Нас часто спрашивают, каким образом англичанам удаётся контролировать своих кремлёвских марионеток. Механизмов такого контроля несколько, мы хотим подбросить для размышления пару материалов. По их поводу ничего говорить не будем, надеемся, читатели сами сделают из прочитанного правильные выводы.
Пердлагаем материал для размышления - это интервью с кремлёвским поваром Анатолием Галкиным, опубликованное несколько лет назад в российских СМИ. (Из текста мы убрали мало интересные гастрономические подробности.)
- Анатолий Николаевич, а в каком звании вы в КГБ состояли?
- А зачем говорить? Я военный человек. У меня высокое звание. Офицерское.
- С вас брали расписку о неразглашении государственной тайны?
- А как же! У нас тогда было 19 или 20 членов Политбюро, которых мы кормили. Они постоянно с кем-то встречались, вели за столом важные переговоры. Слышали там много чего, но обо всем должны были молчать.
- Как проверялось, не отравлены ли блюда?
- Во-первых, врачи берут пробу всего, что мы готовим. Каждый человек стоит на определенной операции, за которую несет ответственность. А готовые блюда уже проверяют все, вплоть до психологов. Но за всю историю спецкухни, начиная с 1924 года, не было ни одного инцидента. Если ты пересолил или недосолил - это уже был скандал. А если кто -то из членов Политбюро скажет, что было невкусно, - это вообще криминал. Но такого не было.
- Какое меню было на спецкухне?
- Оно составлялось кремлевским технологом и врачами каждого из членов Политбюро, потому что у одного диабет и ему нельзя сладкого, у другого — почки и ему нельзя соль. А у нас висел список. Например, вы готовите 001-му. Это Михаил Сергеевич Горбачев. Понедельник: ему нельзя соль, яблоки, виноград. Что бы он ни заказал, эти продукты должны быть исключены. Вторник: у него разгрузочный день. Все, что бы вы ни делали, должно быть из овощей, без масла сливочного и без сметаны. Для остальных членов Политбюро то же самое - меню расписано по дням. У Рыжкова, помню, что-то с сахаром было, и его заменяли на глюкозу. А вот Лигачёв все ел...
- А что ел Горбачев, будучи президентом?
- Ну, допустим, прилетаем мы с ним в командировку. Скажем, в Англию. Если он один, то завтракал попроще, прямо в халате. Обязательно кофе. Кофе он любил и пил много, хотя врачи меня предупреждали, что ему нельзя. А он все равно: «Толик, кофэ мне». Всегда говорил не «кофе», а «кофэ». А если завтракал с Раисой Максимовной, то обязательно были каши, не меньше пяти-шести разных: гречневая, перловая, овсяная двух-трех сортов - со злаками, с сухофруктами. Помимо каш - немного сыра, масло сливочное, которое он не ел никогда, но мы ставили. Если они с Раисой Максимовной, можно икорки. Раиса Максимовна ела практически то же, но не позволяла себе никаких макарон, никакой картошки, сала. Бывало, где-нибудь в Волынском Михаил Сергеевич совещается да и скажет: «Давай нам по 50 грамм и сала всем по куску». Любил, чтоб соленое, замороженное. Очень любил соленья: огурчики, чеснок маринованный. Только с одним условием: «Едим все». Раиса Максимовна себе этого не позволяла. Я ей как-то предложил: «Раиса Максимовна хоть ложечку! А она мне: «Толь, ты думаешь, мне не хочется картошки с салом, хочется, но нельзя»...
- Вы были с Горбачевыми от начала и до конца, почти как член семьи. Вы это чувствовали или дистанция всегда оставалась?
- Они очень долго привыкали к людям и никогда не приближали к себе близко. А это и нельзя. Ты с ними, но ты для них все равно чужой. Можно, как губка, все впитывать, но никогда не выжимать себя. И они это очень ценили...
- И в Фаросе вы были с ними? Хотя там и аппетита-то, наверное, ни у кого не было?
- Ну, я бы не сказал, что совсем не было. Раиса Максимовна, конечно, переживала. Страшно, конечно, было. Когда летели оттуда, в спешке Горбачев не стал ждать президентского самолета, а полетел вместе с нами на маленькой «тушке», на которой прибыли Силаев с Руцким. Когда летели, Крючков отдал приказание уничтожить самолет. Когда к Москве подлетали, Горбачева уговаривали: «Давайте сядем в Питере, в Новгороде», но он отказался. После путча Раиса Максимовна более полугода была прикована к постели, но об этом никто не писал.
- Сколько вы с Ельциным проработали?
- Меньше года, больше я не смог. Уволился. Коржаков говорил: «Да ладно, успокойся, ты устал». А я не мог так работать, когда утром приходишь, и тебе говорят: «Вот, опять Ельцин нажрался и уволил 50 человек охраны ни за что»...
