Считается, что в 30-е годы советские руководство решило завербовать в ОГПУ группу перспективных студентов Кембриджа, а затем внедрить их в высшие эшелоны английской разведки. Долговременный план с блеском удался. Из наивных студентов-леваков удалось создать конспиративную пятёрку Коминтерна. Членами «звёздочки» стали Энтони Блант, Гай Берджесс, Ким Филби, Джон Кернкросс и Дональд Маклин. Вербовку осуществлял агент Коминтерна Арнольд Дейч. Благодаря поддержке кураторов из ОГПУ «кембриджцы» в 40-50-е годы заняли важные, а иногда ключевые позиции на самых верхах английской государственной власти:

Энтони Блант – сотрудник английской контрразведки (MI5), старший инспектор королевской картинной галереи (высокий чин в феодальном государстве)

Гай Берджесс – сотрудник английской разведки (MI6), отвечал за доставку правительственной почты главам иностранных государств,  затем работник МИДа: личный помощник замминистра и 1 секретарь посольства Великобритании в США.

Ким Филби – сотрудник английской разведки, начальник отдела Иберийского полуострова в МИ-6, затем начальник отдела СССР, глава турецкой резидентуры, координатор контактов между американской и британской разведкой.

Джон Кернкросс – крупный чиновник министерства финансов, во время войны редактор перехватов немецких радиограмм и затем координатор разведывательной работы в Югославиии.

Дональд Маклин – сотрудник английского МИДа, начальник канцелярии английского посольства в Вашингтоне, секретарь координационного комитета атомных программ Великобритании и США.

Вся пятёрка работала на СССР вполне сознательно, что называется, не покладая рук и совершенно бесплатно. Каким-то образом это сочеталось с повальным пьянством почти всей «звёздочки», а также с половой распущенностью. Видимо маскировались хорошо.

25 мая 1951 года Берджесс и Маклин, заподозренные в шпионаже, бежали через Францию в СССР. Только в 1956 году Москва признала, что высокопоставленные перебежчики получили советское убежище. Берждессу дали орден Красного Знамени и паспорт на имя «Джима Андреевича Элиста». Он умер в 1963 году. Маклин награжден орденами Боевого и Трудового Красного Знамени. Умер в 1983 году.

Ким Филби бежал в Москву из Бейрута, в 1963. Награждён орденами Ленина, Красного  Знамени, Отечественной войны I степени, Дружбы народов, знаком "Почетный сотрудник госбезопасности". Умер в 1988 году.

В прессе постоянно описывается, как наивные энтузиасты, столкнувшись с жизнью в СССР, разочаровались в обществе «реального социализма» и всеми фибрами измученной души стремились на родину. Маклин и Берджесс вернулись на родину в виде урн с прахом, а труп великого Филби покоится на Кунцевском кладбище в Москве.

Товарищи Кернкросс и Блант остались на Западе и отделались опалой. Их работа на советскую разведку была признана Маргарет Тетчер. Относительно Бланта это произошло в 1979 году, а Кернкросса - в 1981 году. Заявления Тетчер были сделаны в парламенте.

Подобный масштаб проникновения в высшие эшелоны власти первоклассного государства вещь экстраординарная для современной истории и вдвойне невероятная для СССР. Почему на бедную островную демократию свалилось такое несчастье, большой вопрос. НАДО ПОДУМАТЬ.

 

 

Какова мотивация деятельности «Кембриджской пятёрки»? Ну, с точки зрения советского мракобесия все ответы даны до возникновения вопросов. В предисловии к первому изданию книги Филби в СССР (1988 год) написано исчерпывающе:

«Выдающийся    советский разведчик-интернационалист посвятил всю  свою сознательную  жизнь делу коммунизма, делу защиты завоеваний Великой Октябрьской социалистической революции,  разоблачению  агрессивных  планов  империалистических  держав  и подрывной   деятельности  их   спецслужб,  направленной  против   Советского государства, против мира и социального прогресса. <...> Ким Филби уже в молодые  годы  выбрал свой путь  - путь  борьбы  против фашизма, за торжество идей марксизма-ленинизма, социальную справедливость  и прогресс. Горячее сердце  и осознание необходимости принять личное участие в этой борьбе  привели  его в  ряды советской разведки,  где он овладел  всеми методами  и  приемами  работы, закалил характер  и  волю,  рискуя  жизнью, в течение  долгих лет сражался на переднем  крае  невидимого фронта.  Вера  в  торжество  идей марксизма-ленинизма помогала  Киму  Филби выстоять в тяжкие годы  сталинских репрессий,  когда бесследно  исчезали его советские коллеги, еще недавно  работавшие рядом. Глубокая убежденность  в  правоте дела,   которому  он  посвятил   жизнь,   верность социалистическим идеалам, готовность к  самопожертвованию и несгибаемая воля позволили Киму  Филби успешно выдержать все выпавшие на его долю испытания, с честью выполнить долг советского разведчика-интернационалиста».

Это всё понятно. А СЕРЬЁЗНО? Ведь действия людей должны быть замотивированы. Что РЕАЛЬНО заставило студентов Кембриджа пойти на предательство своей родины.

Неужели это были фантастические простачки, поверившие сталинской пропаганде? Или их запугали, опутали липкой сетью шантажа советские гроссмейстеры плаща и кинжала? А может это беспринципные карьеристы, решившие любой ценой пролезть в высшие слои общества? Заработать денег?

Что ж, давайте, посмотрим внимательно, из кого состояла сталинская агентурная сеть в UK.

Энтони Блант – троюродный брат английской королевы Елизаветы II. Отец Бланта - англиканский священник, капеллан британского посольства в Париже. Энтони окончил привилегированную школу в Мальборо, в Кембридже сначала занимался математикой, потом историей французской живописи и литературы.

Гай Берджесс – полное имя Гай де Монси Берджесс. Отец - капитан первого ранга королевского ВМФ. Гай окончил Итон и два года обучался в привилегированном Военно-морском колледже в Дортмуте (этот колледж окончил, например, принц Чарльз). В Кембридже Берджесс изучал историю, в частности историю национальных волнений в британских колониях. Окончив Тринити-колледж, устроился диктором на БиБиСи. С апреля 1938 по май 1940 работал курьером в доме Ротшильдов, обеспечивая личную доверительную переписку между премьер-министром Франции Даладье и премьер-министром Великобритании Чемберленом. С января 1939 года Берджесс работает в управлении Д (пропаганда и подрывная деятельность) МИ-6.

