Итак, в позапрошлом году «Форин Афферс» опубликовал статью Либера и Пресса «Становление американского ядерного господства». Статья содержит два примечательных вывода 1. «Нынешние и будущие ядерные силы США предназначены для того, чтобы нанести упреждающий обезоруживающий удар по России и Китаю». 2. Эта цель вполне реалистична.
Характерно, что наши люди отвечают на эти инсинуации уже два года – и всё не могут успокоиться. Наконец, 1.12 с.г. заявлением по «поводу» разразился главком РВСН Соловцов. Далее цитирую по «Известиям» «…Такой сценарий никогда не удастся реализовать – «стратегические ядерные силы России, в том числе РВСН, будут способны нанести удар возмездия при любом развитии событий». Уверенность главкома держится не только на количестве имеющихся у нас ракет, но и на качестве системы предупреждения о ракетных пусках. Например, подлётное время американских морских баллистических ракет «Трайдент» и «Минитмен-3» составляет 15-20 и 25-35 минут соответственно. За это время пуск не только будет зафиксирован нашими системами раннего предупреждения, но и за 2-3 минуты принято решение Верховного Главнокомандующего о нанесении ответно-встречного ядерного удара…» и т.д.
Теперь внимание, цитата 2. Д.Медведев, сентябрь 2008 «К 2020-му должно быть обеспечено гарантированное решение ядерного сдерживания в различных военно-политических условиях, в условиях различной военно-политической обстановки». Иными словами, ещё в августе официально подразумевалось, что до минимального уровня, необходимого для сдерживания, нам ещё разоружаться и разоружаться (см. Концепцию внешней политики). Напротив, в сентябре оказалось, что до того же уровня нам как до 2020-го. Теперь, в декабре, сошлись на том, что этот уровень у нас уже есть.
Странные колебания генеральной линии, не так ли? Забегая вперёд, замечу, что Соловцов лжёт – причём для сугубо внутреннего употребления.
Вместо предисловия
Итак, всё последнее время мы наблюдали быстрое сокращение СЯС. Параллельно нам объясняли, что 1000-1200 боеголовок вполне достаточно, чтобы держать в страхе всех супостатов. Согласно нашему начальству, а) даже в случае обезоруживающего удара США наши ракеты стартуют в количестве, достаточном для нанесения врагу неприемлемого ущерба б) даже в случае создания полноценной ПРО они смогут её прорвать.
Первый вице-президент Академии проблем безопасности, обороны, правопорядка генерал-полковник Виктор Есин (в 1994–1996 годах являлся начальником главного штаба РВСН).
Выводы авторов «неверны и явно преследуют скрытые военно-политические цели. В области ядерного сдерживания между Россией и США сохраняется баланс сил. Поэтому предположение о возможности первого обезоруживающего удара со стороны США по России некорректно. Весьма сомнительно, что США смогут его нарушить в свою пользу созданием новейшей национальной противоракетной обороны (ПРО). Если же США все же смогут построить ПРО к 2020 году, способную перехватывать даже 300 боеголовок, то это все равно их не защитит от встречного (здесь и далее курсив мой – прим. Пож.) массированного ракетно-ядерного удара в 1200–1500 боеголовок».
Глава Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, член-корреспондент РАН д.и.н. Алексей Арбатов
«Численное снижение российских стратегических сил в действительности происходит, однако утверждение о приобретении Соединенными Штатами потенциала обезоруживающего первого удара необоснованно. Даже с учетом снятия вооружений по окончании сроков службы и по Договору о сокращении наступательных потенциалов от 2002 года у нас останется около 1500 ядерных боеголовок. Это более чем достаточно для того, чтобы, даже подвергнувшись ядерному нападению, суметь нанести стране-инициатору катастрофический ущерб, скажем, уничтожить десяток ее крупных городов. Если в период холодной войны еще можно было спорить о допустимости такого ущерба, то ныне он явно неприемлем (Гейтс утверждает обратное – прим. Пож.) Так что говорить о возможности того, что США могут нанести по России обезоруживающий первый удар, не подвергая себя опасности возмездия, не приходится».
Не замечаете некоторого противоречия? Есин, как и Соловцов, говорит о 1200-1500 боеголовках во встречном ударе; в то же время Арбатов сценарий встречного удара не рассматривает, говоря о десяти боеголовках – и при этом даже не заикается о ПРО.
