Чтобы попасть в иную цивилизацию, не надо мечтать о полете в соседнюю Галактику или изобретать машину времени. Полтора часа из Пекина на стареньком Ту-134 до Пхеньяна и вот она - самая закрытая страна мира - Корейская народно-демократическая республика. По календарю здесь идет 95-й год Чучхе, люди имеют весьма смутное представление о том, что такое мобильный телефон, Интернет и банковская карта, машины ездят на паровой тяге, и почти вся страна с наступлением сумерек погружается во тьму. Новость о проведенных здесь ядерных испытаниях совсем недавно заставила планету вздрогнуть и задуматься о хрупкости мироздания. Но о том, как живут люди в Северной Корее, земляне имеют весьма смутное представление: в стране работает всего шесть иностранных посольств, въезд журналистов запрещен, а количество туристов исчисляется в лучшем случае несколькими сотнями человек в год. Мы решили нарушить запрет и инкогнито, под видом простоватых туристов, за неделю проехал по стране, в которой вот уже 61 год безраздельно властвуют отец и сын Ким, более полутора тысяч километров.

Как я обманул корейские спецслужбы

Северная Корея как страна, совершенно чуждая мировому процессу глобализации и идущая по-своему, известному только ее лидерам пути, интересовала меня давно. Втайне я даже собирал немногочисленные журнальные вырезки об этой совершенно уникальной политической и социальной формации, не имеющей аналогов в мировой истории, но о поездке туда и не мечтал.

Cтрана считается самой закрытой в мире и до недавнего времени не приветствовала иностранный туризм. К тому же, мне было известно, что в циркуляре Министерства иностранных дел КНДР записано: "Журналисты и писатели не имеют права въезда на территорию КНДР по туристической визе". Когда вокруг КНДР началась новостная истерия, я чисто интуитивно набрал в поисковике Интернет "Тур в КНДР" и, к своему удивлению, получил несколько полезных ссылок. Испытывая колоссальный дефицит инвалюты, Северная Корея приоткрыла дверь в свой загадочный мир. Оказалось, что 7-дневный тур в Корею очень даже возможен, а учитывая высокий класс отелей, включенное в стоимость трехразовое питание и авиабилеты из Пекина и обратно, относительно недорог - 1050 евро. Правда, везде оговаривалось, что с журналистами турфирмы не работают, но разве трудно по такому случаю взять справку на дружественном предприятии? Не особо надеясь на удачу (свои шансы я оценивал как 1:10), я заполнил все присланные одной западной турфирмой документы и через пару недель, к своему удивлению, получил подтверждение о выдаче северокорейской визы.

Остальное было делом техники - встретиться в условленном месте в Пекине с посредником, который в обмен на деньги вручил визы (больше всего порадовало, что их не надо было вклеивать в паспорт - поди потом объясни в посольстве, например, США или Японии, что ты делал в стране, входящей, по выражению Джорджа Буша, в "ось зла") и авиабилеты до Пхеньяна.

Северокорейская экзотика началась еще в аэропорту Пекина при регистрации на рейс. Оказалось, что кроме нас из иностранцев летит еще лишь один европеец - сотрудник какой-то гуманитарной миссии из Швейцарии, да парочка китайских бизнесменов. Несложно посчитать даже с большим поправочным коэффициентом, что иностранцев в КНДР приезжает в лучшем случае несколько сотен в год. Ведь с внешним миром Северную Корею связывают три рейса 96-местного Ту-134 из Пекина и один рейс турбовинтового Ил-18 из Владивостока. В парке Air Korеa есть и несколько Ту-154 (обратно мы летели уже на таком лайнере), но они, похоже, в основном стоят в аэропорту Пхеньяна на приколе. Есть еще поезд Пекин—Пхеньян, да прицепной вагон Владивосток—Пхеньян, но на них иностранцы практически не ездят.

Самолет Air Korea в огромном международном аэропорту китайской столицы сиротливо стоял на самой дальней стоянке: такой маленький на фоне двухэтажных Boeing-747. Вспомнилось - только корейская и ливанская авиакомпании имеют в мире авиаперевозок самый низкий класс (одна "звезда"), хотя мы какого-то непотребства не обнаружили - внутри самолет оказался чистеньким, облицовка, в отличие от некоторых российских рейсов, на ходу не отваливалась, улыбчивые стюардессы были модельной внешности (но с явно отбеленными лицами, что особо бросалось в глаза на фоне смуглой шеи), и даже туалет оказался чистым и без неприятных запахов.

Там же в аэропорту Пекина мы впервые столкнулись с северокорейцами. Отличить их легко, даже если вы не замечаете разницы между японцем и эскимосом - у каждого на одежде в районе сердца значок с изображением Ким Ир Сена. Как и все, что связано с северокорейским образом жизни, узнать что-либо об этом значке сложно и прибегать надо к многочисленным источникам. В знак уважения к вождю все взрослые северокорейцы носят такой значок с начала 70-х годов. Вроде как вручают такие значки (есть несколько разновидностей дизайна, но с какой-либо классификацией это не связано) в 17 лет всем, за исключением пораженных в правах. Ношение значка обязательно и по северокорейскому менталитету считается знаком особого уважения к усопшему в 1994 году вождю, а утеря - тяжелый грех. Значок окутан множеством историй и легенд. Например, недавно на одном из заводов был пожар. Когда на пепелище нашли обугленные трупы рабочих, у всех без исключения руки были прижаты к сердцу - люди до последнего оберегали облик вождя от огня.

За границу северокорейцы могут выехать только по каким-то очень важным государственным делам: на дипломатическую работу, в составе официальной делегации или для обучения высокотехнологичной специальности (например, летчика или программиста). Правда, на Дальнем Востоке на стройках и лесозаготовках работают два десятка тысяч северокорейцев, но живут они в специальных поселках под охраной и с местным населением почти не контактируют. "Командированные" (свободного туризма просто нет) проходят через столь жесткое сито отбора, после которого конкурс в отряд космонавтов - просто набор в заурядное ПТУ. Безупречно одетые в дорогие костюмы и пахнущие качественным парфюмом высокопоставленные корейские бонзы даже в аэропорту Пекина или в недоступных простым гражданам интуристовских гостиницах держатся с холодной надменностью, присущей только мультимиллионерам и российским региональным чиновникам высокого ранга. Впрочем, последним они сильно уступают в количестве - даже в редких более-менее сносных ресторанах (по нашим меркам - обычным забегаловкам) никогда не бывает занято более двух столов.

Несмотря на то, что в Пхеньян мы прилетели в начале шестого вечера, в аэропорту было темно, как в могиле. Огромное бетонное поле аэродрома с одинокой замершей посередине "Тушкой", какое-то невероятное количество военных, окруживших самолет, и два мощных прожектора, ослеплявших, словно полицейский фонарь. Автобус привез в тускло освещенное здание аэропорта, больше похожего не на столичный, а какого-нибудь северного райцентра. Не успели мы и глазом моргнуть, как остались без мобильных телефонов, паспортов и китайских виз, деликатно, но однозначно затребованных военным с погонами майора. Стало немного жутко. Кто мы? Где мы?