Ким Филби – родился в Индии, в семье крупного колониального чиновника. На самом деле его звали Гарольд Рассел Филби. «Ким» это имя персонажа шпионского романа Редьярда  Киплинга. Отец Кима, Гарри Сент-Джон Филби-старший был кадровым сотрудником английской разведки и специализировался на «котоводстве». Такой «котовод» пристраивался к туземному царьку и превращал его в безвольную марионетку британской короны. Сначала «котом» был индийский раджа, затем Филби-старший вонзил контрольный хоботок в мозг короля Саудовской Аравии Ибн-Сауда. В лондонских клубах или на дерби Филби-старший появлялся во фраке, писал статьи в «Таймс», баллотировался в парламент. В Эр-Рияде «котовод» ходил в арабской одежде и разговаривал по-арабски. Он исповедовал ислам, у него была рабыня-наложница. Туземный царёк осыпал его местными «орденами Ленина», «знаками почётного чекиста» и тому подобной азиатской бижутерией. Кретин-полковник Гордиевский, «бежавший» в Лондон и осмелившийся написать двухтомную историю внешнеполитических операций КГБ (разумеется, под патронажем английского «мистера Присоскинда» – Кристофера Эндрю) на голубом глазу провёл смелую аналогию:

«Как впоследствии и Ким, его отец выдавал британские секреты иностранной державе, к которой он питал больше симпатии, - правда, делал он это в несравнимо более скромных масштабах. Воспылав уважением к Ибн Сауду, он передал ему секретные документы по Ближнему Востоку».

Впрочем, это не столько тупость арапчонка Гордиевского, сколько остроумие котовода Эндрю.

Филби-младший окончил Вестминстерскую школу, где ещё помнили его отца, и поступил в  Тринити-колледж Кембриджского университета, где также учился его отец. «Ким», названный так в честь отважного шпиона шпионом-отцом (причём шпионом экстра-класса, посильнее знаменитого Лоуренса Аравийского), своего отца боготворил и делал жизнь с сего «мистера Дзержинского» вполне сознательно.

Джон Кернкросс – единственный из пятёрки, он по происхождению принадлежал не к высшему, а к среднему классу. Тем не менее Джон легко сделал карьеру, а его старший брат стал выдающимся экономистом: возглавлял правительственную экономическую службу и был руководителем колледжа Св. Петра в Оксфорде, а затем университета города Глазго. Перед Кембриджем Джон Кернкросс учился в Глазго и в Сорбонне. Тринити колледж он окончил первым, ему предложили остаться в аспирантуре и рекомендовали в министерство иностранных дел, где он и начал свою карьеру. 

Дональд Маклин – отец Маклина преуспевающий адвокат и политик, министр в правительстве Рамсея Макдональда. Дональд после окончания Кембриджа работал в Форин-оффис, занимая должности в английских посольствах во Франции и в Египте, наконец возглавив американский отдел МИДа.

Теперь окинем мысленным взором мудрецов, сконструировавших чудовищный механизм кембриджской морской звезды.

А вот типичная, даже типичнейшая биография крупного советского агента, «волосатой щупальцы супермозга», которой он шарил по поверхности старушки-планеты:

Барковский Владимир Борисович, родился в 1913 году в Белгороде. Образование начальное. Работал слесарем. Был направлен советской властью на рабфак, в ударном порядке окончил Московский станко-инструментальный институт. В 1939 году по разнарядке очутился в НКВД, и через несколько месяцев ликбеза на подкидной доске попал в Лондон... где тут же завербовал агента, работающего в сверхсекретном атомном проекте и более того, имеющего прямой доступ ко всей технической документации. (Речь идёт о Мелите Норвуд – о ней мы писали 28 июня прошлого года.)

Считается, что непосредственно вербовку кембриджской звёздочки осуществлял Арнольд Дейч. Дейч действительно колесил по Европе, выполнял различные поручения Коминтерна.  Но это мелкий прощелыга с порнографическими картинками. Его уровень это организация секс-клубов для чумазых австрийских пролетариев (знаменитый венский «фрейдомарксизм»). В Англии он попал в 1934 и за год с места в карьер завербовал кембриджскую элиту. Более того, и в Москве Дейч впервые появился лишь в 1932 году, где и был принят на работу в ОГПУ.

Чувствуя, что 30-летний сексуальноозабоченный засранец мелковат для роли отца-основателя самой мощной шпионской сети ХХ века, указывают лондонского куратора Дейча - Малого. 40-летний майор НКВД Малый (или Малой) действительно человек посерьёзнее. Только вот биография его больно праздничная. Настоящая фамилия Малого Малли, это сын венгерского военного чиновника. Он учился на богословском факультете Венского университета, после начала войны пошёл на фронт капелланом, в 1916 году попал в русский плен и... Сразу же после октябрьской революции, католический священник неподетски воспылал любовью к советской власти, стал зверствовать в карательных интернациональных отрядах, а в 21 году, вдосталь понабивав колодцы трупами русских крестьян, отправился поправлять здоровье на должности начальника отдела ГПУ Крыма. С 1932 года отец понёс свет евангельский в Европу. Благо Теодор Малли знал, кроме родного венгерского и латыни, немецкий, английский, французский и сербо-хорватский. Ну и русский, разумеется.

Правда, шлёпнули родимого в 1938. Да и на кого он работал с такой биографией, большой вопрос. Связи австро-венгерской разведки с Интеллидженс Сервис хорошо известны. Кто, кстати, был резидентом советской разведки в Великобритании во время работы Малли? Некий Арон Шустер. Что о нём известно. А ничего. Говорится, что он не был настоящим резидентом, а так - ненастоящим. Подставная фигура. В энциклопедическом словаре российских спецслужб, выпущенном в  Москве в 2002 году, дана исчерпывающая информация:

«Арон Вацлавич Шустер. (?-?) Сотрудник советской внешней разведки. Возглавлял в 1934-1939 годах резидентуру внешней разведки НКВД в Лондоне (Великобритания)».

Особенно хорош знак (?-?). Год рождения и год смерти неизвестен, а Лондон в Великобритании. Спасибо, это мы запомним.

Люди поумнее пытаются авторство кембриджской пятёрки перенести от НКВД к Коминтерну. Это помогает устранить важный анахронизм.  Летом 1934 года, ещё ДО вербовки Гай Берджесс ездил в Москву и встречался с Пятницким, заведовавшим Отделом международных связей Коминтерна. Именно по результатам беседы Дейч в начале 1935 оформил Берджесса как сотрудника внешней разведки.

Спору нет, в партийной иерархии ВКП(б) Пятницкий (Иосиф Таршис) стоит гораздо выше Дейча или Малли. Это коммунист с дореволюционным стажем, член ЦК.

Только уровень у него по сравнению с лощёными кембриджскими студентами ниже плинтуса. Образование у Таршиса начальное, в молодости работал дамским портным. Фамилию взял по партийной кличке – «Пятница», данной в честь персонажа романа «Робинзон Крузо». Дурак, расстрелян в 1937 году.

Ещё называют имя Меера Трилиссера. Тоже советский гений из цыган: сын сапожника, образование: городское училище в Астрахани. Расстрелян Сталиным.

