я всегда считал штатным пропагандистом «Вашингтонского обкома партии».

Результаты превзошли все надежды. Хотя передача началась даже лучше, чем я ожидал, не с обсуждения отношения рубля и доллара, а просто с вопроса, что будет дальше происходить с долларом. И вот здесь начались первые неожиданности. Вместо того, чтобы спокойно обсудить что и почему происходит с долларом, участники передачи неожиданно стали обсуждать, хорошо или плохо то, что последние месяцы рубль относительно него растет. Это производило странное впечатление: обычно, утешая человека, сломавшего руку, не тратят много времени на то, чтобы объяснить ему как плохо (или, даже, хорошо), что он ее сломал, на это обычно уходит одна-две дежурные фразы. А дальше идет обсуждение того, как жить дальше и можно ли избежать дальнейшего ухудшения. Старый анекдот про врача, который перед кроватью умершего больного спрашивает, потел ли тот перед смертью, а потом оценивает это обстоятельство («Больной перед смертью потел? «Оч-ч-чень хорошо!») также достаточно хорошо комметирует эту странную дискуссию.

А собственно, что будет с долларом, почему он падает? Участники передачи на эту мету молчали, «как коммунисты на допросе», хотя среди них были вполне квалифицированные специалисты. Более того, Г.Явлинский произнес совсем загадочную фразу, смысл которой сводился к тому, что снижение курса доллара улучшает внешнеторговый баланс США. Это фразу в последнее время произносят многие и, в соответствии с монетарно-либеральными представлениями, так и должно бы быть, однако в жизни все обстоит как раз наоборот (см. ниже). И Г.Явлинский, который, в отличие от других штатных пропагандистов уже упомянутого «обкома», вполне в состоянии самостоятельно разобраться в вопросе, в этом смысле произвел не самое приятное впечатление.

Но самое интересное было дальше…

Автор настоящей статьи сумел взять слово (в чем ему, по всей видимости, помогло то, что ведущий передачи не знал его в лицо, поскольку в дальнейшем такого «безобразия» больше не случалось) и попытался вернуть дискуссию в конструктивное русло. А именно, сказал, что обсуждать хорошо или плохо то, что уже произошло, достаточно бессмысленно, а давайте-ка разберемся, как будут обстоять дела дальше и почему. В частности, почему вопреки мнению уважаемого Григория Алексеевича, несмотря на резкое падение американского доллара относительно других валют, дефицит внешнеторгового баланса США не уменьшается? А дело тут в том, что в США идет структурный кризис и поэтому… Дальше мне хотелось сказать, что падение доллара будет продолжаться и дальше, независимо от желания или нежелания отдельных персонажей. И что ко всем этим процессам российским властям желательно готовиться… Но не пришлось… С ведущим случилась истерика, он завопил, что здесь не футбол(?) и поэтому свобода слова (для конкретного участника) заканчивается. Разумеется, в самом начале он оставил за собой такое право, но, тем не менее, очень хочется понять, чего же так испугался этот человек. Кое-что можно понять: фраза о футболе была сказана, скорее всего, для того, чтобы отвлечь внимание зрителей от опасного поворота темы. Но почему эта тема так опасна? Именно ради этого объяснения и писалась эта статья, однако потрачу еще несколько фраз для того, чтобы описать дальнейшее течение программы.

Она уже не вернулась к заявленной теме. Обсуждались возможности центробанка России по изменению курса, коррумпированность российского судопроизводства, социальных бедах России, проблемы малого и среднего бизнеса… О том, как и почему изменяется курс доллара и почему это происходит не было сказано не слова. И поэтому вернемся к главной теме статьи.

Традиционно считается, что сильная валюта – это прерогатива «сильной» экономики. Этот термин иногда нуждается в уточнении – например, Китай, несмотря на очевидную силу своей экономики, привязал национальную валюту к американскому доллару (отметим, что китайский юань не является свободно конвертируемой валютой) и в последние месяцы он падает вместе с долларом. Однако это редкие и специальные (в том смысле, что являются плодом целенаправленной и грамотной политики китайских властей) исключение, в целом, можно сказать, что традиция права. Чем быстрее растет экономика, тем «сильнее», в смысле относительных валютных курсов должна быть валюта национальная. А что показывают статистические данные по американской экономике? Результаты выглядят просто потрясающими. 8.2% роста в III квартале, более 4% в IV. Напомним, что американская статистика дает цифры роста ВВП в годовом исчислении, то есть приведенные цифры означают, что в III квартале рост американской экономики составил 2.05%, а в IV – 1%. При этом остальные показатели американской экономики, играющие серьезное значение для курса валюты (дефицит федерального бюджета и внешнеторгового баланса) практически не менялись (первый немного рос, второй – чуть-чуть падал). Почему же падал доллар? И вот здесь мы сделаем первое неожиданное открытие.

