Когда речь идет о превышении пределов допустимой самообороны часто говорят, что человеческая жизнь – величайшая из существующих ценностей. Подразумевается, что отнимать ее за то, что у тебя пытаются отобрать кошелек – нельзя. Жизнь можно менять только на жизнь. Как человек верующий, я с этим тезисом согласен. Частично.
Потому что, действительно, нет в нашем мире ничего прекраснее и удивительнее человеческой жизни. Каждая личность уникальна, это изделие штучное и неповторимое. Это целый мир внутри себя, и, уничтожая одну душу, мы, вместе с ней, уничтожаем целый мир.
Но вот насколько этот мир ценен?
Всегда и во всем есть некий средний уровень, который обычно принимается за эталон. Все в мире распределяется по гауссиане. Существует очень мало людей абсолютно хороших. Примерно столько же – абсолютных злодеев. Чем слабее проявляются плохие или хорошие качества, чем больше в людях противоречивых моментов, тем их число больше. Все люди – личности, все души – творения штучные. Более того, позволю предположить, что личность абсолютного злодея – творение даже более штучное, чем личности десятков простых людей. Возможно. Но вот что потеряет наш общий мир, если этот суперштучный мир злодея исчезнет? Позволю предположить, что знаю ответ на этот вопрос: мир станет лучше и чище.
Любая грязь, которая есть у меня в доме – явление штучное и неповторимое, но это не значит, что я не должен с ней бороться. Если позволю ей существовать, сам вскоре, если и не стану такой же грязью, то приближусь к ее уровню.
Любой, покусившийся на себе не подобного (а требование поделиться деньгами, потому, что на бутылку не хватает, – это покушение на личность) уже переступил через среднюю черту и стал человеком, приносящим больше грязи, чем чистоты. Он может быть хорошим семьянином, у него могут быть любимые дети, но если он думает только о своих родных и при этом считает, что имеет право издеваться над другими людьми, да простят меня его родственники, он человек нехороший. Яснее говоря – плохой. Тот самый штучный товар, от которого хорошо бы поскорее избавиться.
И вот что интересно. Воровской мир внутри себя достаточно прост и, как все простое, хорошо выстроен. Преступник не мучается угрызениями совести, потому, что живет внутри специально выстроенного морального кода. Его жизнь не имеет стратегического развития, тут сплошная тактика: «Украл, выпил – в тюрьму, украл, выпил – в тюрьму». Ему интересно даже не то, что произойдет завтра, а то, что творится сегодня. А что там будет через год – может его уже и в живых не будет. Поэтому главное – урвать сегодня, пока еще существуешь. Сравните: для предпринимателя/ученого/художника/политика вопрос о том, что он планирует на ближайшие 15-20 лет выглядит вполне логично. Большинство людей вполне нормально расскажут вам, чем будут заниматься в ближайшие годы. В то же время, не могу себе представить ответ жулика на вопрос, что он будет делать в будущем году.
Основной принцип этих людей – «Пуля – дура, судьба – индейка, жизнь – копейка». Именно это и позволяет им жить «по совести» в их разумении. Оценив свою жизнь в копейку они тем самым выбивают себе моральное право «справедливо» оценить так же низко и жизнь чужую. Все просто: «я отнимаю у тебя деньги, потому, что ты так же можешь отобрать их у меня. Ты этого не делаешь, потому, что слабак или дурак, а я – делаю, потому, что не ставлю перед собой дурацких запретов. Я сегодня гуляю, завтра – сижу в тюрьме, а послезавтра меня прирежут за карточный долг. Моя жизнь ничего не стоит. Значит и для меня твоя жизнь ничего не стоит. Извини, браток, ничего личного,
такова жизнь». Такая простая философия позволяет подобному индивиду существовать в предлагаемых обстоятельствах. И никаких мук совести: а чего мучиться? Этого лоха если я не обману – другой обманет, если я этого очкастого не обую – другой обует, если я не охотник – я жертва, я не буду грабить – значит меня ограбят. Если я свою жизнь не ценю, то я чужие жизни тем более ценить не буду.
Только не надо мне говорить, что бандиты и прочие подонки свою жизнь ценят. Если бы ценили, они бы не разменивали ее так дешево. Нет, они боятся ее потерять, это факт, они цепляются за нее, потому, что им ее жалко и она у них одна. Это как человек, который купил машину и гоняет ее и в хвост и в гриву. Масло и колодки не меняет, не моет, стартует на третьей передаче, по десять километров ездит на ручнике, заправляет самым дешевым бензином, в день наматывает сотни километров. Можем ли мы сказать, что он ее ценит? Вряд ли. Но попробуйте машину у него отнять – он вам глотку перегрызет. Вот летит такой чувак по шоссе, то и дело ныряя из ряда в ряд и подрезая соседей. И из-за него происходит авария. Как вы думаете, он посочувствует тем, кто в нее попал по его вине? Да нет, конечно. То, что ты не смог увернуться – твои проблемы. Если он успеет смотаться, он даже усмехаться будет, вспоминая случившееся. Его машина для него стоит 5 рублей, а ваша – еще меньше. Другое дело, что его пять рублей – это ЕГО пять рублей, и он их никому не отдаст.
А теперь вопрос: если сам человек оценивает свою жизнь в копейку, то почему я должен давать за нее больше? Если в темном переулке ко мне подошел некто и «попросил» отдать кошелек, причем вопрос его не подразумевал возможности отрицательного ответа, то почему я должен считать его жизнь великой ценностью? Жизнь человека, который только портит этот Божий мир? Нет, я вовсе не призываю его убивать, не подумайте, я только спрашиваю, ПОЧЕМУ я должен считать, что его жизнь стоит дороже моего кошелька, когда он сам поставил между ними знак равенства?
Однако стоит мне его даже ранить, и суд признает меня виновным в превышении самообороны. Он же в меня стрелять не собирался, он мою жизнь не требовал, а только какой-то кошелек!
Что интересно, думаю, что как раз жулики и прочая нечисть восприняли бы мое действие вполне нормально. Потому, что я поступил по их понятиям: на меня наехали, я дал отпор. И отпор такой, что мало не показалось. Никакой подлости, все честно и прямо.
По нашему закону я обязан беречь жизнь преступника. Это означает, что она составляет для общества большую ценность. Не знаю как вам, но мне кажется, что тут мы сильно переплачиваем.
Валерий Чумаков