Разберёмся. Действительно, 1200 боеголовок вполне достаточно для того, чтобы убить треть населения США (если при этом не отвлекаться на военные объекты). Разумеется, такой ущерб гарантирует сдерживание – однако во времена оны с обеих сторон готовились к старту по десятку тысяч боеголовок. Почему?
В основном потому, что в СССР старт… нет, не 1200 боеголовок, а хотя бы 200-300 пытались обеспечить после контрсилового ядерного удара Штатов (наш мыслился только как ответный). Последние, в свою очередь, желали иметь примерно полутысячу боеголовок сверх того, что планировалось израсходовать на контрсиловой удар – тогда единственным оружием, способным достать ядерную ракету в шахте, была другая ядерная ракета. Таким образом, подавляющее большинство боеголовок должно было быть бесплодно израсходовано в ядерном поединке «внутри» СЯС – отсюда их громадная численность. Примечание: вся лирика по поводу «ядерной зимы» и «попутной ликвидации биосферы» – это на 90% чисто пропагандистская фэнтэзи.
При этом особенностью тогдашнего расклада было ещё и наличие продолжительного угрожаемого периода. Пока размер стратегических сил был сопоставим, а советские войска стояли в центре Европы, американцы не могли нанести контрсиловой удар без подготовки. Сначала они должны были поднять в воздух авиацию, вывести в море подводные лодки и совершить ещё множество действий, которые а) требовали немало времени б) не могли остаться незамеченными.
Как следствие, СССР тоже мог поднять в воздух стратегическую авиацию, вывести в море все подводные лодки и разогнать по бескрайним просторам мобильные ракетные комплексы. Даже после старта американских МБР у нас оставался некоторый запас времени – межконтинентальные ракеты «пилят» до цели полчаса, видны издалека, и у жертвы остаётся на реакцию 12-15 минут. За это время свои МБР успевали стартовать во встречном ударе, заправленные самолёты – взлететь, а «мобильники» – покинуть укрытия и удалится от них на 10-15 км. Собственно, к этой ситуации и апеллирует Соловцов.
Проблема в том, что с тех пор произошло следующее. А) ядерный арсенал РФ сократился в разы Б) баллистические ракеты с ядерными БЧ перестали быть главным средством контрсилового удара. Сейчас в качестве такового рассматриваются в основном высокоточные крылатые ракеты (КР); на долю «атома» остаётся только собственно массовое уничтожение. Примечание – именно это имеют в виду американцы, когда говорят о том, что высокоточное оружие заменяет ядерное. Каковы следствия этих сдвигов?
Во-первых, КР в отличие от МБР не склонны к саморекламе. В итоге наша «очаговая» ПВО увидит низколетящую ракету всего за 3-4 минуты до того, как та поразит цель – если, конечно, увидит. Напомню, что с 1999-го американцы производят КР JASSM, выполненные с применением технологии «стелс»; пуск возможен с малозаметных ударных самолетов (B-1 и др.). Недавно завершены испытания их новой модификации - JASSM-ER с дальностью до 1150 км при круговом вероятном отклонении не более 3 м и мощной «головой» проникающего действия, предназначенной для поражения высокозащищённых целей
Во-вторых, КР просто на порядок больше. Иными словами, в 1980-м Штатов было 9000 средств контрсилового удара, которым предстояло уничтожить примерно полторы тысячи высокозащищённых целей. Сейчас их более 100 000 – а целей не более 500. Зачем Штатам такой перебор? Как раз затем, чтобы исключить угрожаемый период: в каждый конкретный момент времени они имеют в готовности к «залпу» больше средств поражения, чем необходимо для эффективного контрсилового удара; при этом теперь им не нужно думать о том, как отбиться от наступающей ЗГВ.
В итоге современная военная доктрина США предусматривает внезапное и упреждающее применение силы. Однако наши официальные документы продолжают твердить о «нескольких месяцах подготовки».
Бледным намёком на нынешнюю ситуацию является расклад, возникший после размещения «Першингов» в Европе – их подлётное время составляло 10-12 минут, а время на ответную реакцию – в лучшем случае 5. В ответ СССР пришлось а) организовать постоянное и массовое патрулирование мобильных комплексов «Пионер» с ракетами средней дальности б) под первым же подходящим предлогом перевести свои стратегические ВВС в режим постоянного дежурства – в 1985-87 гг. в воздухе всегда находилось некоторое количество «бомберов». Затем деньги кончились.