Экономический рост всегда сопровождается изменением ряда других показателей, формально с ним напрямую не связанных. Растет продолжительность рабочей недели, средняя заработная плата, растет количество заказов инвестиционных товаров (отметим, что динамика потребительских товаров далеко не всегда в точности следует общему экономическому росту, поскольку рост доходов населения часть существенно отстает по времени). Что же мы видим в США? Трудовая статистика декабря показывает сокращение рабочей недели, сокращение средней заработной платы (на 0.2%), сокращение заказов на долгосрочные товары инвестиционного назначения (на 5.6% в ноябре, на 0.4% в декабре). Как это может совмещаться с таки колоссальным экономическим ростом? Одновременно такого быть не может. Где ошибка?

Ошибка в статистике экономического роста. Дело в том, что американская статистика имеет ряд существенных особенностей, отличающих ее от статистики других стран, в том числе и европейских. Давайте на них посмотрим.

Первое отличие состоит в существовании так называемой приписной ренты. Во всех странах мира в расчет ВВП включаются суммы, которые уплачивают арендаторы владельцам недвижимости. За исключением тех случаев, когда владелец живет в своем собственном жилье. Только не в США, в которых в расчет включаются и виртуальные суммы, которые владелец как бы выплачивает сам себе, и которые и называются приписной рентой. Общий объем таких выплат составляет в США около 1 триллиона долларов и, тем самым, по сравнению с другими странами, общий ВВП США завышен примерно на 10%, причем только за счет этого источника (а есть и другие). Однако для оценки квартального роста важно не это, а то, что в США в 2003 году был бум в системе ипотечного кредитования (в связи с крайне низкими процентными ставками), что означает быстрый рост общего количества частного жилья в США – с одновременным ростом доли приписной ренты в составе ВВП.

Второе отличие состоит в использовании так называемых гедонистических индексов. Для того чтобы понять их смысл, необходимо несколько слов сказать о том, как сравниваются товары и услуги, произведенные в разное время. Для этого их стоимость приводится к некоторым типовым, единым ценам, например, ценам 1991 или 2000 года. При этом, поскольку в целом имеет место инфляция, то «старые» цены оказываются ниже, чем текущие. Товар, который в ценах 2003 года стоил 100 долларов, в ценах 1990 может стоить и 95, и 85 долларов, в зависимости от своего типа и значения отраслевого дефлятора (индекса, который и определяет изменение цен). Однако если посмотреть на таблицы расчета ВВП США, то можно увидеть, что для некоторых типов товаров, прежде всего, компьютеров и другой электронной техники, «старые» цены оказываются выше, чем «новые». Это происходит в связи с использованием этих самых гедонистических индексов, которые, якобы, должны учитывать развитие технического прогресса за эти годы. Их значения определяются абсолютно волюнтаристскими методами, аналогов в мире не существует. И, разумеется, они существенно увеличивают как ВВП, так и инвестиционный потенциал американской экономики, поскольку в эпоху информационного «бума», значительные средства корпорации тратят именно на закупку электронно-вычислительной техники.

Третьим основным фактором стало, как это ни странно, падение американского доллара. Дело в том, что транснациональные компании, которые базируются в США, часто представляют для статистики консолидированные данные по своим американским и зарубежным подразделениям. Поскольку за пределами США цены, естественно, считаются в национальных валютах, которые за 2003 год существенно подросли относительно доллара, то и общие результаты получаются крайне оптимистическими (хотя, скажем, «в штуках» производство может и упасть).

