Моя версия проста. Переворот был совершён Ельциным и Хасбулатовым 18 августа при поддержке национальных элит и части силовиков. Силовые структуры были заблокированы, а активные действия осуществляли чеченские боевики. Схема естественная для госпереворота, т.е. самопротиворечивой государствнной акции. 19-21 был спектакль, призванный легитимизировать переворот. Само название "ГКЧП" арестованным "лжепутчистам" придумали в издевательских целях. "Госкомитет" это на чиновничьем языке понижение статуса, "ЧП" - "чепе". Ни один чиновник по доброй воле себя так не назовёт. Это издевательство, причём издевательство придуманное профессиональным аппаратчиком.
Историки путча всё время говорят о "третьей" силе и начинают блуждать среди трёх сосен. Среди бела дня. Что неудивительно. Переворот это боевое столкновение, там третьей стороны не бывает. Идут на "вы". Если воюют три государства, то всегда два против одного. Я всего лишь предлагаю ситуацию "Горбачёв-ГКЧП-Ельцин" упростить до ситуации "Горбачёв-Ельцин". И посмотреть через полученные очёчки на реальность. Возможно мусорная аппликация превратится в логичный пейзаж.
В "Московских новостях" опубликовали письмо Крючкова, написанное им из тюрьмы 25 августа 1991 года. Письмо адресовано Горбачёву и, по всей видимости. действительно написано главою КГБ. Крючков очень старательно пересказывает объяснённую ему версию событий. Кстати, он тогда сказал замечательную фразу во время короткого интервью: "Я не считаю, что нахожусь под следствием, скорее, мы с товарищем следователем вместе работаем". Похоже на то. Тем не менее поскольку писано всё было по свежим следам, в состоянии импровизационного ража, то получилось местами интересно. Например, такая фраза:
"Михаил Сергеевич! 18 августа мы в последний раз говорили с Вами по телефону. Вы не могли не почувствовать по моему голосу и содержанию разговора, что происходит что-то неладное. Я до сих пор уверен в этом. Короткие сообщения о Вашем пребывании в Крыму, переживаниях за страну, Вашей выдержке (а чего это стоило Вам!) высвечивали Ваш образ".
То есть в стране совершается государственный переворот. На стороне путчистов всесильный глава КГБ. Его действия: он беседует со свергаемым главой государства и тот по его голосу чувствует, что что-то неладно. Видимо, у Крючкова дрожит голос, он запинается - можно догадаться. Вместо ареста или ультиматума - звонок: "Так что, барин, такая петрушка, то исть, не сумлевайтесь, тут эта, ежели надо, то мы всем миром. В смысле, напримерно, случАй если". Находясь под следствием, бывший глава тайной полиции намекает: "Ну признайтесть, признайтесь Михаил Сергеевич, что Вы-таки что-то почувствовали". Ладно. Потом Крючков смотрит телевизор и читает прессу, перед его взором высвечивается образ опального главы государства.
Похоже на то. 18 числа - звонок в Форос из чеченской пресс-хаты, 19-21 изучение телевизора в чеченской камере.
Второй пиксел это, пожалуй, заметка Хинштейна в «Комсомольской правде». Статья Хинштейна, всегда щеголяющего конфиденциальной информацией. неназойливо замыкает круг, выстригаемый на макушке обрабатываемого читателя: от встречи Горбачёва с послом США накануне путча, до планов Ельцина укрыться на территории американского посольства. Куда ни кинь, всюду кишат тихие американцы.
Как же коварные американцы всё так ловко спроворили? А ПИЛИ ЛЮДИ.