Багаж северокорейцев был подвергнут самому тщательному обыску, а вот наш почти проигнорировали. К моей великой радости - в Пекине я купил несколько книжек о Северной Корее на английском языке, изданных в Лондоне и Сеуле. Ввоз "диссидентской" литературы в Северную Корею строжайше запрещен, позже я узнал, что за это можно даже сесть в тюрьму. Не проявили пограничники интерес и к ноутбуку и комплекту фотоаппаратуры (явно нелюбительскому).

Впрочем, тягостное состояние продолжалось недолго. Вскоре появились наши гиды - мужчина средних лет по фамилии Пак и молодая девушка Хо. Традиционные приветствия, шутки. Обстановка разрядилась. Нас однозначно заверили, что мобильники (кстати, телефон поймал какую-то сеть - сотовая связь в КНДР есть, но пользуется ею очень ограниченный круг лиц) и документы нам выдадут при выезде из страны ("Чтобы вы их не потеряли" - на полном серьезе сказал Пак); и вскоре мы уже катили по утопающим во мгле улицам Пхеньяна, дивясь огромным толпам людей, обреченно бредущим, как призраки, по обочинам в полной темноте.

Особенности национального туризма

Тур в Северную Корею не похож на поездку ни в одну страну мира. На все пребывание за нами закрепили автомобиль с водителем (праворульный Toyota Town Ace) и двух гидов, которые всегда ночевали в соседних номерах.

Они следовали за нами почти неотступно: туристу наедине с собой разрешено оставаться только в своем номере, перемещаться по отелю и завтракать. Можно погулять - но только вокруг отеля. Я, конечно, планировал сбежать в город - но оказалось, что это невозможно. В Пхеньяне отель был расположен на острове, в приморском Вонсане на полуострове - выход в город "прикрывали" КПП и забор, а в Мехяне и идти было некуда, так как отель был в пустынном горном ущелье. К тому же товарищ Пак под разными предлогами по вечерам звонил в номер, чтобы удостовериться - не ушли ли мы куда.

Западные путеводители (в России пока "трэвелгиды" о КНДР не изданы) говорят о том, что в номерах, автомобиле, ресторанах и прочих местах пребывания туристов установлены подслушивающие устройства. Заранее мы договорились не обсуждать профессиональные вопросы, но иногда забывались и делились свежими впечатлениями (естественно, с позиции либеральных ценностей). Каких-то кар за это не последовало, да и "жучков" мы не обнаружили. Хотя некоторые факты заставляют думать, что прослушка все же ведется. Однажды я сказал спутнице "Пошли на завтрак!", а сам замешкался. Чуть позже включил кран - воды уже не было. В другой раз все было наоборот - зашли в номер, воды нет. Я импульсивно высказал громкое неудовольствие, и через минуту в раковине волшебным образом зажурчало.

Отель в Пхеньяне оказался приемлемого уровня – 47-этажная башня на острове посреди главной северокорейской реки Тэдон. Сервис, как в советском "Интуристе" - с повсеместными улыбками персонала и отваливающимися дверными ручками. Телевизор принимал НТВ, ТВ-3 и BBC - интересно, возможно ли это в номерах, где селят северокорейцев (хотя таковые и не были замечены). В жизни все же есть место несовместимому: любопытно было смотреть сюжеты о коварных ядерных замыслах Ким Чен Ира, когда прямо за окном полыхал 20-метровый факел на 150-метровой башне Монумента Чучхе.

В огромной гостинице, судя по пустым стоянке и многочисленным ресторанным залам, постояльцев почти не было. Когда утром в холле мы встретили англичанина, приехавшего поиграть в гольф (по соседству было поле), обрадовались так, как будто встретили землянина на чужой планете. Когда уезжали - подъехала семья из Санкт-Петербурга: "Вот проехали весь мир, были в Новой Зеландии, ЮАР. Почему бы не побывать в Северной Корее?". В казино при отеле (естественно, единственном на всю страну и только для иностранцев) встретили богатеньких китайцев - играли по крупному, при мне измученный неутоленной игроманией китаец (как известно, в континентальном Китае азартные игры запрещены) менял на фишки 10-тысячную пачку "соток". Больше никого, кроме обслуживающего персонала да каких-то важных корейцев, в небоскребе замечено не было. А в провинциальных отелях (классом похуже, но ночевать можно) мы были вообще одни – прямо при нас запускали систему жизнеобеспечения. Самое главное - ни в одном отеле не было проблем с электричеством (невиданная для КНДР роскошь), хотя горячая вода подавалась с перебоями, а в провинции и вовсе по расписанию, на полчаса.

Экскурсионное сопровождение сводится лишь к пропаганде да скудным сведениям о проносящихся за окном микроавтобуса объектах - год постройки, площадь или высота монумента (цифры всегда гигантские и это вызывает почти искренний восторг), и о том, сколько раз посетили объект великие руководители и какие ценные указания при этом дали. На всех остановках (а таких за день набиралось до пяти) нас дожидался "местный" гид. В этом плане организация тура почти безупречная, на уровне VIP-персон - все экскурсии только индивидуальные, никаких организационных накладок. На "объектах" "наши" гиды выступали в роли переводчиков, хотя пару раз экскурсоводы были "русскоговорящими". Экскурсии на "объектах" более познавательные, но опять же с преобладанием идеологии ("благодаря стараниям Великого Вождя" и дальше в том же духе).

Питание, по корейским меркам, было просто роскошным, хотя мы привыкли, если говорить деликатно, к несколько иным стандартам. Судя по наличию огромных бочек с водой и ковшиков в туалетах, перебои с водой и неработающая канализация повсеместны, правда, при нас вода была всегда. Рестораны постоянно менялись, часто они были в жилых массивах, и это была редкая возможность хоть краешком глаза увидеть частичку быта местных жителей. Правда, и в этом случае больше парадную. Несмотря на постоянные заявления, что все это построено для народа, местных жителей там мы не видели ни разу. "Они работают, им некогда", - уверяли нас сопровождающие. Когда воскресным вечером мы в очередной раз сибаритствовали в каком-то заведении в густонаселенном районе и вновь в абсолютно пустом зале, все тот же вопрос я задать постеснялся.

Товарищ Пак и товарищ Хо (им очень нравилось, когда их называли именно так) когда-то учились в Москве и по корейским меркам были либеральны. На мои попытки фотографировать все и вся они реагировали робкими протестами типа "Зачем это снимать - это некрасиво", "Вы так много снимаете, как будто шпион" и тому подобное. В решении бытовых вопросов они старались выполнить любую просьбу, и вообще пытались угадывать любое наше желание, постоянно спрашивали, все ли нам нравится, а когда в предпоследний день у автора случилось легкое пищевое отравление (что немудрено, учитывая санитарные нормы даже в "интуристовских" ресторанах), это вызвало такую искреннюю печаль, как будто речь шла о тяжелой болезни единственного собственного ребенка. С особым шиком мы преодолевали многочисленные посты на дорогах (на перемещения между районами в КНДР требуется специальное разрешение, а в Пхеньян въезжать могут только жители города). Тогда как все машины подвергались детальному досмотру, как на границе, нас пропускали, взяв под козырек - пропуском служили наши европеидные физо в окне автобуса.