Указанные три фактора существенно снижают общий результат американской экономики. По оценкам некоторых российских экономистов (С.Егишянц), в IV квартале до 1.6% в годовом масштабе, или всего 0.4% в квартал. А если к ним добавить неправильно рассчитываемый индекс-дефлятор (инфляция в США занижается), специфику оценки инвестиционного потенциала (во всех странах мира закупка программного оборудования идет по статье «затраты», в США она включается в инвестиции) и некоторые другие, то становится понятно, что трудовая статистика США может оказаться более информативной и убедительной, чем макроэкономическая: последние месяцы экономического роста в США, скорее всего, нет! По III кварталу результат, скорее всего, более оптимистический, но не надо забывать, что именно летом, в начале этого квартала, действовала программа сокращение налогообложения, принятая Бушем, которая позволила получить (одноразовый!) рост потребления граждан, который и отразила статистика. Не исключено, что именно по этой причине Буш пытается продолжить свои программы сокращения налогов.

Повторим это важнейшее утверждение еще раз: экономического роста в США на сегодня нет! Но вся американская пропаганда, включая и ее российскую составляющую, к которой, по моему мнению, относится и ведущий передачи «Свобода слова», уже много месяцев твердит о «потрясающем экономическом росте в США» — поскольку больше, по большому счету, похвастать нечем. Не об Ираке же, в самом деле, говорить. И агрессивная реакция ведущего на мои слова в этом смысле понятна – с точки зрения его системы ценностей, речь шла о покушении на «святое» — попытке вывести на «чистую воду» американскую пропаганду. Причем с далеко идущими последствиями. Но об этом ниже.

Таким образом, главный фактор позитивного влияния на национальную валюту – экономический рост, в США отсутствует. А дефицит федерального бюджета растет – поскольку администрация Буша пытается стимулировать экономику денежной накачкой и резко увеличивает бюджетные расходы одновременно со снижением налогов. Существенную роль играет и предвыборный год – каждый потраченный бюджетный доллар увеличивает число сторонников Дж.Буша-мл. и Республиканской партии в ноябре 2004 года.

Еще один очень важный фактор, влияющий на доллар – дефицит внешнеторгового баланса. США покупают существенно больше, чем продают (примерно, на 40 миллиардов долларов в месяц). Раньше этот баланс компенсировался значительными иностранными инвестициями в американские финансовые рынки, но после значительного снижения учетной ставки в США (процентная ставка, по которой Федеральная резервная система США рефинансирует банковскую систему), доходность этих рынков существенно упала, и понижательное давление на доллар усилилось.

Однако реакция на снижение доллара со стороны внешнеторговой статистики оказалась удивительной… Да, экспорт чуть-чуть вырос, но вырос и импорт и, в результате, дефицит остался неизменным. Это резко противоречит монетарным доктринам, но отметим, что сами США уже давно (по итогам 11 сентября 2001 года) от применения монетарных принципов в экономике отказались. И связано это с тем, что кризис в США носит ярко выраженный структурный характер, причем до жути напоминает кризис экономики СССР в конце 80-х годов прошлого века. Тогда в СССР была отрасль экономики, в которую вкладывались непропорционально большие (с точки зрения отдачи в остальную экономику) инвестиции – «оборонка», и, в конце концов, остальная экономика рухнула под ее тяжестью…

В США такая отрасль (точнее, несколько отраслей) тоже существует. Это так называемая «новая» экономика, в которую в 90-е годы были вложены совершенно необозримые ресурсы, в расчете на аналогичную отдачу. И вот тут выяснилось, что отдачи нет, что холодильники с выходом в интернет никому не нужны. Но этого мало. Все те 10 лет, в течении которых практически все ресурсы вкладывались в «новую» экономику, в реальной экономике, в промышленности, происходили деструктивные процессы. Как бы ни падал доллар, США не в состоянии предложить другим странам товары, которые им действительно нужны. Разве что новые версии «Виндоус». Но, одновременно, они не могут отказаться от закупок металлорежущих станков, дешевого текстиля и даже джинсов (напомним, что известная фирма «Леви Страусс» недавно закрыла свой последний завод на территории США). И в этой ситуации падение доллара не оказывает того оздоравливающего воздействия на экономику, которое от него ожидают. Доллар падает и будет падать дальше, а негативные процессы в американской экономике продолжаются.