Во-первых, Ельцин. Он, ведь, змей, что учудил. В мае взял и завербовал главу ВДВ Грачёва. Каким образом? А ПЛЯСКОЙ БЁДЕР. Буквально. Грачёву в голову ударило, член поднялся, вот и не смог очарованию противостоять. Хинштейн так и пишет:
"В мае Ельцин вместе с Грачевым ездил в Тульскую дивизию ВДВ. Никто из руководителей такого ранга прежде не разговаривал с Грачевым столь нежно и доверительно. ("Все, что налито, было выпито", - вспоминал очевидец этого визита генерал Лебедь.) Они даже уединились потом, и Ельцин, ласково приобняв Грачева, спросил его прямо в лоб: случись что, пойдешь против меня? И Грачев, разгоряченный уже выпитым - а пить он любил и умел, заплетающимся языком ответил: что вы... дорогой наш Борис Николаевич... доведется - жизнь за вас положу... "Ельцин напился до беспамятства, - говорит Ачалов. - Творил черт знает что. Разделся догола и бегал в таком виде. Фотографии президента неглиже сохранились у меня до сих пор: еще в 1993 году я спрятал их в надежном месте"."
Оот, панимаеш. Теперь о поведении Ельцина во время путча:
"Российский президент спокойно пребывал с визитом в Казахстане. Нурсултан Назарбаев принимал его столь радушно, что вылет в Москву пришлось отложить даже на пару часов: Ельцину требовалось хоть немного прийти в себя. Ясное дело. Столько выпить на жаре, да еще под жирные азиатские яства... Но Ельцин спокойно приземляется во «Внуково». На ногах он еще держался. Других его соратников пришлось грузить штабелями..."
Так как же отважные гекачеписты не скрутили расслабленных алкоголиков? Дык сами не просыхали:
"18 августа Болдин, Бакланов, Варенников и Шенин едут в Форос, на президентскую дачу, и битый час уговаривают Горбачева подписать указ о введении ЧП... Когда ходоки вернулись из Фороса в Кремль, все они уже, как выразился потом маршал Язов, были «под хмельком». В Кремле - та же картина. Вице-президента Янаева еле-еле сумели вытащить на экстренное заседание с какого-то дачного сабантуя. «Мы тут сидим, важные дела обсуждаем, а вице-президент где-то гуляет», - укоризненно покачал головой премьер Павлов. Впрочем, Павлов находился не в лучшем состоянии. (Той же ночью от волнения и обилия виски он потеряет сознание прямо в кабинете, с гипертоническим кризом будет спешно эвакуирован на дачу, где в постели и переждет все «чрезвычайные» дни.) Потом многие из участников этой тайной вечери будут говорить, что их не покидало ощущение какого-то дурного водевиля, пьяного застолья".
А что, может, чеченцы и плесканули терпилам водки. За хорошую работу. Мол, отработали на пресс-конференции чики-поки, вот вам гостинец. Для подкрепления нервной системы.
Ну а по пьяной лавочке, ясно, люди сами себя наказали. У Хинштейна и название главки удачное: "Пропаганда работала наоборот":
"У руководителей ГКЧП не было ни плана действий, ни конкретных задач. Ввести войска в Москву, например, они решили лишь накануне, без какой-либо предварительной проработки. Более 4500 солдат, свыше 300 танков, около 270 БМП, 150 БТР: все они, войдя в город, не знали, что делать. Со стороны выглядело это трагикомично. Колонны бронетехники останавливались на красный свет, пропуская потоки городского транспорта.
"Для нас решение о вводе оказалось полной неожиданностью, - свидетельствовал начальник штаба Московского военного округа Леонид Золотов. - Мы взяли справочник Москвы, туристические карты и стали определять, куда разместить боевую технику.".
Уже утром 19 августа было понятно, что российский президент в переговоры с ГКЧП вступать не собирается. Тем не менее он без хлопот покидает свою дачу и вместе с соратниками отправляется в "Белый дом", где и возглавил "штаб революции".
Постепенно к "Белому дому" стекается народ. И когда Ельцин взгромоздился на танк и громогласно прочел свое воззвание, площадь перед «Белым домом» взорвалась многотысячным ревом.
Апофеозом беспомощности ГКЧП стала пресс-конференция, на которой Янаев с компанией мычали что-то несуразное. Он старался выглядеть уверенным, но трясущиеся, дрожащие руки - то ли от страха, то ли с перепою - свидетельствовали совсем об обратном. На фоне бодрого Ельцина, бросавшего рубленые фразы с танка, заикающийся Янаев выглядел жалкой карикатурой.
