Исторически университет был учреждением, где человеку передавалась определённая сумма знаний. Люди занимались под наблюдением специалистов, которые облегчали процесс усвоения и переработки информации. Однако в современном обществе эти функции университетов перестали быть значимыми. Кому нужны университетские библиотеки или архивы, если 99% информации можно получить через интернет, причём в сто раз более эффективно. Студенты также не нуждаются в жилье и пособиях. Это привело к стремительной девальвации системы традиционного обучения. Можно сказать, что учёба в Сорбонне это некий ретрокомпьютинг, скорее способ приятного (конечно, не без пользы) времяпровождения, а отнюдь не критически важный период получения системы базисных знаний.
В свою очередь, и проблема формирования элиты это проблема средней школы, а не университета. Именно в закрытых привилегированных школах на Западе формируется элита. Выпускники этих школ входят невидимым стержнем в общую пирамиду всё более расплывающегося и демократизирующегося высшего образования. Дети домохозяек получают красивые дипломы, собачьи медали, в лучшем случае, сносную работу. А малозаметные мальчики и девочки, одетые в такие же джинсы и свитера, получают власть. Достигается это не путём окончания Кембриджа, а путём окончания Кембриджа в составе некоего закрытого клуба, в котором делается скрытая от посторонних глаз комсомольская карьера. Отличие современности от периода 19 века в том, что раньше клуб и университет почти совпадали, а сам университет был естественным продолжением не массовой средней школы, а элитарной гимназии. То есть речь идёт не о разрушении высшей школы, а лишь о совершенствовании системы социальной маскировки.
В этом смысле перспективы элитарного образования в РФ ещё хуже. Ведь, кроме раздутых и полуфиктивных университетов, мы имеем полное отсутствие действительно привилегированных школ и такое же полное отсутствие привилегированных студенческих ферайнов. В результате властная элита в РФ не только не воспроизводится, она вымирает. Дети министров РФ это потерявшие человеческий облик наркоманы, «самовары» с дырками для удовольствий.
Вообще же элиту формируют не путём обучения, а путём воспитания. Когда сын лорда достигает подросткового возраста, у него появляется старший друг. Друг знакомит его с девочками, даёт курнуть травки. В травку добавляет кошачье дерьмо. Чтобы человек о наркотиках ДУМАТЬ ЗАБЫЛ. А знания что же... Волков прав, что реально высшее образование могут получить процента 4 населения. Дальше будут действовать биологические ограничения. Дело, однако, в том, что результат интеллектуальной деятельности зависит не только от быстродействия мозга, но и от объёма критически важной информации. Человеческий процессор разгонять сильно не получается, можно только не мешать. А вот с информацией возможны самые удивительные комбинации. Гиперинформационное пространство лишь создаёт для этого новые возможности. Так что, несмотря на относительный характер наследуемости IQ, в 4% помещаются те, чьи родители входили в те же клубы. В России с 1917 этого не было ни разу, и, более того, информация давалась как раз тем людям, которые заведомо были неспособны её качественно переработать. Это создало очень странное и хрупкое общество, развалившееся без видимых причин и развивающееся далее по самому ему неведомому пути. Но причём здесь Запад?
Кризис образования там возможен и он там будет, но по диаметрально противоположенной причине. Гиперинформационное пространство принципиально открыто и под угрозу будет поставлена не западная система университетов, а западная система "антиуниверситетов" - "антивысшего образования". Это не похоже на СССР, так как коммунисты ввели ограничения не на эксклюзивную, а на общепринятую информацию, но это приведёт с сходному состоянию социальной дезориентации и, вероятно, к смене элит. В верхние 4% просочатся не варвары с красочными дипломами, а высоколобые особи, которым не смогут на конвейере университета в порядке живой очереди ставить дебилятор Краузе.
Д. Галковский