Западные источники говорят, что с иностранцами в КНДР работают исключительно сотрудники спецслужб. Однозначно сказать сложно - удостоверения нам никто не показывал, да и "чекистской" суровости не было в помине: гиды всегда старались поддерживать непринужденную атмосферу. Но осведомленность товарища Пака о ситуации в России просто поражала: он со знанием дела говорил на любые темы, даже такие специфические как застройка московского Китай-города после сноса гостиницы "Россия" или влияние нового нефтепровода на экологию Байкала. При этом товарищ Пак засыпал нас таким огромным количеством вопросов о разных сторонах жизни в России, что у меня сложилось мнение - он готовит с наших слов какой-то аналитический доклад.

Но как только разговор переводился на неформальные стороны корейской жизни, гиды переходили на штампы и заученные фразы. А на любые попытки изменить программу - шла ли речь о простой остановке на дороге для съемки "Газона" с паровым двигателем ("Здесь нельзя"), посещения Мавзолея Ким Ир Сена ("Мы не успеваем"), Универмага ("Закрыт", хотя очевидно было, что работает), рынка ("Иностранцам нельзя") и даже заправки ("Потом, потом"), отвечали мягким, но не предполагающим дискуссии отказом. Наша настойчивая просьба посетить хотя бы на 10 минут квартиру кого-нибудь из гидов была встречена с пониманием ("Конечно, конечно"), но не более того.

Вставай, сыночек, зовет гудочек!

В Пхеньяне утром мы поднимались как по тревоге - в 7 часов: над столицей проносился протяжный гудок. Да что гудок - когда мы ночевали в приморском городке Вонсан, с 5 до 7 утра репродукторы вокруг гостиницы распевали патриотические песни: попробуй тут досмотри предрассветные сны.

Программа пребывания оказалась столь насыщенной, что к вечеру мы буквально валились с ног от усталости, еле-еле выдерживая очередной "Вечер дружбы" в очередном ресторане. А ночью от постоянно мелькающих монументов, революционных лозунгов и портретов вождей мне снились кошмары - строгий взгляд директора школы, студенческий колхоз и что меня во второй раз призвали в Советскую Армию.

Столько внимания к своей скромной персоне я не испытывал ни в одной стране мира. Нас с радостью встречал в своей мастерской заслуженный художник, председатель передового колхоза лично показывал, как идет заготовка риса в "закрома государства", а передовая колхозница с удовольствием демонстрировала, в каком достатке живет (по современным меркам этот достаток вызывал печальную улыбку, к тому же дом выглядел скорее мемориальным, чем жилым). Нас возили в Академию вышивки, где несколько мастериц вручную вышивают шелковыми нитками двусторонние картины. Изящное произведение искусства (без всяких оговорок), над которым мастер работает более двух месяцев, можно купить недорого - полотно размером примерно 60х50 см обходится в 55 евро.

Самыми скучными, конечно же, были посещения разных монументов, тем более что большая часть из того, что говорили гиды, относится скорее к усердно насаждаемым легендам, чем похоже на правду. У самой крупной в мире "Триумфальной арки" нам рассказали о том, что именно в этом месте Ким Ир Сен триумфально вернулся на родину и поднял народ на борьбу с японскими захватчиками. На самом деле известно, что Северную Корею освобождали советские войска, а капитан Ким Ир Сен был всего лишь командиром среднего звена. Но переиначивание истории до неузнаваемости - это обычная практика для корейской пропаганды, и силы и средства при этом не экономятся.

Визитная карточка Северной Кореи - грандиозный архитектурный ансамбль на холме Мансу, венчает который гигантская статуя вождя в обрамлении двух эпических архитектурных композиций из 109 фигур длиной 50 и высотой до 22,5 метров. Почему-то корейские путеводители, всегда смакующие разные астрономические цифры, скрывают высоту самого монумента – 22 метра. Известно, что это самая гигантская статуя нашему современнику, к тому же воздвигнутая при жизни - в 1972 году в честь 60-летия вождя.

Другое проявление "гигантизма" - выставка дружбы между народами, расположенная в 160 км от Пхеньяна в живописном месте в горах. Специально для иностранных туристов здесь построена современная гостиница (судя по карте - для местных есть гостиница попроще). В двух огромных зданиях, стилизованных под буддистские храмы (для подарков каждому из вождей - свое), собрано более 200 тыс. подношений из 160 стран. Чего тут только нет - от специальных железнодорожных вагонов и лимузинов, подаренных Сталиным, Булганиным и Молотовым, современных плазменных панелей, дизайнерских кабинетов - до портсигаров и вырезок из газет (в том числе и российских), в которых рассказывается о великой роли обоих Кимов в мировой истории. Мое внимание особенно привлек бронированный ЗИС-115, подаренный старшему Киму лично Сталиным. С точно таким же я сталкивался в знаменитом Женевском музее мирового автомобилестроения!

В отличие от многих других музеев, где мы побывали, здесь действительно многолюдно, правда, это скорее ощущается интуитивно. Как и во всех прочих местах "народные массы" какой-то ловкой манипуляцией отсекаются от иностранцев - огромные делегации трудящихся и школьников можно мельком видеть через приоткрытые двери (которые тут же захлопываются). Даже стоянка автобусов для простого народа расположена так, чтобы "ВИПы" ее даже не видели.

Государственная художественная галерея вызвала скорее недоумение. Любая российская провинциальная выставка по сравнению с этим национальным музеем - просто хранилище мировых шедевров. Копии древнекорейских картин просто теряются на фоне эпических полотен, восхваляющих вождей. Да и само здание музея оставляет весьма тягостное впечатление: почерневшая побелка, стертый до неприличия паркет, тусклое освещение, и картины, привязанные к тянущейся под потолком трубе чуть ли не бельевыми веревками. Нет даже охраны. Как, впрочем, и посетителей.

А вот расположенный тут же по соседству на центральной площади имени Ким Ир Сена народный Дворец молодежи, наоборот, оказался многолюден. Правда, и тут через парадный вход (гранит, огромное панно и скульптура Ким Ир Сена) могут входить только VIP. Для нас и только для нас специально запускали эскалатор (и не только здесь). Сам дворец действительно оказался огромным - 100 тыс. кв. метров, 600 аудиторий. Причем это не учебное заведение, а место для самообразования, и, насколько мы могли заметить, пользующееся популярностью (хорошо, если не принудительной). Здесь есть даже компьютерные классы, где мы увидели, что такое Интранет - внутренняя компьютерная сеть без выхода в мировую паутину (компьютер для КНДР все-таки еще экзотика - мы видели их только в аэропорту, гостинице и "мемориальный" - у передовой колхозницы). Желание северокорейцев во что бы то ни стало понравиться, привело здесь к забавному эпизоду. В библиографическом отделе нам показали, как работает автоматическая система поиска литературы. Гид якобы случайно заказал русские книги, библиотекарь якобы что-то набрала на клавиатуре и спустя пару секунд со страшным грохотом откуда-то из недр книгокранилища на транспортере в металлическом боксе приехали потрепанные романы "Мать", "Анна Каренина" и какая-то научно-популярная книжка, изданная во Владивостоке.