Разница в том, что «Першингов» было всего 846.
Каковы результаты этих сдвигов? Они таковы, что даже Соловцов и Есин гарантируют США лицезрение кузькиной матери только в ситуации встречного удара (перечитайте текст); повторюсь - этот сценарий фантастичен. Что в реале?
Настоящий полковник
Чтобы не быть заподозренным в некомпетентности и очернительстве, сошлюсь на титулованного… почти оптимиста.
В июле сего года та же «КП» опубликовала интервью с деятелем, аттестованным следующим образом: «Мы решили обратиться к знающему человеку – кандидату военных наук полковнику Михаилу Полежаеву. Он многие годы работал в секретных КБ и НИИ, служил в самом засекреченном Главке Генштаба и не раз готовил экспертные материалы для руководства страны и Минобороны». Интервью было аккуратно нарезано на две статьи под названиями: «У американцев аллергия на наши «Тополя» и «Новую холодную войну начнёт Индиана Джонс». При этом «Индиана» до сих пор висит на сайте «КП» - а вот «Аллергия» бесследно исчезла. Причины этого… очевидны.
Итак, приведу ряд цитат. «Аллергия»: «Я читал эту статью Либера и Пресса… «Сегодня, впервые за последние 50 лет, США стоят на пороге абсолютного ядерного превосходства. Возможно, уже скоро Америка будет в состоянии уничтожить российский и китайский ядерные арсеналы дальнего действия первым – и единственным ударом…»
- Неужели эта американская мечта может сбыться в наше время?!
- Да. Если состав ракетной группировки России снизится до 200 ракет, способных стартовать в ответном ударе.
- Почему именно до 200?
- Именно столько ракет может отразить их континентальная ПРО в один присест. А полномасштабная четырёхрубежная ПРО (Аляска, Калифорния, Англия, Чехия с Польшей)… должна защитить США от пятисот боеголовок».
«Давайте говорить о самом худшем случае – внезапном ядерном ударе США. Допустим, это приведёт к поражению до 90% наших МБР шахтного базирования (сейчас их 223 – прим. Пож.). А «Тополя» в лёгких укрытиях, самолёты дальней авиации и атомные лодки в базах будут, скорее всего, уничтожены. Для ответного удара у нас останется 15-25 МБР шахтного базирования, до 20 ракет с подлодок и до 80 крылатых ракет авиационного базирования. Этого может хватить для нанесения врагу неприемлемого ущерба».
Сразу напомню: неприемлемый ущерб и смертельный – это две очень большие разницы. Впрочем, вернёмся к выжившим МБР. Итак, все эти ракеты стартуют, и… Уже в весьма обозримом будущем они столкнутся с ПРО, способной осуществить 200 перехватов, а в чуть более отдалённом – 500.
« - Неужели эта американская мечта может сбыться в наше время?!
- Да. Если состав ракетной группировки России снизится до 200 ракет, способных стартовать в ответном ударе». Как следует из самого же Полежаева, он уже снизился. Собственно, эта неприятная проговорка и привела «Аллергию» к ее бесславному концу.
Между тем, приведённая полковником калькуляция грешит неумеренным оптимизмом. Так, фраза «для ответного удара у нас останется… до двадцати ракет с подлодок» в переводе означает «если в море окажется «Дмитрий Донской» (остальные несут по 16 ракет) и если его не потопят». Иными словами, сейчас единовременно в районе боевого патрулирования находится один стратегический ракетоносец (а, как правило, ни одного); при этом дежурит он в плотном сопровождении американских ПЛ. В случае конфликта со Штатами его шансы дожить до залпа исчезающе малы.
Выражение «до 80 крылатых ракет авиационного базирования», в свою очередь, означает следующее: «если американцы будут настолько тупы, что приурочат свой удар к лётно-тактическим учениям ВВС РФ». Дело в том, что нынешние «регулярные полёты» и постоянное дежурство – это две большие разницы. Практически наши стратегические бомбардировщики не висят в воздухе постоянно – для этого их просто слишком мало. Формально у нас 79 стратегов, однако даже теоретически могут подняться в воздух не более 35, а в регулярных полётах принимают участие только 20. Как следствие, большую часть времени в воздухе нет ни одной машины. Как другое следствие, вся наша стратегическая авиация будет уничтожена на аэродромах (двух аэродромах).