Что мы видим? С одной стороны, - представителей коренного английского истеблишмента, детей потомственных руководителей разведки, колониальных чиновников, министров, офицеров и генералов.

С другой стороны, - людей без рода, без племени, проделавших удивительные трансформации не то что за годы, а за месяцы. Вчера это капеллан австро-венгерской армии, сегодня садист из ЧК, завтра - специалист по вербовке западных интеллектуалов. А послезавтра – «незаконно репрессированный» труп в братской могиле.

При этом, обратите внимание, не было зафиксировано ни одного случая неуспешной вербовки. Дети сапожников и аптекарей, никогда не имевшие опыта разведывательной работы, сорганизованные в на коленке собранную ЧК, сотрясаемую чистками и скандалами, действовали со 100% эффективностью. В 30-е годы не было ни одного срыва. А ведь вербовка «перспективной молодёжи» это рыбная ловля с помощью сетей, а не тир. И в тире можно промахнуться, а здесь, дай Бог, одна разработка из 10 пройдёт.

Впрочем, чего мы о мелочах, давайте поднимем головы от прозы жизни и посмотрим на «макропоказатели». Старая шпионская империя с гигантским опытом разведывательной и контрразведывательной работы, и двадцатилетняя скороспелка, «развивающееся государство». Видели таких «бразилий» англичане на своём веку много.

И вдруг такой успех.

Спрашивается, а чего английскими лопухами давилась хвалёная германская разведка? Ведь дураки дальше некуда. Чего с ними нянчились индийцы или малайцы? Египтяне? Взяли бы и перевербовали свою метрополию. Ведь обработать англичанина может и ребёнок. Однако что-то с вербовкой персонала зоопарка у обезьян вышла заминка. Не догадались. А сталинские обезьяны они умные. Возьмут оксфордского профессора, привяжут к стулу в тихом уголке, прочитают вслух номер «Правды». Дурачок и разомлеет: в Сталинградской области построили новый трактор, большой урожай зерновых собрали колхозники Владимирской области, в Чите разоблачена банда троцкистских людоедов, сыпавших в детсаде стекло в котёл с компотом. Вот только советские люди языкам не обучены, так не беда, для такого дела можно попросить перевести оксфордского филолога.  Или венгерского капеллана.

Единственная версия, которая ХОТЬ КАК-ТО могла бы объяснить кембриджскую фантасмагорию без существенного изменения «картины мира», это вербовка так сказать животная, когда зверя берут за жабры. Точнее, за яйца. Пять человек из социальных верхов при целевой обработке так завербовать нельзя, а одного-двух, пожалуй, подцепить можно. Не удивительно, что такая версия действительно высказывалась. Известно, что несколько членов пятёрки были бисексуалами, а Энтони Блант – стопроцентным гомосексуалистом. Только использовать для шантажа гомосексуализм В АНГЛИИ, да ещё среди АРИСТОКРАТИИ, да ещё в КЕМБРИДЖЕ... Даже до первой мировой войны это звучит как шутка. А в Кембридже 30-х годов, пожалуй, из студентов кое-кто ещё ПРИТВОРЯЛСЯ гомосексуалистом. Для повышения реноме среди сверстников. С Энтони Блантом произошёл характерный случай. Когда слухи о его сотрудничестве с КГБ получили официальное подтверждение и королевским указом он был лишён рыцарского звания, Бланта бросил постоянный сожитель. То есть не гомосексуализм послужил позорным фактом, могущим использоваться для вербовки, а вербовка послужила позорным фактом для гомосексуалиста.

После своего бегства в Москву Ким Филби написал книгу «Моя тайная война», которая тут  же была опубликована в Великобритании. Советский читатель познакомился с книгой только в 1989 году, через 21 год после публикации на Западе. Таким образом, книга была адресована западной аудитории. Что же в ней сказал «шпион века»? В общем, ничего. В книге крайне скудно сообщается об операциях британской разведки, не раскрывается никаких закулисных тайн. Речь идёт о кратких, иногда ядовитых, но, по сути, безопасных характеристиках сослуживцев, описываются и так известные служебные перемещения. Вот, пожалуй, и всё. Тем не менее, полезную информацию из книги извлечь можно. Её там МНОГО. Надо только исходить не из того, что сказал автор, а что он хотел сказать и о чём он умолчал.

Это кажется неправдоподобным. Перед нами агент экстра-класса, разве может он НЕВОЛЬНО сообщать важную, или даже КРИТИЧЕСКИ ВАЖНУЮ информацию? Однако, пуркуа па? Сам род деятельности разведчика обусловливает весьма низкий уровень интеллектуальных способностей. Спору нет, деятельность шпиона требует хладнокровия, умения ориентироваться в быстро меняющейся ситуации, знания языков, навыков общения и т.д. Но, в общем, это обманщик, азартный игрок и авантюрист. Против систематического мышления, общего видения геополитической ситуации, понимания нюансов человеческой психики ему противопоставить нечего. Если он конечно демаскирован. А Филби демаскирован. Шпион по своей сути – неудачник, человек второго сорта. Это дипломат, неспособный к правильным дипломатическим переговорам и пустившийся во все тяжкие. Так сказать, спортсмен, пошедший работать телохранителем, вышибалой, а то, ещё лучше – подавшийся в уголовники.

Наконец, работник плаща и кинжала, как правило, человек пьющий. Филби пил так, что это замечали в СССР. Впрочем, его подельники тоже закладывали за галстук преизрядно. Это не свидетельство низкого профессионализма. Наоборот, речь идёт об английских традициях разведки, согласно которым шпиону вменяется в обязанность поглощать спиртные напитки в раблезианских дозах. Карьеру в классической разведке мог сделать только сильно пьющий человек, Во-первых, таким образом профессиональный выпивоха получал бонус в застольных беседах с источниками информации. Во-вторых, ловко маскировался под неопасного рубаху-парня. В-третьих, и это ОЧЕНЬ ВАЖНО, так государство вшивало в своего тайного агента дополнительный предохранитель. Шпион, - в отличие от военного или дипломата, - шулер, нечестный игрок. Он владеет эксклюзивной информацией и технологией обмана. В этих условиях велика опасность применения нечестных приёмов против самого государства. Поэтому государство вливает своему агенту бутылку джина в глотку. Чтобы не прыгал. Сиди в трактире, потягивай эль, слушай, что кто говорит. Вино язык развязывает. Но оно же связывает ноги. Сил хватает только на то, чтобы дойти до почты и бросить донос в ящик. Можно сказать, что повальное пьянство это фирменный стиль СИС, а СИС мать всех разведок. Шпионаж и алкоголь такие же близнецы-братья как алкоголь и проституция. Думается, во многом из-за этого пьянство так распространилась в ВЫСШЕМ слое  Советской России - явление весьма необычное для любого государства.