Особая гордость северокорейцев - Корейская киностудия художественных фильмов (причем не единственная в стране): почти миллион квадратных метров павильонов и стилизованные под разные эпохи и восточные стили улицы для натурных съемок. Правда, в последнее время киношная активность поутихла (несмотря на продолжительную экскурсию, мы какой-либо деятельности не почувствовали). Корейцы, как мы заметили (например, в ресторанах официантки то и дело с умилением смотрели на экран), очень любят и гордятся своим кино, но у нас оно вызывало только улыбку - такие наивные фильмы в России снимали только в 30-х годах. Историй, где не доминирует идея преданности вождю и делу революции, наверное, просто не бывает. Герои - только с идиотически-целеустремленными лицами, постоянно совершающие подвиги и правильные поступки. Известно, что сам Ким Чен Ир - большой ценитель американского кино (говорят, в его коллекции 22000 фильмов), причем особенно предпочитает мультфильмы об утенке Даффи и сериал про Джеймса Бонда. Чтобы поднять корейский кинематограф на качественно иной уровень, в 1978 году в Южной Корее был похищен известный кинорежиссер и его жена - популярная киноактриса. Под давлением мировой общественности на родину их отпустили только через 8 лет.

"Дневник школьницы"

В последнее время Корейская киностудия художественных фильмов выпустила в свет художественный фильм "Дневник школьницы".

Фильм показывает через дневник школьницы, как героиня фильма Су Рен, шестиклассница средней школы, которая не понимала отца, посвящающего всю жизнь научным поискам, и мать, всесторонне помогающую своему мужу, постигает, что такое настоящая любовь к Родине и начинает новую жизнь.
Отец Сан Мен более 10 лет в разлуке со своей семьей переживает испытания и трудности, неудачи и топтания на месте, увлекаясь научным поиском. Он думает прежде всего об обогащении и процветании Родины и не смог позаботиться о семье и дочерях. Но отец, несмотря на все трудности, отдает всю энергию научной работе и, наконец, добивается успехов в научном исследовании, что имеет весьма важное значение в модернизации народного хозяйства.
Однако Су Рен, привыкшая к счастливой жизни, упрекает отца в том, что он никому не известен и что он уступает другому даже выделенную ему новую квартиру, о которой так сильно мечтала она, и, разумеется, мать, которая, жертвуя собой и своим личным счастьем, оказывает мужу помощь в его работе. И Су Рен решает никогда не повторять "трудный и скучный" путь, по которому прошли ее родители.
Впоследствии Су Рен, тронутая подходами родителей к жизни, раскаивается в своих проступках, решает идти по стопам родителей.
Через рассказ об одной семье фильм дает ответы на вопросы времени, в чем радость и счастье нашего народа в настоящее время, в эпоху сонгун, и что такое настоящий идеал молодежи нового поколения.
Журнал "Корея".
№ 10, 95 год Чучхе

Другой обязательный пункт программы - посещение образцово-показательной школы и концерт пионеров. Не знаю, готовились ли в школе к нашему визиту, но выглядело все впечатляюще: на уроке химии ученики ставили опыты, а биологии - что-то разглядывали в микроскоп. Но больше всего поразил урок истории - девочка лет 14 так бойко рассказывала биографию Ким Ир Сена, что невольно вспомнился школьный термин "чтоб как от зубов отскакивало".

Несмотря на жесточайший топливный кризис, чтобы представить страну в выгодном свете, организаторы тура не считались ни с какими расходами. Однажды мы ехали подряд часа три, чтобы только полюбоваться величественными пейзажами в горах. Пейзажи были действительно великолепны, осень играла всеми своими красками. Но самое главное - здесь не было никаких лозунгов и может потому жизнь казалась прекрасной и удивительной. А вот в другой раз, когда нас привезли на пикник на берегу моря, настроение оказалось испорченным. Нет - и сосновая роща была как в Пицунде, а белый песок ничем не хуже, чем на Пукете, но по соседству обнаружился замаскированный под природный холмик ДЗОТ. Вот уж, действительно, вся страна - неприступная крепость.

Затерянные во времени

На неформальное общение в данном случае можно было почти не рассчитывать, несмотря на то что в первом же сувенирном лотке я накупил трудов обоих Кимов (в России - настоящий библиографический раритет), альбомов и путеводителей по Корее - почти на 100 евро, чем вызвал искреннее уважение гидов.

К середине поездки мы почти сдружились, чему особенно способствовали длинные вечерние посиделки, также входившие в обязательную программу, но узнать что-то человеческое о жизни в Северной Корее это не помогло. Даже на самые безобидные вопросы в самой непринужденной обстановке, когда казалось, что товарищ Пак уже "поплыл", гиды отвечали заученными из какого-нибудь "Блокнота агитатора" фразами, а в особо сложных случаях переводили разговор на другую тему. Но журналистская удача от нас не отвернулась - в первый же вечер в скверике у отеля мы познакомились с двумя семьями российских дипломатов. Изголодавшиеся по общению - а живут и работают они в Северной Корее уже много лет (наша миссия довольно крупная – около 200 человек), они рассказали немало интересного - то, что турист никогда не увидит (все же дипломаты могут перемещаться относительно свободно). Этот рассказ, собственные отрывочные наблюдения и данные, опубликованные в авторитетных западных изданиях, позволили составить мнение о жизни в Северной Корее.

Некоторые представляют Северную Корею как некий аналог Советского Союза. Очень лестное для КНДР сравнение! СССР по сравнению с режимом Кимов просто образец либерализма, где в магазинах продавали продукты, люди могли почти свободно перемещаться по стране и даже ездить за границу, смотреть иностранные фильмы, преступников судил суд и, по крайней мере, на кухне люди могли говорить все, что думают. В Северной Корее ничего этого нет! А уж если сравнивать с СССР, то надо взять за отправную точку 1937 год при условии, что страна находится на осадно-блокадном положении.

Сталинский культ личности по сравнению с насаждением культа династии Ким - это образец партийной скромности. Вся идеология Северной Кореи пронизана гипертрофированным восхвалением великих заслуг отца и сына, а роль всех прочих личностей сведена до минимума - как будто воевали и строили страну только они вдвоем. В огромном 260-страничном биографическом очерке "Ким Ир Сен", который, по сути, является официальной историей страны, упоминаются всего 24 фамилии революционеров и военных, причем в таком контексте, что впору ставить подзаголовок "В эпизодах". Это уже не культ, а гиперкульт, даже древние, дикие люди так не поклонялись своим божествам, как корейцы "Великому Вождю" (так официально принято именовать почившего Ким Ир Сена) и "Великому Руководителю" (нынешний правитель Ким Чен Ир).

Придя к власти в начале 50-х годов, Ким Ир Сен так безжалостно расправился с соратниками, что даже удивил Лаврентия Берия, по приданию совершенно искренне воскликнувшего "Они что там, с ума посходили?". С тех пор в стране нет даже тени политической оппозиции.

Великие таланты и скромность вождей восхваляются везде: в СМИ, наглядной агитации, фильмах и песнях. Легендаризованная биография обоих вождей изучается повсеместно, причем наизусть. С цитаты их произведений начинается любая статья или научная работа. По стране разбросано немыслимое количество памятников Кимам и массивных стел с их изречениями, которые устанавливаются практически везде, где побывали (или якобы побывали – в народ они ходить не любят) вожди. Точных данных нет, но по разным сведениям их число колеблется в пределах 35-50 тысяч. Других памятников в стране практически нет.