Иными словами, «в случае чего» мы можем рассчитывать лишь на два десятка ракет шахтного базирования (менее 1% от общей численности СЯС); говоря о десяти боеголовках, Арбатов по сути приводит те же цифры – но в приложении к численности в 1200-1500 боевых блоков.
Новые приключения «неуловимых»
Впрочем, к середине интервью с полковником начинают происходить странные метаморфозы – и именно они обеспечили выживание «Индианы». Сравним.
«Аллергия»: Точность «крылатых ракет» и управляемых бомб США уже сегодня близка к 1-2 метрам, а диаметр крышки нашей ракетной шахты – 6 метров… Поэтому трудно сказать, сколько из наших 255 «Тополей» могут стартовать – сотня, полсотни, десяток…». Примечание: сотня и полсотни образовались за счёт «мобильников»; о них ниже.
«Индиана»:
- Для того, чтобы «привязать» объект, видимый из космоса, рядом должен быть ориентир с абсолютно точно известными координатами. Где его возьмут в степи или тайге? Так что знать то они знают, но, если захотят бить прицельно по нашим шахтам высокоточным оружием, у них проблемы серьезные будут. С попаданием».
Не замечаете некоторого противоречия? В действительности даже довольно старые системы позволяют привязать шахту на местности с вероятностью 0,8.С тех пор в этой области наблюдался самый бодрый прогресс – так что цифра в 90% поражённых шахт вовсе не взята с потолка.
«Аллергия».
… «Тополя» в лёгких укрытиях, самолёты дальней авиации и атомные лодки в базах будут, скорее всего, уничтожены». В дальнейшей калькуляции мобильные комплексы попросту отсутствуют.
«Индиана»
«- Ну а наши мобильные «Тополя» США могут засечь? Они то на поверхности, в случае чего легко ли их вывести из строя внезапным ударом?
- «Тополь» - это 22 метра в ширину, 3,5 – в ширину и 4 – в высоту. А разведспутники над районами базирования «Тополей» проходят 2-3 раза в сутки. Время наблюдения – 15 минут. У «Тополей» в последнее время улучшились средства маскировки… Так что на маршруте патрулирования его ещё придётся поискать».
Итак, на этот раз эволюция полковника укладывается в один абзац – сначала нам сообщают, что «мобильник» нельзя спрятать никакими силами – а потом… Впрочем, обо всём по порядку. Напомню, что рассказ о трудностях поиска является вольным пересказом теоретических изысканий главкома Соловцова «Важным боевым свойством ПГРК «Тополь-М» является живучесть, которая достигается за счет создания неопределенности местоположения пусковой установки (ПУ) в районе боевого патрулирования. Проблема в том, что это… теория.
Как указал сам же Полежаев, до «района боевого патрулирования» мобильные «Тополя» просто не доживут – и это весьма правильное указание.
Дело в том, что вся концепция их применения предусматривает наличие «видимого» угрожаемого периода, в течение которого они могут «раствориться на бескрайних просторах» etc. Даже 12-15 минут при «классическом» ядерном ударе далеко недостаточно, чтобы гарантировать их безопасность: площадь, на которой они могут «затеряться» за это время, вполне накрывается несколькими боеголовками. Эта проблема была осознана ещё в СССР. Сейчас о ней предпочитают не вспоминать – а между тем, нынешний сценарий контрсилового удара четверти часа не оставляет. Напомню, что в гораздо более «мягкой» ситуации с «Першингами» пришлось организовывать постоянное и массовое патрулирование «Пионеров».
Можно ли организовать такое же патрулирование «Тополей»? Нельзя, и дело здесь не в отсутствии политической воли. Так, эпопея с «Пионерами» сопровождалась чудовищными издержками и потребовала переделки под них половины европейской части страны (мосты etc.). Между тем, габариты «Пионеров» несопоставимы с Тополем-М, а само патрулирование проходило в щадящем режиме – комплекс перемещался (в основном по автотрассам) в течение нескольких часов, а потом в течение нескольких дней оставался на месте. Сейчас такой алгоритм недопустим.