Идеальный образ английского шпиона это не Джеймс Бонд, а несчастный Андрей Краско - талантливый актёр, спившийся на вершине успеха и игравший последнее время в бесчисленных чекистских сериалах. Герои Краско, обаятельные кегебисты, улыбались в пространство и несли пьяную ахинею. Несли с алкогольным юмором и подхихиком, с алкогольным же коварством, свойственным личности алкоголика в период её полураспада.  Эти алкогольные хитрости надо учитывать, читая Филби. Тогда минус станет плюсом. Дурак начнёт проговариваться. Почему полезную информацию из мемуаров Филби до сих пор не извлекли ушлые аналитики в Европе или Америке?  Сложный вопрос. Кроме понимания психологии, для этого надо иметь хотя бы самые общие представления о РЕАЛЬНОМ геополитическом раскладе. Фишка в том, что даже эта информация доступна немногим. Максимум на что хватает людей, это на очередное «опровержение холокоста», то есть на вопль «Король голый!» А в условиях идеологической слепоты врать можно напропалую – люди верят или, по крайней мере, ничего не понимают.  Филби и врал. Думаю, кроме алкоголизма с ним здесь сыграло злую шутку общее презрение к русским. Это презрение было оправданно лишь частично.  

Впрочем, перейдем к тексту «Моей тайной войны».

Филби оставляет за кадром детские и юношеские годы. Читатель ничего не узнаёт о шпионской работе его отца, об отношениях с матерью. По легенде автора, он поступил в Кембридж, был завербован анонимными «друзьями из Советского Союза» и по их наущению в 1940 году попросился в СИС, уже владея всеми методами шпионской деятельности.

До 40-го года 28-летний Филби вдосталь наездился по Европе с советскими шпионскими заданиями. Был и в Австрии, ив Германии, и в Испании (где намеревался убить Франко!).  Успех миссий был обусловлен уроками советского куратора-невидимки. Филби так описывает инструктаж:

"...Затем наступила пора профессиональной  подготовки...  Мой советский коллега  провел  скрупулезную работу, основанную на продуманном сочетании теории и примеров из практики...     Должен  признаться, что порой многое  казалось мне нудным  повторением.

Однажды я  заявил,  что  данный  вопрос мы уже отрабатывали  десятки  раз, и усомнился, нужно  ли повторять его снова и снова.  "Что? - воскликнул  он. - Только десять  раз?!  Вам придется  выслушать  это сто  раз,  прежде чем  мы покончим с этим вопросом".

Я глубоко  благодарен  ему за его  настойчивость. Когда  я приступил  к настоящей работе в нацистской Германии и фашистской Испании, я был буквально напичкан  идеями безопасности и  конспирации. В  значительной мере благодаря этому мне удалось выжить и стать ветераном".

Поездка в Испанию финансировалась ОГПУ, на чём его подловили при допросах в 50-х. Филби вспоминает, каким наивным способом он увернулся от неприятного вопроса следователя:

"Меня спросили, совершил ли я эту поездку за свой счет или нет. Это был коварный вопрос, поскольку я ездил  по заданию советской разведки,  которая  и  оплатила все  расходы.  Один взгляд на  мой банковский  счет за тот  период  показал бы, что  у меня не  было средств на прогулку по  Испании...  Я объяснил, что моя испанская поездка  была попыткой пробиться в мир большой  журналистики, на что я делал большую ставку, и поэтому продал все свои личные вещи (главным образом книги и  пластинки), чтобы оплатить путешествие".

Филби «забывает» сказать, а кто собственно был главным редактором газет, под крышей которых он разъезжал по Европе. Что ж, восполним этот пробел. Как журналист он сформировался под эгидой  ежевечерней лондонской газеты  "Ивнинг стандард", куда его пригласил работать главный редактор. А кто был главным редактором этой газеты? Ни кто иной как... Брюс Локкарт, один из руководителей британской разведки. Ярый германофоб и не менее ярый советофил, Локкарт был одним из руководителей подрывной работы в нацистской Германии. По его приказу молодой Филби вступил в провокационное англо-германское  общество, вышел на контакт с генералом Хаусхофером и совершил несколько поездок в Германию. О масштабе Локкарта в разведывательной иерархии Британской империи свидетельствуют должности, которые он занимал во время войны. В 1939-1940 Локкарт руководитель отдела политической разведки министерства иностранных дел, а в 1941-1945 директор Комитета по делам политической войны.

Филби о своих взаимоотношениях с Локкартом не говорит ничего, и, как мы помним,  относит первый контакт с британскими разведслужбами к лету 1940 года.

Получается что сын высокопоставленного и успешного шпиона, Филби, работая у ещё более высокопоставленного шпиона Локкарта, не имел с разведслужбами Соединённого Королевства никаких контактов. И более того, использовал работу у Локкарта как ширму для работы на советскую разведку! Вот и первая информация от разомлевшей алкашни. Молодой Филби работал в частном порядке под личным патронажем Локкарта, проходил у него выучку как волчёнок-лутон. Действительно, ещё до официальной работы в Интеллидженс сервис, которая была оформлена только в 1940 году и понято почему – чтобы избежать мобилизации на фронт. О последнем обстоятельстве Филби брякает открытым текстом:

«Я  не  должен  был  забывать,  что приближается срок моего  призыва в армию.  У  меня не было  никакого желания полностью потерять  контроль над  своей судьбой, и поэтому я с  возрастающим беспокойством колдовал над тем "железом", которое  ковал для себя, стараясь его не перекалить».

(Малость зарапортовался с перепою. Ничего, бывает. Как вспоминает Гордиевский: «В Москве Филби пил как лошадь. Выглядел он ужасно: старый алкаш, весь поношенный какой-то, глаза потухшие, лицо испитое. Он любил виски, но виски было трудно достать, и ребята приносили Филби коньяк. Он разбавлял его газировкой и пил - для нас это было в диковинку: а чего он чистяком-то коньяк не глотает?» Действительно. А ещё лучше налить коньяк в блюдце и сделать тюрю. 100 грамулечек + треть батона - и в поряде.)