А что будет дальше? А дальше ситуация будет определяться уже не в США. Дело в том, что на протяжении последних месяцев фондовый рынок и рынок ипотечных облигаций США поддерживался исключительно за счет активности физических лиц. Корпорации и акционеры-менеджеры (так называемые инсайдеры), хорошо знакомые с реальным положением дел на предприятиях, активно продавали свои акции (активность инсайдеров по продаже принадлежащих им акций собственных предприятий была в 2003 году на 40% выше, чем в 2002). А покупали их частные инвесторы. Причем не на свои деньги, поскольку реально располагаемые доходы населения практически не выросли, а на кредитные (объемы потребительских и ипотечных кредитов в 2003 году выросли в США очень существенно). И поддержание этих рынков и вообще, всей экономики США, возможно только в условиях поддержания потребительского спроса. Для чего необходимо держать низкую учетную и процентную ставку, может быть даже снизить ее еще сильнее (хотя опыт Японии показывает, что в долгосрочном плане такая политика не приводит к существенным результатам).

Однако есть проблема той же Японии и нескольких других стран Юго-Восточной Азии. Экономика этой страны живет за счет экспорта, прежде всего, в США. Падение доллара и, соответственно, рост йены, делает этот экспорт невыгодным, что угрожает всей японской экономике. И Япония активно выкупает доллары на внутреннем рынке (как это иногда делает Банк России), чтобы их курс не снижался слишком сильно. Объемы этих закупок колоссальны и все время растут – только за январь этого года объемы инвестиций составили более 1/3 суммарных инвестиций за прошлый год, причем в абсолютных цифрах эти интервенции составили около 18% от объема японского ВВП за этот период. И тем не менее, доллар продолжает падать, причем эта скорость скоро начнет расти, поскольку удержать такой темп интервенций просто невозможно. Это негативно влияет на эффективность работы японских предприятий и уже в ближайшее время индекс японского фондового рынка «Никкей» должен отразить эту ситуацию – он начнет быстро снижаться. Акции японских предприятий составляют существенную часть активов банковской системы Японии – и ее ликвидность начнет быстро падать. Такая ситуация уже была в 1998 году – только тогда причиной был азиатский кризис. И тогда японские банки для повышения ликвидности (то есть свободных денежных средств) начали активно продавать принадлежащие им облигации казначейства США, что существенно понизило их стоимость и, соответственно, повысило доходность. Фактически, сегодня избежать повторения этого сценария невозможно, а значит процентные ставки в США в любом случае будут быстро расти.

В этой ситуации вопрос о повышении учетной ставки не стоит – избежать этого практически невозможно. И Федеральная резервная система США в своем меморандуме, опубликованном на прошлой неделе, фактически призналась, что ставка будет подниматься. Но последствия этого кризиса будут страшные – и недаром представители «отдела агитации и пропаганды Вашингтонского обкома партии» так волнуются, чтобы эта тема не стала предметом широкого обсуждения.

Поговорим и о последствиях. Резкое повышение учетной ставки неминуемо приведет к резкому перераспределению расходов населения США. Значительная часть получаемых средств будет направлена не на покупки товаров или, тем более, акций, а на возвращение долгов. Как следствие, резко упадут финансовые рынки, а за ними последует вторая волна падения потребительского спроса – как за счет большого количества увольнений, так и в связи с резким падением доллара. Вот после этого в США наконец может начаться структурная перестройка экономики. Но это уже не главное, поскольку уровень кризиса будет близок по масштабам (на первом этапе) к «Великой депрессии» 30-х годов. Нынешнее руководство США не может этого не понимать (или, хотя бы, чувствовать) и прилагает сейчас все усилия для того, чтобы на как можно более длительный срок перенести начало этого, прямо скажем, кошмара. И чтобы никто из врагов или друзей не успел подготовиться к этим событиям и получить ту или иную пользу за счет американских «интересов».

А падение доллара одновременно с падением внутреннего спроса в США (между прочим, 40% мирового спроса!) неминуемо вызовет и падение мировых цен на нефть и другие ресурсы, экспортируемые из нашей страны. И не исключено, что американский кризис окажет крайне негативное влияние на нашу экономику, руководители которой всей своей карьерой и успехами обязаны своим заокеанским покровителям. Нам не просто «надо», нам категорически необходимо непросто изучать последствия американского кризиса, но и активно к нему готовиться. Отдавая себе отчет в том, что далеко не всем за океаном и, как это показал опыт «свободы слова», и в нашей стране, это понравится…