Для достижения минимальной безопасности «агрегат» нужно гонять вне дорог (да инфраструктура его и не выдержит) и в гораздо более жестком режиме. Кто-нибудь представляет себе, как выглядит трансмиссия машины с семью ведущими осями? Вот именно; а ведь сложность – это поломки и износ. Между тем, это лишь одно из множества ограничений. В итоге постоянное патрулирование неизбежно обернётся ситуацией «девять в ремонте – один на фронте» - и соответствующими расходами.
Итак, в реальности «дрова» тихо испарятся в своих укрытиях – однако допустим, что некоторое их количество всё же оказалось «в поле». Что ж, на этот случай есть «Единый оперативный план поражения стратегических целей» (OPLAN 8044), «Концептуальный план нанесения превентивных ударов по наиболее важным российским мобильным и стационарным объектам» (CONPLAN 8022) – и они более чем реалистичны.
Напомню, что мобильный «Тополь» - это 120 тонный металлический объект, выделяющий большое количество тепла и являющийся источником электромагнитного излучения в самом обширном спектре частот. Замаскировать такой «агрегат» от современных комплексов космической разведки практически невозможно.
При этом «агрегат», разумеется, не перемещается постоянно – комплекс движется «перебежками», а в промежутках между ними долго остаётся на одном месте. Между тем, заявление, что «разведспутники над районами базирования «Тополей» проходят 2-3 раза в сутки» нуждается в… уточнениях. Фактическая интенсивность американского присмотра за ядерными объектами является Самой Страшной Тайной России. Однако известно, что, например, территория Ирана мониторится 8-9 раз в сутки с «окном» от двух до четырёх часов. Между тем, российские СЯС успешно конкурируют с иранцами за верхние строчки в ряду приоритетных объектов наблюдения.
Откуда же взялись «2-3 раза в сутки»? Фокус в том, что здесь учитываются только ИСЗ, указанные в официальном каталоге американского министерства обороны; последний гласит, что у Пентагона всего 40 спутников, причём только 10 из них используются для видовой разведки. Отсюда жизнерадостные цифры наших военных. При этом, во-первых, отсекаются спутники других ведомств, гражданских компаний, сотрудничающих с Пентагоном и союзников США. Во-вторых, принимается на веру содержание каталога. Между тем, французские военные утверждают, что на самом деле у парней из пятиугольного здания до 30 «левых» спутников-шпионов, а каталог – лажа.
Примерно поэтому «мобильники» фактически списаны и Полежаевым, и Арбатовым. Итак, «в случае чего» мы можем рассчитывать максимум на два десятка шахтных МБР. Между тем, американцы получают возможность для безнаказанной атаки «если состав ракетной группировки России снизится до 200 ракет, способных стартовать в ответном ударе». Однако, он уже снизился до вдесятеро более низкого уровня.
Дело лишь за развёртыванием ПРО… точнее, 10% от её полного формата. Между тем, она уже разворачивается – и, что примечательно, полковник Полежаев не испытывает особых сомнений в её потенциальной эффективности. Другие их – публично – испытывают. Однако… как часто вам попадались фразы типа «Специалистам понятно, что при любом развитии событий хоть одна боеголовка, но долетит до США…»? Иными словами, при всей публичной браваде никто не сомневается в том, что американцы доведут эффективность своей ПРО до 90% уже в весьма обозримом будущем. Впрочем, реальный потенциал ПРО – это тема для отдельной статьи
Итак, всё, что говорит начальство - истинная правда. Действительно, даже после обезоруживающего удара ракеты долетят до врага в неприемлемом для него количестве – если не встретят по пути ПРО. Равным образом, они гарантированно преодолеют ПРО – если стартуют в полном составе. Проблема в том, что в Пентагоне планируют сочетать перехваты с «обезоруживающим» ударом».
Кстати, наверное, кто-то и вправду верит, что американский истеблишмент так трясётся над своим населением, что боится потерять пятнадцать сотых процента от его общей численности.
О феерическом прогрессе
Между тем, ещё пару месяцев назад планировалось сократить СЯС ещё вдвое за два года (до 350 ракет и 1200 боеголовок). Теперь к 2012 планируется иметь 1700-2100 боевых блоков – меньше, чем сейчас. Напомню, что в начале 2008 у нас было 3150
Итак, по меньшей мере до 2020-го «партнёры» могут слить нас в любой момент.
Е. Пожидаев