Поэтому «дилетанта» Филби в 1940 году сразу назначают в подразделение СИС «Д», которое занимается подрывными операциями, в подотдел «ДУ», которому было поручено создание диверсионной школы для континентальных головорезов. Почему Филби не испытал никакого дискомфорта от подобного абсурдного назначения  понятно – по легенде у него была теоретическая подготовка советского агента и богатая практика во враждебной англичанам Германии и франкистской Испании. Но почему же компетентность молоденького выпускника Кембрижда не встревожила британскую контрразведку? Откуда у безусого репортёришки навыки конспиративной и диверсионной работы? Филби с гордостью пишет, что с костоломами-диверсантами у него установились самые доверительные отношения:

«Мои  старые друзья-испанцы после первого  же разговора с  ними  прозвали меня  "el  comisario politico" (политический комиссар). Возможно, это были те самые испанцы, которых мой старый  коллега  Питер  Кемп встречал на  берегу озера  Лох-Морар,  близ Арисейга. В  своей поучительной книге  "Без  знамен  и знаков отличия"  Кемп писал о  них:  "Мерзкая шайка убийц, мы даже не пытались с ними общаться"

Сам Филби странную слепоту соотечественников объясняет просто: НЕКОМПЕТЕНТНОСТЬ. Это объяснение стоит привести полностью. Небритый мужичёк за столом; бутылка виски, пардон, коньяка; похабная улыбка. Типичный английский юмор, только речь от алкоголя немного плывёт:

«Я удивился, с какой легкостью меня приняли  на  службу в СИС. Позже выяснилось, что единственным запросом о моем прошлом  была обычная  проверка в МИ-5  (контрразведке), где проверили  мою  фамилию  по  учетным  данным и дали  лаконичное  заключение: "Ничего  компрометирующего  не  имеется".  Теперь  каждый новый  скандал  со шпионами  в  Англии  порождает  поток  рассуждений о  "проверке на лояльность" - подробном исследовании всех материалов, относящихся к прошлому проверяемого и связанных с  ним  лиц. Но  тогда, в счастливом  эдеме, о "проверке на лояльность" и не слышали. В первые недели мне даже  казалось,  что я, может, вовсе и не туда попал. На эту мысль  навел меня коллега из Москвы. Мои первые сообщения заставили его серьезно подумать, что я попал в какую-то другую  организацию. Я думал, что где-то есть другая служба, скрытая в тени, действительно секретная и  действительно могущественная, способная  на такие  закулисные  махинации, которые оправдывают вечную  подозрительность, например,  французов.  Скоро, однако, стало  ясно, что такой  организации не существует. Это было концом иллюзий, но их утрата не причинила мне боли».

Англичане конечно остроумные люди. Тут уж ничего не попишешь – УМЕЮТ.

Продолжим анализ мемуаров Кима Филби («Моя тайная война»). Мы остановились на моменте, когда 28-летний агент британского правительства, работавший на континенте под крышей журналиста, во время войны сбросил маскировку и занялся борьбой с Германией в открытую, под эгидой МI-6.

Заметим, что и до 1940 года Филби работал исключительно по нацистской Германии, главному врагу Великобритании на тот период. Сначала молодой агент под руководством Локкарта выполнял учебно-информационные задания на территории Третьего рейха. Нельзя сказать, что работа репортёром в данном случае была простой крышей. Скорее речь шла о соединении приятного с полезным. Более ответственной была командировка в раздираемую гражданской войной Испанию. Здесь Филби выполнял агентурные задания, прикрываясь легендой «доброго следователя» - эксцентричного консерватора, находящегося в оппозиции к правительству и из идейных соображений поддерживающего франкистов. Вероятно, шпионская работа Филби была секретом полишинеля, биография его отца была хорошо известна. Однако Франко строил свою политику на балансировании между Германией и Англией, да и позиция самой Англии на Иберийском полуострове была весьма двусмысленна. В этих условиях Филби отделался лёгким испугом, в целом его миссия была, так сказать, обречена на удачу. Он получил орден от Франко и пользовался личным расположением испанского посла в Лондоне (впрочем, английского агента). Об этом периоде Филби почти ничего не говорит, но весьма характерно огрызается по адресу испанцев:

«После тщательной  проверки  моего паспорта  майор  спросил:  "Где  ваше разрешение  на  въезд  в  Кордову?" Я повторил  ему то, что  мне  сказали  в севильской  капитании, но  он  не принял моих слов во внимание. "Неправда, - заявил он тоном, не  терпящим возражений. - Всем известно, что для приезда в Кордову  требуется  особое разрешение". Что  привело меня в Кордову? Желание посмотреть бой  быков?  Где же мой билет? Ах, у меня  его нет? Я только  что приехал  и собирался  купить билет  утром?  "Правдоподобная"  история! И так далее.  По  мере  нарастания  скептицизма  в  словах  майора  я  все  больше убеждался, что майор - ярый англофоб. В те дни  было много англофобов по обе стороны фронта в  Испании. Мой  мозг  заработал  с  лихорадочной быстротой в поисках выхода из создавшегося положения...».

«Англофобия» франкистов вполне понятна – на стороне республиканцев воевала масса английских «добровольцев»: кадровых офицеров-инструкторов и рядовых бойцов интербригад. Понятна и «англофобия» республиканцев, измотанных двуличной политикой Лондона, для которой Испания была лишь разменной пешкой в игре с Германией и Францией.

Следует заметить, что выше описывается единственный допрос и вообще единственная неприятность за всё время карьеры Филби. И после того как один раз, собственно, по ошибке, наступили на брюшко английской сколопендре, сразу началась истерика. «АНГЛИЧАН обижают». Вот такой образец густопсового расизма. Всю жизнь человек шпионил, пакостничал другим народам, занимался диверсиями и убийствами. Один раз задали пару вопросов, - причём по его же словам справедливо, – тут же «пошёл кал».

После работы военным корреспондентом во Франции 1939-1940 гг., Филби, как уже говорилось, попадает в отдел «Д» MI6, занимающийся партизанской борьбой и идеологическими диверсиями (на уровне листовок). Назначение в отдел человека,  имеющего опыт шпионской и пропагандистской работы в условиях гражданской войны, вполне логично. Логична и вся карьера нашего героя. Это хрестоматийный карьерист, удачно сочетающий родительскую протекцию с исполнительностью и пониманием законов бюрократической борьбы. Правда сам Филби из кожи лезет, чтобы доказать, что в штабе английской разведки сидели дилетанты и его продвижение по бюрократической лестнице носило случайный и даже иррациональный характер. Но это проблемы автора, а не внимательного читателя.

Также крайне логична и тенденция его мемуаров. Во-первых, Филби всячески обеляет британские спецслужбы, представляя их старомодными, неопытными, придерживающимися устаревших представлений о чести, и от этого постоянно страдающих.

  Филби своё назначение в отдел «Д» сопровождает следующим рассуждением:

«По части политической диверсии возникали большие  трудности, потому что  здесь затрагивались основные аспекты  британской  политики.  Английское правительство  привыкло поддерживать  монархов  и олигархов в  Европе и было настроено против  любых форм подрывной  деятельности.  Единственно, кто  мог оказывать Гитлеру какое-то сопротивление, были представители левого движения - крестьянские  партии, социал-демократы  и  коммунисты.  Только  они были способны, рискуя жизнью, бороться против оккупантов. Но было мало  вероятно, чтобы  они   стали   стараться   ради   английского  правительства,   упорно продолжавшего заигрывать с  «королями  каролями» и «принцами  павлами»,  которые систематически преследовали всех левых в период между войнами».