Поклонение Вождям воспитывается с юных лет - уже в детском саду дети учат биографию, а после приема пищи благодарят портреты Кимов. В начальной школе дети решают примерно такие задачи: "У Великого Вождя Ким Ир Сена в детстве было 15 яблок. 5 он отдал деду, 3 бабушке, по 1 отцу и матери. Сколько у него осталось?". Доходит до явного абсурда - активно пропагандируется участие младшего Кима в анти-японском партизанском движении, тогда как ему в то время было от силы три года (на самом деле он жил тогда с отцом на территории Хабаровского края). В противовес - труды других коммунистических идеологов - Маркса, Энгельса и Ленина - в Северной Корее практически запрещены.

КНДР - единственная в мире немонархическая страна, где власть передается по наследству. Причем то, что третьим вождем будет Ким, уже ни для кого не секрет. Сам 64-летний Ким Чен Ир не так давно высказался определенно: "Поскольку традиции в КНДР являются великими, то и преемственность должна быть великой", то есть передача власти должна осуществляться по "кровному родству". Политологи из трех сыновей от двух браков "Великого Руководителя" фаворитом считают старшего - 35-летнего Ким Чен Нама, успевшего прославиться тем, что пять лет назад по паспорту Доминиканской Республики пытался попасть в токийский Диснейленд и с позором был выдворен на родину. Два других сына Ким Чен Ира еще слишком молоды, к тому же их положение в семье несколько ослабло после того как летом 2003 года при загадочных обстоятельствах погибла их мать и вторая жена Ким Чен Ира (первая жена была изгнана из дома самим Вождем еще в 1971 году и умерла в Москве 4 года назад). Сам Ким Чен Ир был введен отцом в политбюро еще в 1974 году, после чего вопрос, кого предпочтет "Великий вождь" - старшего сына, младшего брата или еще одного сына от второго брака, был решен. Советское руководство тогда "политическую ошибку" предпочло не заметить.

Темными северокорейскими вечерами (на улице - хоть глаз выколи, но даже в провинциальных отелях проблем с освещением никогда не было) автор пытался изучить нюансы философии Чучхе, но через пару вечеров, несмотря на имевшуюся в университетские годы слабость к этой науке (и исключительно отличные оценки), понял - не дано. Читатель сам может познакомиться с фрагментом этих трудов (на обложке). Как познают столь высокоинтеллектуальные сочинения (по сути - сборники рукописей и выступлений Кимов) северокорейские пролетарии и колхозники, из средств производства признающие только кайло и мотыгу, остается загадкой. Впрочем, вникать в суть не обязательно - конспектирование или вольный пересказ не предполагаются: только заучивание наизусть. Но если отойти от казуистики и обратиться к сути, то основные идеи Чучхе логичны, более того, исповедуются любым развитым демократическим обществом. Человек - хозяин своей судьбы (разве не это проповедуют гуманисты?), но в контексте существующих в КНДР тоталитарных порядков, где люди - всего лишь бесправные пешки для обеспечения процветания вождей, это выглядит как цинизм. Лозунг "опора на собственные силы" тоже можно трактовать с позиции общечеловеческих ценностей, но в северокорейской интерпретации предполагает лишь изоляцию от всего остального мира.

"Философия Чучхе - это новая философия, созданная товарищем Ким Ир Сеном. Это философия, которая уделяет основное внимание человеку, развертывает и систематизирует свои положения, ставя человека в центр внимания. Основным вопросом философии Чучхе является не изучение человека как такового, а отношение человека к миру.
Философия Чучхе впервые установила, что человек представляет собой общественное существо, жизненным фактором которого является его самостоятельность. Это объясняет исторический переворот в объяснении сущности человека, его места и роли".
Ким Чен Ир
"За унаследование идей Чучхе"

Железобетонный занавес

999 из 1000 корейцев имеют весьма смутное представление об окружающем мире. Тех немногих, что выезжают за границу, тщательно проверяют на идеологическую стойкость и берут с них расписки о неразглашении впечатлений. Истинное положение о жизни за границей приравнено к государственной тайне, а северокорейцы искренне считают, что их страна - самая счастливая и экономически процветающая во всем мире.

Южная Корея представляется нищей порабощенной страной, которой правит клика маньяков. В Пхеньяне издается всего несколько газет и пара десятков журналов, по сравнению с которыми газета "Правда" образца начала 80-х годов просто образец "желтой прессы". Все газеты сплошь состоят из официальных правительственных сообщений, производственной и сельскохозяйственной хроники "Великих побед" и рассказах о зверствах капиталистов - в первую очередь в Южной Корее, Японии и США. Фото в газетах почти не бывает - только лозунги и тексты. Причем пресса в свободной продаже ни разу замечена не была, народ в основном толпился у газетных стендов, установленных в людных местах и метро. По двум каналам государственного телевидения в основном распевают патриотические песни, которые разбавляются выпуском новостей: статичный диктор зачитывает все те же сводки, за весь выпуск максимум два-три живых видеосюжета. По вечерам показывают патриотические фильмы, смотреть которые без улыбки невозможно, настолько они наивны. Проблема с иностранным радиовещанием решена еще проще: в стране продаются только приемники с фиксированной настройкой. Интернет в стране просто нет (точнее – допуск к нему строго ограничен).

Практически вся литература в стране - это труды Кимов, произведения теоретиков, отталкивающихся от их постулатов, да художественные произведения, воспевающие вождей. Немногочисленные производственные и социальные романы - беллетристика, легкое чтиво. Иностранной литературы почти нет, с большим трудом можно найти произведения Островского, Шолохова или Горького. Кто такой Шекспир, не знают даже студенты университета!

Корея официально считается социалистической страной, но по многим признакам является феодальной. Классификация "таедо" предполагает деление на три касты: лояльные, нейтральные и враждебные категории. К последним относятся, скажем, имеющие родственников за границей, "неправильную" родословную или те, кто хоть как-то выразил неудовольствие режимом и даже задержанные за мелкое хулиганство. Попасть в разряд "врагов" можно за одно неосторожно сказанное слово. Без суда и следствия лишь по решению главы местной администрации человек приговаривается вместе с семьей к высылке в отдаленные территории, тюремному режиму и каторжным 12-часовым работам с полным поражением в правах. В середине 80-х еще проводились публичные казни на стадионах, в основном по политическим статьям, но сейчас такой информации нет. По данным международных правозащитных организаций в стране 200000 политзаключенных.

В Пхеньяне, этом "социалистическом раю", имеют право проживать только "лояльные", поэтому недовольных режимом здесь не может быть по определению. Северокорейская столица, как в свое время Москва, считается парадной витриной социализма и тщательно ограждается от чужаков: въехать можно только по спецразрешению.