- В книге «От рассвета до заката» Коржаков пишет, что водку Ельцину разбавляли. Это так?
- Да, водку ему разбавляли водой один к одному и замораживали в морозилке, чтобы Ельцин не заметил. А пьяный человек уже ничего не замечает.
- Вы ушли без скандала? Вы, наверное, первый повар, который ушел от президента?
- Да уж, но обошлось без скандала, хотя, когда я уходил, Коржаков сказал: «Ты пожалеешь, подумай, что ты делаешь». А потом, когда все случилось, Александр Васильевич (мы и сейчас с ним хорошие друзья) сказал мне: «Как ты, Галкин, был прав, ты вовремя все это понял»...
- Я слышала, что вы стажировались в английском королевском дворце. Чему же вас там научили?
- Меня отправили в Англию, посмотреть какой там сервис, какая посуда, как готовят, как все это подается. Мне было очень интересно. Что-то хотелось по-своему сделать, что-то мы и делали, потому что королевской семье тоже надоедает одно и то же. И вот мы приготовили такой десерт, который позже назвали «Елизавета». Это крупная свежая клубника, фаршированная цельными кедровыми орешками, с клубничным сиропом, с коньячком и с буше (это нежное печенье, такое воздушное, тает во рту, как мороженое). Королева сначала не хотела это есть, но мы ее как-то уговорили, она попробовала и сказала: «Такое забыть нельзя». В знак благодарности она подарила мне дорогой серебряный кофейный сервиз.
- А что едят на завтрак английские аристократы - овсянку?
- Это кухней даже назвать нельзя. Каша-размазня творог с чем-то, фрукты. Вот десерт у них красивый, выпечка необыкновенная. А кухня - кусок сваренной индейки, которую сначала обваляют в чем-то, на каком-то гриле ее обжарят... И это называется кухней? Суп из чечевицы, бобы пророщенные для Елизаветы-матери на завтрак, соя какая-то, прости господи. Вот сервис, подача, работа официантов - вот это да, вот тут есть чему поучиться.
- И чему же?
- Это спокойствие, подход, выдержка. Мне казалось, что он подходит к столу и отсчитывают секунды, когда блюдо можно подать. Я не спрашивал, как они это делают: они все очень скрытные, а я был человеком из КГБ, и они вообще не понимали, что я там делаю. К кухне они меня близко не подпускали.
- Анатолий Николаевич, правда, что ваша бабушка была личным поваром Сталина?
- Да, у Сталина на даче было два повара: моя бабушка, которая готовила ему блюда русской кухни, и еще грузин, который отвечал за грузинскую. Но моя бабушка кормила Сталина каждый день, а грузин - только по праздникам. И при этом она дожила до глубокой старости. Сталин был ею очень доволен.
- Что бы вы изменили в своей жизни, если бы это было возможно?
- Я бы прожил ее так, как я прожил. Судьба мне подарила время, когда я работал с Горбачевым, и я этим горжусь. Больше ни о ком я так не вспоминаю - ни о Ельцине, ни даже о патриархе.
- А кого было проще кормить: людей светских или священнослужителей?
- После 1992 года я очень много ездил по миру, работал в крупнейших ресторанах, а когда вернулся, меня пригласили съездить в командировку с патриархом Алексием. Это, конечно, Богом данное мне время, когда я был с ним. На Селигере, в старинных русских городах. Что касается проще или сложнее, то тут дело не в этом, а в том, чтобы приготовить именно то, что патриарху нужно и можно есть согласно церковным канонам. Они же монахи. То молочного нельзя, то мясного, а в другой день вообще ничего есть нельзя, кроме овощей и воды. По четвергам рыба в любом виде. Пост очень строго соблюдают - ни кусочка мяса, ни яиц, ни молочных продуктов. Рыбу только отварную - два раза за 40 дней. Овощи только на растительном масле. И никто не сядет за стол, пока патриарх не прочтет молитву, не окрестит всех и не благословит к приему пищи.
- Вас приглашают сейчас власти на какие-нибудь ответственные приемы?
-Постоянно. Только сейчас у меня со временем напряженно. В «Национале» часто проводят приемы и встречи представители городских властей, а порой и гости федерального уровня. В 2002 году мы получили престижную премию правительства Москвы «За лучшую национальную кухню гостиничного ресторана Москвы». Недавно Юрий Михайлович Лужков, желая показать русское гостеприимство и продемонстрировать русскую кухню, обедал у нас с мэром Пхеньяна. Оба остались довольны.
- А что вы слышали о кулинарных пристрастиях теперешнего российского президента? Кто его кормит?..
- Я знаю людей, которые его кормят, и я спокоен за президента.