Это наглость, граничащая с безумием. Начиная с конца 18 века Англия последовательно поддерживала все левые партии континентальной Европы. В Лондоне находилась штаб-квартира первого Интернационала, Лондон был столицей европейских анархистов, Англия была главным убежищем и итальянских карбонариев, и французских республиканцев, и польско-греко-венгерско-испанско-чёрт знает каких повстанцев. В Лондоне жил Герцен, из Англии во время первой русской революции посылались корабли, нагруженные динамитом и оружием. Опыт английской разведки по этой части немыслимый. В смысле политической дестабилизации, саботажа, идеологических диверсий  Интеллидженс Сервис обогнала разведки других государств на 50-100 лет, а в некоторые периоды вообще действовала в гордом одиночестве. МОНОПОЛИСТ. Конечно при этом «конституционные монархи» Британской империи писали проникновенные письма очередным жертвам своей тайной полиции. Здесь посочувствуют свергнутому монарху, там утрут слёзы овдовевшей вследствие теракта иностранной принцессе, а то и предоставят убежище аристократическим беглецам из Франции-Германии-России. Но ведь это всё спектакль для дураков – типичный образчик знаменитого английского лицемерия.  

В полном согласии с этой традицией подличания в глаза, Филби тут же говорит, что как-то по попущению господа, под влиянием независящих обстоятельств англичане стали помогать левому подполью в Европе. Подполье английской помощью пользовалось, но интересы короны при этом игнорировало. Опять англичан подвели наивность и островной альтруизм:

«Оказывалось,  что англичане просто  хотят  восстановления статус-кво,  существовавшего  до  Гитлера:  возврата  к  Европе,  где  будут спокойно   господствовать  Англия   и   Франция   при   помощи   реакционных правительств,  достаточно  сильных, чтобы поддерживать  порядок среди  своих народов и служить "санитарным кордоном" против Советского Союза.

Такая  точка  зрения,  однако, исключала само существование  управления специальных  операций, целью  которого, говоря словами Черчилля, было зажечь пожар  в   Европе.  А   этого  нельзя  было  добиться,   призывая  народ   к сотрудничеству  в  восстановлении  непопулярного  и дискредитировавшего себя старого  порядка.  Невыполнима  эта  задача  была и  потому, что  настроения данного момента в значительной степени  определялись победоносным  шествием Гитлера  по  Европе.  УСО   могло  действовать  эффективно,  только  заранее предусмотрев перелом  в  настроениях в  Европе, после нескольких  лет войны, когда нацистское господство ожесточит людей и  заставит взять свое будущее в собственные  руки.  Эти  настроения,  без   сомнения,  должны   были   стать революционными и покончить с Европой 20-х и 30-х годов.

Дальтон  и  Гейтскел видели, конечно, противоречия между задачами УСО и точкой  зрения  министерства иностранных дел,  но им приходилось действовать осторожно,  ибо  у  них  самих  не  имелось четкой  альтернативы.  Оба,  как добропорядочные  социалисты,  надеялись,  что  один из  важнейших  ключей  к решению проблемы находится  в  руках  европейских  профсоюзов.  Однако  было сомнительно,  чтобы  профсоюзы   пошли  на  риск   по  велению   английского правительства, если  даже  в  него входят Эттли,  Бевин,  Дальтон  и  другие социалисты. Многим казалось, что Англия военного времени резко отличается от Англии Болдуина  и Чемберлена, но разве это не была просто другая маска,  за которой скрывался предатель Абиссинии, Испании и Чехословакии? Неспособность английских  лидеров  развернуть  настоящую  революционную  пропаганду только подтверждала  это,  и  Англия  всю войну страдала из-за  отсутствия должного политического  руководства. Все  организации  Сопротивления брали  у  Англии деньги и  снаряжение,  но  очень немногие прислушивались  к голосу  Лондона.

Организации Сопротивления возникали потому, что люди видели собственный путь к   будущему,  и  это  не  был  путь,  предусмотренный  для  них  английским правительством.  Таким образом,  относительный  успех управления специальных операций   в   области  материальных  разрушений  и   беспокоящих   действий сопровождался относительным провалом в политической области».

Какова же была структура УСО, выделенного из СИС? Оно состояло из двух основных отделов (вообще-то из трёх, но об этом отдельный разговор). Второй отдел занимался саботажем и диверсиями (вскоре, чтобы запутать дело, англичане переименовали СО-2 в собственно УСО). А первый отдел? Первый отдел занимался чёрной пропагандой, но в самом расширительном значении этого слова. Задачей отдела была ПОДГОТОВКА ОБЩЕЕВРОПЕЙСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ и установление после победы над Германией английского политического господства над Европой. Война понижает степень маскировки,  речь идёт о примитивном рукосуйстве, поэтому СО-1 англичане вскоре переименовали в Управление политической войны. Это управление, о чём Филби «забывает» упомянуть, возглавил один из главных деятелей октябрьской революции в России и крёстный отец Кима Брюс Локкарт. Деятельность СО-1 действительно закончилась «относительным провалом». Если конечно провалом назвать установление коммунистической тирании в странах Восточной Европы и общую политическую дестабилизацию в послевоенной Франции и Италии. США с огромным трудом, опираясь на экономические ресурс и присутствие своей армии, остановили «социалистическую революцию» в Западной Европе. В Китае им этого не удалось, и самый многочисленный народ мира по своему хотению по английскому велению окунулся в красный океан маоистского безумия. Конечно это «относительный провал». Но только для островных мегаманьяков.

СО-1 на территории СССР делать было нечего (дело давно сделано). А вот СО-2 имело в Москве базу, руководящую диверсионной работой на оккупированной немцами территории. Впрочем, английские мастера плаща и кинжале не гнушались и непосредственным исполнением террористических акций. Например, английский агент «Николай» «Кузнецов» по приказу Москвы (настоящей Москвы, т.н. СО-2) убил ряд высших тыловых чиновников Вермахта на Украине. Кто же руководил гигантским штабом СО-2 в Москве, по приказу которого сотни самолётов осуществляли поддержку диверсантов в Белоруссии, на Украине, в Польше, Словакии,  Югославии?

 (пока только процитируем стыдливую фразу Филби):

«Апрельскую югославскую революцию УСО ставило себе в какой-то степени в заслугу. Наши люди там были, но post  hoc,  ergo  propter  hoc  ("после  этого"  не  означает "вследствие  этого")».

Филби скромничает. «Югославская революция» это яркий пример прямой кооперации СИС и НКВД, о котором умалчивают более 60 лет.)