Первое, что поражает иностранца - глобальные проблемы с электричеством. Свет подается, видимо, по графику: на одной стороне огромного проспекта электричество есть, на другой нет, и единственное светлое пятно в таких домах - разведенные кое-где на балконах костры. В квартирах горят какие-то специальные тусклые энергосберегающие лампы - это хорошо видно, так как штор и абажуров почти всегда нет. Как живут простые северокорейцы - тайна за семью печатями. Через мутные стекла (а в провинции иногда даже пленку) можно разглядеть портреты обоих вождей и матери Ким Чен Ира - Ким Чен Сук, часто - голые неоштукатуренные стены. Холодильник и стиральная машина в стране считаются предметом роскоши, телевизоры в основном были куплены в более благополучные времена и почти все уже вышли из строя. Граждане предпочитают слушать радио.

Говорят, что у северокорейцев не принято ставить замки в дверях. С одной стороны - это элемент социалистической культуры и порядка, с другой - видимо, и красть нечего. Улицы почти не освещаются: только многочисленные панно и бюсты вождей. Именно в сумерках Пхеньян выглядит депрессивнее всего: темные улицы, по которым обреченно бредет печальная толпа. Общественный транспорт развит очень слабо, на остановках всегда огромные очереди. Особенно тяжело приходится зимой, когда световой день невелик, а морозы доходят до 20 градусов. Во многих домах отопление или отсутствует, или малоэффективно. Как в сельской местности, так и в современных домах устроено оно по традиционно корейскому принципу пол-ондор. Привычных нам батарей нет, а тепло идет по дымоходам в специально обустроенное пространство под полом (этакий вариант "теплого пола"). В сельских домах прямо под пол закладывается топливо из спресованной с помощью воды угольной крошки, в многоэтажках, видимо, в подвалах существует что-то типа котельной. Так что зимой приходится буквально выживать - въезд иностранцев в это время полностью запрещен.

В утреннем свете столица выглядит оптимистичней. Во время войны 1950-1953 годов город был почти полностью разрушен, а потом заново отстроен. На удивление много крупных стадионов, Дворцов спорта, учебных заведений. Старых районов нет, а ветхого жилья почти не увидишь - бараки всегда находятся за парадными фасадами. Широкие проспекты, сходящиеся под прямым углом, огромные многоэтажные дома - на расстоянии метров 500 все это выглядит пристойно и напоминает московские микрорайоны. Но при приближении заметно, что фасады поистрепаны, окна как будто никогда не мылись, а балконы захламлены. В микрорайонах на улицах почти нет людей, хотя плотность населения должна быть высокой. Вся жизнь идет внутри кварталов, которые надежно закрыты от постороннего взгляда: здесь есть и небольшие огородики (на южной стороне они располагаются прямо на балконах), и загончики для скота, как есть и привычные нам детские площадки, детсады и школы.

Скучать северокорейцам некогда - в стране шестидневная рабочая неделя с обязательными вечерними политзанятиями и репетициями массовых демонстраций. А ведь надо еще добраться до дома и решить бытовые проблемы. Единственный выходной - воскресенье, но и его принято проводить в коллективе: северокорейцы очень любят совместные пикники. Даже в этом случае любой индивидуализм осуждается.

Капуста имени вождя

Северная Корея - одна из самых милитаризованных стран мира. Несмотря на то что КНДР по населению в 7 раз меньше России, она имеет даже чуть большую по численности армию, причем общественный статус военных очень высок. В армии служат не только мужчины (срок службы от б лет), но и женщины. Однажды мы были свидетелями совершенно уникальной картины - через мост в центре Пхеньяна, перекинув через плечо полотенца, в баню шел женский полк. Военных даже в столице на улице так много, что кажется - ты находишься не в гражданском, а гарнизонном городе. С недавних пор в стране объявлена политика сонгун - приоритет военных расходов над всеми прочими, служба в армии всячески воспевается и, кроме того, у военных самые большие пайки и зарплаты.

Самая большая проблема в КНДР все же не энергетический кризис (без света как-то прожить можно), а продовольствие. Лозунги здесь мало помогают - в свое время партия даже бросила призыв "Переходите на двухразовое питание!". Несколько лет засухи привели к тому, что в 1995 году в стране начался мор. С тех пор вот уже почти 10 лет КНДР полностью зависит от иностранной продовольственной помощи. В 1999 году правительство Северной Кореи было вынуждено официально признать, что в стране за 4 года от голода умерло 3 миллиона человек (некоторые перебежчики говорят о 15 млн.). Даже по официальным данным - это каждый 8-й человек, то есть голодная смерть пришла почти в каждую семью. Представителей благотворительных фондов тогда возили по детсадам с опухшими от голода детьми. Они же рассказали миру, что в еду употребляются трава и крысы, а многие люди от голода облысели. Но внутри страны принято во всех бедах обвинять американский империализм, пытающийся задушить свободолюбивое государство, а не малоэффективную экономику.

Но и сейчас, когда "Трудный поход" позади (так назвала то время корейская пропаганда), в магазинах нет ничего, кроме сигарет и местной водки (в многочисленных спецмагазинах для иностранцев и валютных корейцев есть еще импортные напитки, чай и чипсы). Основные продукты распределяются по карточкам, реже - покупаются на рынках. Мяса, молока, масла и сыра в рационе рядовых северокорейцев почти не бывает. Питаются они в основном отварным рисом, реже - бобами и кукурузой. Нормы выдачи примерно такие: 700 граммов риса в день на взрослого, 300 - на ребенка (меняются в зависимости от урожая). С таким пайком можно влачить только полуголодное существование, поэтому спасением для пхеньянцев в последнее время стали закупки продовольствия в сельской местности (еще лет пять назад все излишки изымались) и на рынке. Это не касается партэлиты - для них существуют специальные распределители.

Рынков в Пхеньяне больше десятка - открыты они были также относительно недавно в рамках робкой экономической реформы, которая была начата в 2002 году под влиянием голодного мора. На образцовый рынок Тхониль допускаются даже дипломаты (на прочие рынки вход иностранцам строго воспрещен). Здесь можно купить все, в том числе корейские воны по рыночному курсу - власти, чтобы привлечь в страну валюту, закрывают глаза на "теневиков" (хотя не исключен вариант, что это сотрудники спецслужб). "Черный" курс отличается от официального на порядок - за 1 евро можно получить до 2500 вон (средняя зарплата корейца - 3000-4000 вон в месяц). Килограмм риса стоит около 200 вон, картошки - 100, свинины - около 3000-4000. Отношение северокорейцев к фруктам так и осталось неизведанным: изданный в Лондоне путеводитель говорит, что это непозволительная роскошь, но пару раз в Пхеньяне мы видели лотки с яблоками и хурмой, а в приморском Вонсане хурму можно было срывать прямо с деревьев. Правда, она - фрукт скоропортящийся, да и были мы в Северной Корее в самый разгар сезона сбора этого фрукта. А вот никакого присутствия других фруктов даже в валютных магазинах и ресторанах мы не заметили.

Цена одежды, обуви и тем более бытовой электроники исчисляется пяти-, а то и шестизначными цифрами и остается только удивляться, почему северокорейцы не ходят раздетыми - видимо, на предметы первой необходимости тоже есть какая-то разнарядка. И при этом люди сохраняют удивительную невозмутимость. По совету организовавшей наш тур западной компании на заключительном банкете мы в качестве чаевых подарили сопровождавшим гидам по 10 евро (средняя зарплата за несколько месяцев) и по блоку западных сигарет (невиданная роскошь) и были немало удивлены, как невозмутимо они это приняли: все же природную гордость нищетой не вытравишь!