СО-2, т.е. УСО в Москве руководил генерал Джордж Хилл, о чём Филби упоминает вскользь и подаёт как курьёз:

«Весельчак Джордж Хилл   - автор книг о своих таинственных приключениях  в Советской России, один из немногих оставшихся в живых англичан, которые  действительно засыпали "песок в буксы".  С  большим брюшком, Хилл скорее походил на опереточного  короля с лысой макушкой вместо короны.  Его  назначили  руководителем миссии  управления специальных операций  в Москве. Мои  друзья в СССР приняли это с восторгом: они знали о Хилле все».

 Ещё бы, именно Хилл, а не партийный идиот Дзержинский, который за всю жизнь гвоздя в стену не вбил, был одним из основателей ЧК.

Но Филби не останавливается на более-менее завуалированном обелении и прибеднении СИС, и по-простому, по-алкогольному доходит до уровня пропаганды, рассчитанной на подростков. По его мнению, британская тайная полиция и пытки – две вещи несовместные. Этого не может быть. Самую жёсткую сцену допроса (в военное время!) Филби описывает так.

«Английская разведка давно подозревала Луиса Кальво - испанского журналиста, работавшего в Лондоне, в том, что он пересылает в Испанию полезную для врага информацию. Он был арестован и направлен в "строгий" следственный центр на Хэм-Коммон. К нему не применялось физическое насилие. Его  просто раздели догола  и привели к коменданту центра Стефенсу, человеку прусского  типа, с  моноклем в глазу.  Стефенс каждый  свой  вопрос сопровождал ударом стека по своему сапогу. Оценка нервного  состояния Кальво оказалась   правильной.  Напуганный  легкомысленным   предательством  своего соотечественника,  а также,  несомненно,  стеком, Кальво  рассказал о  своей деятельности. Этого  было достаточно для того, чтобы на время войны упрятать его в тюрьму».

А вот как добрый английский следователь стращает шпиона. Так стращает, что самому страшно становится, а вражеский агент зевает ему в лицо:

 

«Симоеса арестовали. Чтобы избежать всяческих случайностей, его отправили в "строгий" следственный центр  на  Хэм-Коммон  и  напустили на него  Томми Харриса.  По натуре  Харрис  не мог  быть  с кем-либо по-настоящему строгим,  но  тут  он старался,  как мог.  Харрис объяснил Симоесу,  что  тот находится  в  тюрьме английской секретной службы, что он вне досягаемости закона, что консульство не знает о его  местонахождении и никогда  не узнает,  что он может остаться здесь на всю жизнь, если ему  сохранят ее,  что его  могут  морить  голодом, бить, убить и никто никогда об этом не узнает. Единственная надежда для него - полное признание  в шпионаже на  немцев.  Харрис говорил и многое другое в таком же  роде, пока его разыгравшееся воображение не прошлось по всей гамме чувств.  Харрис потом  признался мне,  что нарисовал  такую  леденящую кровь картину, от которой ему самому стало страшно.

Все это Симоес слушал с нарастающим нетерпением  и  время от  времени с раздражением заявлял,  что  он хочет есть. Однако примерно через час допроса он  принял  решение.  Попросив бумагу  и  ручку,  Симоес  нацарапал на  двух страницах показания о контактах  с немцами в  Лиссабоне, включая инструкции, микрофототочки  и  все  остальное.  Он объяснил, что не  имел  ни  малейшего желания  подвергать себя опасности  и что  единственной его целью было найти хороший заработок в  Англии, куда он не  мог  бы добраться  без  посторонней помощи. Закончив  писать, Симоес  бросил  ручку  и  воинственным  тоном спросил: "Ну, а теперь мне дадут что-нибудь поесть?"».

Ох уж этот старина Харрис!

Вот такой замечательный перебежчик перед нами. Представьте чекиста-невозвращенца, который пишет, что единственный вид пыток на Лубянке - это пристальный взгляд Феликса Эдмундовича. Такая «киностудия детских и юношеских фильмов имени Горького» продолжается на протяжении всего филбовского мемуара.

Существует заблуждение дилетантов, считающих, что во время войны неимоверно возрастает роль государственной разведки. На самом деле шпионам во время военных действий делать нечего. Война делает невозможной сколько-нибудь серьёзную и успешную разведывательную работу. Когда границы перекрыты фронтами, дипломатические и торговые отношения разорваны, общество мобилизовано, а свобода слова равна нулю,  особо не пошпионишь. С противником работает войсковая разведка и служба радиоперехвата. Тем не менее, штаты тайной полиции во время войны раздуваются неимоверно. Отчасти это обусловлено рутинной контрразведывательной работой, носящей профилактический характер. Но лишь отчасти. Важнее другое: служба в тайной полиции является легальной отмазкой от посылки на фронт. Чем с большими оборотами вращается военная мясорубка, тем больше тыловых крыс скрепит ремнями и отсверкивает бутафорскими погонами в фиктивных «конторах». Такой маменькин сынок раздувается как клещ, делает серьёзное «стратегическое» лицо, а по сути перебирает ничего не значащие бумажки. Задача тайной полиции во время войны это выдача на гора туфты, призванной имитировать реальную работу. На туфту руководство государства смотрит сквозь пальцы. У всех есть дети. Да и негоже пускать на распыл правящий класс государства. Особенно государства кастового, феодального.

В этом смысле Ким Филби быстро вырулил в место золотое: иберийский отдел СИС. В сентябре 1941 года он перевёлся из УСО в качестве начальника иберийский подсекции 5 секции СИС.

(Справка: 5 секция это подразделение МИ6, которое, как и МИ5 занимается контрразведкой, но в рамках деятельности МИ6. Одинаковые цифры сделаны, чтобы запутать посторонних, но я не советую особо разбираться в этих феодальных ухищрениях. Дело в том, что вся официальная структура СИС является выдуманной. О подлинном устройстве и даже самом характере этой организации в 18-19 вв. не говорится ничего, заявляется, что её прототип создан только в 1909 году. На самом деле это лишь легальная проекция на государственной аппарат организации, действовавшей и до этого, и после этого ПОМИМО государства. По своей структуре СИС, точнее то, что официально называют «СИС», больше всего похоже на орден иезуитов, с которого она в 18 веке и скопирована.)

Испания и Португалия не принимали участия во второй мировой войне, шпионская работа на этом второстепенном направлении была вполне возможна.  Более того, для англичан она была абсолютно безопасна. Португалия просто была британским сателлитом, а Франко ловко балансировал между Черчиллем и Гитлером. Такая позиция устраивала и Англию и Германию. Немцы использовали Испанию для транзитной торговли с Латинской Америкой, а англичане в разумных пределах смотрели на это сквозь пальцы, так как нейтралитет Испании обеспечивал неуязвимость Гибралтара.   

На Острове существует целая Литература о том, как английские аристократы не отсиживались в тылу, а доблестно сражались на «иберийском фронте» с злокозненными германскими шпионами. На самом деле деятельность СИС в Испании и Португалии неимоверно преувеличена. Точнее сказать, обстановка была в этом районе такая, что давала достаточно поводов для выращивания развесистой клюквы, под сенью которой спасались от призыва десятки и сотни аристократических сынков, и которая создавала ареол успеха вокруг «Конторы» в целом, и следовательно прочих отделов.

Ким Филби на этой должности оброс связями, хотя сам факт назначения на «хлеборезку» свидетельствовал о мощной протекции. (Кстати, подумайте, могли ли вчерашнего «независимого журналиста» назначить на руководящую работу в святая святых – в «контрразведку разведки».) Дела шли хорошо и к концу войны Ким Филби стал руководителем пятой секции.

Всё пока логично и понятно. НО. Это назначение сопровождало обстоятельство столь невероятное, что лучше всего описать его словами самого мемуариста. Тут ценно каждое слово:

«Задолго до  окончания войны с Германией  руководство СИС стало обращать свои мысли к  будущему противнику.  В  период  между двумя мировыми  войнами большая часть ресурсов службы расходовалась на операции  по  проникновению в Советский Союз  и  на  защиту  Англии от  того,  что  обобщенно  именовалось "большевизмом".  Когда  поражение  стран оси  стало  неминуемым,  мысли  СИС вернулись в старое, привычное русло. Скромное начало было положено созданием небольшой  девятой  секции  для  изучения  старых  дел  о Советском Союзе  и деятельности коммунистов. Руководителем секции назначили  сотрудника МИ-5 по фамилии Карри, который уже приближался к пенсионному возрасту. Он был глух и не  знал  специфики  работы   СИС.  Кроме  того,  обстановка  исключительной секретности мешала ему получать  документы (!), имеющие отношение к его  работе.

Впрочем,  все  понимали,  что  Карри  назначили временно  и  что, как только сократится объем работы  против  Германии,  его заменят кадровым сотрудником СИС.

Сложившаяся ситуация,  как мне  тогда представлялось, могла иметь  два  решения:  либо  после  отставки Карри  его заменят  другим человеком, либо девятую  секцию сольют с пятой.  Каугилл  (глава пятой секции) не сомневался, что будет принято второе решение. Он  с воодушевлением говорил о том времени, когда мы избавимся  от старины Карри и  по-настоящему развернем работу против  коммунизма.  Каугилл  имел основание на это надеяться.  После поражения  стран  оси  наступит  режим  экономии, и штаты  СИС  будут  резко сокращены. Казалось почти невероятным, чтобы в новых условиях  сохранили обе контрразведывательные  секции:  одну  - для  решения очень важной, советской проблемы и другую -  для более или  менее  незначительных  дел.  Несомненно, будут стараться объединить эти две секции,  и тогда Каугилл, как  старший по службе, будет бесспорным кандидатом на пост начальника объединенной секции...

Девятая  секция Карри состояла  из четырех сотрудников  - он  сам,  две девушки и один полоумный. Одна из девушек была очень милой особой из женской вспомогательной службы  ВМС, и я  оставил ее.  Другая была довольно странная особа, пришедшая к нам из цензуры, и я почувствовал облегчение, когда вскоре после моего вступления  в должность  она  получила  ожог роговицы,  наблюдая солнечное  затмение, и  вынуждена  была  покинуть нас.  Полоумный был  некто Стептоу из Шанхая, который в период  между войнами отвечал  по линии СИС  за весь Дальний  Восток.  Как это  могло случиться, для  меня и сейчас остается загадкой. Трудно поверить, что он мог  удержаться на любой работе хотя бы неделю...»

Вскоре пятую  секцию действительно ликвидировали, но на руководящую должность назначили прожжённого интригана и подхалима Филби: 

«Ее  функции были переданы  девятой  секции,  получившей  новое  название  -  Р-5.  Таким образом,  после  реорганизации  я  стал  одним  из  заместителей  начальника английской  секретной   службы  с  соответствующим  повышением  жалованья  и возглавил всю контрразведывательную работу в СИС».

При этом руководство специально подчеркнуло особое условие работы на новой должности:

«Шеф добавил  заключительную  статью:  я ни в коем  случае  не  должен  был иметь каких-либо дел со спецслужбами Соединенных Штатов. Война еще не закончилась, и Советский Союз считался союзником Англии.  Ни  под каким видом нельзя было рисковать утечкой  информации. Шеф имел в виду возможность утечки информации из американских спецслужб к русским. Это была поистине пикантная ситуация!»

Итак, что получается?

1. Во время мировой войны Англия совершенно не следит за огромным государством и своим весьма ненадёжным и условным союзником - СССР. Сталин коварный деспот, ещё недавно поддерживал Гитлера, имеет мирные отношения с Японией, воюющей против Англии. Но что происходит в СССР, Черчиллю совершенно не интересно. Московскими делами занимаются полтора человека.

2. В конце войны советский отдел СИС почему-то... сливают с отделом контрразведки. Причём это решение настолько очевидно, что просчитывается заранее.

3. Руководителем объединённого отдела назначают Филби, который не знает русского языка и никогда не занимался русскими делами. При этом его (советского шпиона) предупреждают об опасности шпионской деятельности со стороны... американцев.

Подобный калейдоскоп нелепостей имеет только одно логичное объяснение. СССР являлся тайной британской колонией, и как часть имперских территорий проходил по ведомости не МИ6, а МИ5. В МИ6 существовал карликовый русский отдел, призванный как-то замазать зияющую лакуну для постороннего взгляда. Понятно, почему в конце концов его слили именно с КОНТРРАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫМ отделом МИ6 и почему до Филби его возглавлял сотрудник МИ5.

Главным адресатом подобных перестановок были американцы, с которыми с 1941 года британские спецслужбы установили тесные отношения. Задача реорганизованного отдела заключалась в якобы совместной работе с Вашингтоном против СССР. На самом деле речь шла о фальсификации и прямом саботаже. Именно в этом и заключалась работа Филби. После разгрома Германии он переключился на нового врага №1 - США. Следует оценить коварство туманного Альбиона – «русский отдел» СИС, с которым сотрудничали американцы, на самом деле был контрразведывательным отделом разведки, то есть работал... против американских разведчиков, сотрудничавших с англичанами.

Это и была «тайная война» мистера Филби. Именно в рамках этой войны он получил свой следующий пост, на первый взгляд абсолютно абсурдный – пост главы резидентуры в... Турции. Любопытно, что эту работу Филби счёл повышением. Она и была повышением, если учесть, что в Константинополе ничего фиктивного уже не было – ни иберийского курорта, ни квазиразведки против СССР. Правда сам Филби утверждает, что в Турции он главным образом воевал с СССР.

 

по материалам http://www.upravda.ru/