Относительно много в стране только капусты - среднестатистическая семья из 4-х человек заготовливает ее примерно 200 кг, большая часть идет на приготовление кимчи - главного национального блюда (даже нам она подавалась три раза в день).

Кимчи для северокорейцев - то же самое, что для русского картошка и икра в одном лице - и повседневная еда, и деликатес, и даже национальный символ. Довольно интересный вкус - желающие могут попробовать: в России корейцы продают кимчи на рынках.

Приготовление острого блюда - целый ритуал, наука, которой в совершенстве владеет каждая хозяйка. Готовят его из китайской капусты "печу", красного перца, чеснока, лука, моркови и специального сорта редьки. Процесс приготовления достаточно длителен и многоступенчат (чем-то напоминает нашу засолку капусты), а вот единого рецепта не существует - их тысячи, поэтому все подобные блюда, что нам подавали, имели свою "перчинку".

Неизвестно, ест ли кимчи "Любимый руководитель", но то, что это великий гурман, благодаря бежавшему в Японию личному повару Кендзи Фудзимото (под таким псевдонимом он опубликовал книгу, ставшую бестселлером) стало известно всему миру. Эксперты всерьез считают, что прекращение Северной Кореей ядерных испытаний связано с угрозой ООН запретить поставки деликатесов в КНДР. Так, Ким Чен Ир очень любит пиццу - в свое время из Италии был выписан виртуоз приготовления этого национального блюда Эрмано Фурланис, который не только готовил блюдо для "Любимого Вождя", но и обучил мастерству местных поваров. Еще Ким Чен Ир очень любит сашими, причем приготовленная рыба на стол должна подаваться живой - таким искусством обладал только Фудзимото, который разделывал рыбу так, что все ее жизненные органы оставались нетронутыми. По первой прихоти "Великого руководителя" Фудзимото через Пекин летел в Токио, где в самом дорогом продовольственном бутике покупал такую экзотику как, например, рисовое печенье с начинкой из полыни - с учетом транспортных расходов печенюшка обошлась бюджету в $140. Национальное блюдо, рис, также готовится для Кима по особому рецепту: рис тщательно отбирается (крупинки должны быть совершенно идентичны), дрова заготавливаются только на священной горе Пэкту, а варят зерно на воде, взятой там же из святого источника.

Для того чтобы "Любимый Руководитель" оставался здоровым, в Пхеньяне есть исследовательский институт по проблемам долголетия, созданный еще в начале 70-х годов прошлого века, где сейчас трудятся около 200 сотрудников. По результатам исследовательской работы вождям прописаны печень синей акулы и мясо львов. Ученые сделали заключение о полезности идентичных продуктов из разных стран, поэтому морепродукты "ко двору" поступают из Японии, икра из Узбекистана и Ирана, виноград - с севера Китая, а пиво из Чехии. Несмотря на советы врачей, Ким Чен Ир курит (английские Rothmans и Dunhill) и очень любит коньяк Hennessy X0 - в начале 1990-х он купил его у производителя этой марки на $650 тыс. Специально для услаждения "Великого руководителя" приглашаются иностранные танцовщицы, которые по его требованию танцуют голыми.

Известный психиатр, бывший директор службы личностного анализа и политического поведения при ЦРУ США Джеральд Пост в интервью Los Angeles Times сказал: "Так, как готовят еду Киму, готовят только богам".

Автомобиль на паровой тяге и светофор женского рода

По самым оптимистичным данным в Северной Корее сейчас около 5000 легковых автомобилей, то есть 1 автомобиль на 4600 жителей. Степень автомобилизации меньше чем, в России, в 800 раз: в России на 1000 жителей – 180 автомобилей, в Северной Корее – 0,22 - это самый низкий показатель в мире. КНДР - единственная страна, где запрещен личный автотранспорт. Правда, в последнее время произошло небольшое послабление. Как здесь говорят, "индивидуальный" автомобиль (их легко отличить по желтому цвету номера) купить можно - либо за какие-то великие заслуги перед государством, либо принять в дар от родственников из-за границы. Обязательное условие - еще один автомобиль владелец должен подарить государству. Но пока личных авто всего меньше - даже автомобили с синими (дипломатическими) номерами встречаются куда чаще. Белые номера принадлежат государственным организациям, а черные - военным. Последних, кажется, больше всего, что вполне логично, учитывая милитаризованность страны и то, что военному ведомству принадлежат многие хозяйственные структуры - промышленные предприятия, стройки и колхозы. Самым крутым номером в Корее считается не 777, 001 или 007, а 2-16: ведь 16 февраля - это день рождения Ким Ир Сена (и идей Чучхе одновременно).

Даже в Пхеньяне автомобилей очень мало, а в провинциальных городах их практически нет. Какое-то автомобильное движение наблюдается лишь в центре столицы. К тому же из-за жесточайшего топливного кризиса в воскресенье поездка на автомобиле без специального разрешения (только по делам государственной важности) запрещена.

Еще 10 лет назад Северная Корея считалась страной, где партэлита пользовалась исключительно лимузинами Mercedes. В свое время в 1998 году разразился страшный скандал - Ким Чен Ир заказал в Германии 200 Mercedes S - на деньги, полученные по линии гуманитарной помощи ООН. Однако разрыв транспортных коммуникаций (сегодня доставить автомобиль из Европы - большая проблема) привел к тому, что свежих Mercedes не увидишь. Несмотря на генетическую любовь номенклатуры к этой марке, на дорогах встречаются "Мерседесы" не моложе 10-20 лет, а то и старше (что, учитывая качество обслуживания и состояние дорог, говорит о феноменальной живучести марки, даже 21-е "Волги", повсеместно встречающиеся на старых фотографиях, сегодня не увидишь). Из новых машин больше всего VW Passat, собираемых в Китае. Но "массовый" спрос быстро переориентировался на праворульный Toyota Crown, пожалуй, их больше всего, причем в самых разных кузовах. Нет только последнего поколения. Невысокие и щуплые корейцы почему-то вообще не признают небольшие машины - класс C (причем неопознанной марки) довелось увидеть только с шашечками на борту - как такси, и несколько Fiat Palio. Самый маленький "японец" - Toyota Vista, встречаются и автомобили семейства Cressida (Mark II/Chaser/Cresta). Альтернативой Crown (достаточно редкой, но все же) выступает Nissan Gloria/Cedric. Довольно много и японских внедорожников (в том числе и совсем свежих) - Toyota Prado/Land Cruiser 80, Nissan Terrano и Mitsubishi Pajero, а также среднеразмерных японских микроавтобусов.

"Засветились" в Корее и отечественные автомобили. "Волги" встречаются как 24-е, так и 31-е, но в отличие от ровесников Mercedes, почему-то всегда в очень убогом состоянии. Но, пожалуй, самые распространенные автомобили в КНДР - это советские военные внедорожники УАЗ-469 и ГАЗ-69. Даже последние весьма бодры на вид, а 469-е вообще выглядят как будто только с конвейера. Конкуренцию им составляют лишь китайские джипы. Несколько раз промелькнули микроавтобусы на базе "Газели".

Грузовых автомобилей все же больше, чем легковых, и опять первенство здесь за советскими машинами – наверное, это единственная страна мира, где на дорогах еще можно увидеть ГАЗ-51. Компанию ему составляют ЗИЛ-130 и КАМАЗы. Много стареньких японских и китайских грузовичков. Всех их отличает одно - ужасное техсостояние. Вдоль обочин всех дорог постоянно ремонтируются автомобили всех мастей, причем ремонт, как можно было увидеть из нашего проносящегося микроавтобуса, ведется исключительно монтировкой и молотком. Один раз я видел просто потрясающую картину: прямо на дороге производился капремонт двигателя, причем все демонтированные комплектующие были беспорядочно раскиданы вокруг автомобиля.

А теперь сенсация - в Северной Корее есть автомобильное производство! Правда, что-то внятное об этом наши гиды не сказали (очередная тайна), но кое-что удалось узнать из других источников. С 2003 года во втором по численности городе страны Нампо собирают свою версию "всемирного" седана Fiat Palio, причем проектная мощность завода - 10000 автомобилей в год. Предприятие считается в КНДР образцовым и высокотехнологичным. Известный южнокорейский проповедник Сан Мьянг Мун вложил в СП 54 млн. долларов. На дорогах Северной Кореи "Хвипарам" (по-корейски "Ветер") встречается нечасто, поэтому можно предположить, что до выхода на проектную мощность заводу далеко. Правда, предприятие больше ориентировано на экспорт (стоимость автомобиля рекордно низкая - $7600-8200), в том числе и в Россию, но, судя по тому, что дилеры северокорейской Pyongwha Automobile Corporation пока никак не дали о себе знать, это тоже из области долгосрочных планов.

Автомобильная жизнь в Северной Корее - это вообще сплошная экзотика. Никаких составляющих автомобильной инфраструктуры за те 1500 км, что мы проехали по стране, замечено не было, даже шиномонтажа. Это тем более удивительно, что у 9 из 10 автомобилей протектор доведен до состояния гоночных сликов. Интересно, как на таких покрышках перемещаются зимой - вряд ли здесь существует понятие "зимние шины".

Асфальт есть везде, даже на сельских дорогах - по крайней мере, там, куда нас возили. Но состояние дорог достаточно своеобразное: ямы и колдобины оперативно заделываются (причем без применения дорожной техники), но само покрытие весьма посредственного качества - почти везде поперечные волны типа "морской штиль" и грубые стыки. Зачастую асфальт на магистралях сменяется бетонным покрытием. Случайно или нет, но при этом еще исчезает разделительный кустарник-газон, отчего дорога больше напоминает взлетную полосу аэродрома. Сама дорога достаточно чистая, мусора почти не встретишь (в Пхеньяне дороги моются два раза в неделю), но из-за выщербленного асфальта, полуразрушенных бордюров, облезшего и гнутого ограждения смотрится не слишком респектабельно.

Длинные переезды в стареньком японском микроавтобусе - это было, пожалуй, самым тяжелым в этой командировке. Но это мы осознали только дома. Когда видели, как передвигаются северокорейцы, о себе как-то не задумывались. Любой вид транспорта забивается до отказа - сложилось такое впечатление, что автомобиль не имеет права тронуться с места, если полезная нагрузка не будет превышена в два раза. В кузове грузовика люди едут сидя, если только находятся поверх каких-то бочек, мешков или тюков. Если же кузов не загружен, положение людей часто по стойке "смирно" - так больше входит. Автобусы - большая редкость, по видимому, все дальние пассажирские перевозки осуществляются только грузовым транспортом.

На магистралях довольно много указателей, а в городе - знаков. Которые никто никогда не соблюдает. По крайней мере, на знак "Движение велосипедов запрещено", как и "Пешеходный переход", внимания не обращают. К двигающемуся транспорту пешие корейцы вообще относятся исключительно хладнокровно - предпочитая не замечать его вообще. Многочисленные велосипедисты (а они составляют основу потока) так и норовят выехать на середину дороги, не глядя на четырехколесный транспорт. Вот уж действительно - "Человек проходит как хозяин необъятной родины своей".

Оптимистическая трагедия

Сколько продержится режим Кимов? В отличие от Кубы, которой предрекают светлое капиталистическое будущее, едва со сцены сойдет Фидель Кастро, я думаю, очень долго. Это, по сути, уникальный автономный социум, внешнее влияние на который ограничено. Революция внутри страны, учитывая уровень тоталитаризма, невозможна. Вооруженное вторжение извне, если это не будет какая-то уникальная операция спецслужб по устранению Кима, вряд ли принесет успех. Говорят, в свое время Билл Клинтон всерьез намеревался идти войной на КНДР, но услышав от советников прогноз о 1 млн. американских солдат погибшими и 10 трлн. долларов затрат, пошел на попятную. Вся Северная Корея - это одна большая неприступная крепость, а народ настолько фанатичен, предан своему вождю и ненавидит американский империализм (в версии северокорейской пропаганды - источник всех бед на земле), что победа в войне против КНДР означает уничтожение всего народа. Вьетнам, по сравнению с войной в Северной Корее, покажется просто приятной прогулкой по джунглям.

Так что миру надо смириться, что на одной с нами планете живут не киношные, а настоящие ИНЫЕ. Все познается в сравнении, а так как северокорейцам сравнивать не с чем, они считают абсурдный с нашей точки зрения мир абсолютно правильным. Они даже по своему счастливы, ведь искренне думают, что живут в самом лучшем государстве, которым правят самые лучшие люди из когда-либо рожденных на планете Земля.

Нет, в этой стране не все плохо - сказать так, значит покривить душой. Здесь практически нет преступности, бесплатная медицина (хотя почти полностью базирующаяся на народных средствах - с медикаментами тоже напряженка), образование. Естественно, нет наркомании и проституции – пороков любого свободного общества. Мне думается, что в Корее не знают даже, что такое "супружеская измена".

Северокорейские дети по-настоящему талантливы - концерт пионеров никого не оставляет равнодушным. И именно детей жалко больше всего - как бы то ни было, но ведь они недоедают, не имеют возможности читать те же сказки или смотреть те же фильмы, что их сверстники в других странах, играть в компьютерные игры, путешествовать. К тому же, как нам удалось заметить, детские силенки активно используются на тяжелых сельскохозяйственных работах.

Что касается личных впечатлений - эта командировка, пожалуй, была в моей жизни одной из самых интересных и запоминающихся. Вот парадокс - видишь страну абсурда, а в душе остается много светлого. Я был просто очарован трудолюбием (праздно шатающихся здесь почти нет) и гостеприимством корейцев. Приди в эту страну современные коммуникации и новейшие технологии, здесь бы произошел такой экономический прорыв, какому позавидовали бы другие "азиатские тигры". И еще одним процветающим государством стало бы больше.

А прочитавшим этот текст я все же посоветовал бы в Северной Корее побывать. Поверьте, вернувшись оттуда, на многие вещи вы посмотрели бы по-другому. Ведь цену Свободы понимаешь, только когда испытаешь ее отсутствие. Даже временное...

Ефим Незванный

http://reports.travel.ru/letters/104119.html?cc=kp