И ведь все это показывалось по центральному телевидению! Репортажи с баррикад, выступление Ельцина на танке! Даже "Правда" - средоточие партийного официоза - и та поместила выдержки из заявления Ельцина под скромным заголовком: "Позиция руководства РСФСР".
При такой пропагандистской работе неудивительно, что уже к полудню 19 августа у "Белого дома" - главного очага сопротивления - собралось несколько тысяч людей".
Хинштейн добавляет:
"Когда в ночь на 21 августа колонна бронетехники пытается подойти к "Белому дому", путь им преграждают ополченцы - 3 человека гибнут. Самое поразительное - колонна, на которую бросились защитники демократии, к готовящемуся штурму отношения не имела: танкистов послали как раз на охрану "Белого дома"."
Кто бы сомневался. Переворот закончился 18 числа. А затем победившая сторона гоняла шары на пустом бильярде из лузы в лузу.
Цыганок в 1991 году был полковником, старшим преподавателем кафедры Военно-инженерной академии имени Куйбышева. Т.е. это взгляд на события человека военного и человека достаточно интеллигентного. Немолодого, в конце концов. 19 августа был в отпуске, по своей инициативе пошёл к Белому дому после сообщения о создании ГКЧП (то есть, когда на самом деле всё было кончено). Пришёл:
"У Белого Дома царила неразбериха: кто-то митинговал, кто-то командовал, кто-то куда-то звал… Единого командования не было. Свои штабы имели «ДемРоссия», Ельцин, Руцкой, депутаты Филатова, Хасбулатова, Ковалева…"
Полковник попросился в дело:
"В ответ услышал: «Ну что ж, полковник, иди нашему капитану в распоряжение». Капитаном был мастер какого-то радиозавода, в недавнем прошлом старший лейтенант запаса («капитана» он себе для солидности присвоил сам)".
Вечером полковник пошёл домой, утром надел военную форму и прибыл к Белому дому. Отрапортовал «присмотревшемуся к нему депутату Качанову»:
"Кандидат наук, бывший начальник оперативного отдела, разрабатывал учения для начальников инженерных служб военных округов и армий".
Качанов обрадовался:
"Это то, что нужно. Мы формируем штаб обороны. Не хотите в нем поработать начальником оперативного отдела?"
Без комментариев.
Работа начальника оперативного отдела заключалась в том, что товарищ Цыганок сел на телефоны и стал по обычной связи обзванивать военные объекты и спрашивать "кто в городе".
21-го делать было нечего, из штаба народ стал разбегаться. Ходили слухи о "готовящемся штурме". 22-го объявили, что Пуго застрелился и штабу можно расходиться по домам. ВСЁ. 24-го изъяли список штабных работников:
"24 августа юрист штаба подполковник Владимир Никитин вдруг потребовал изъять для переработки 1-й экземпляр приказа № 3 Министра обороны РСФСР "О создании штаба обороны Белого Дома". К 24-му августа в нем числилось 26 человек. Но после "переработки" он неожиданно распух, увеличившись более, чем в два раза. К штабу оказались "прикомандированными" полковники и генералы, которые все четыре дня отсиживались, не разработали ни одного документа, а в ночь с 20 на 21 спокойно спали на стульях в собственных кабинетах, которых даже на подступах к Белому Дому никто не видел. Однако именно они потом получили и государственные награды и очередные воинские звания, включая секретаря – делопроизводителя комитета. А сам юрист штаба Владимир Никитин в период с августа 1991 по январь 1992 года от подполковника дорос аж до генерала. Действующие офицеры штаба, те, что «пришли с улицы», новым Министром обороны РФ генералом Грачевым в 1992 году из армии были потихоньку уволены. Тем, кто явно поддержал ГКЧП, тоже досталось. Под различными предлогами из Вооруженных сил в 1991-1992 годах убрали более 300 генералов".
Т.е. убрали всех лохов, которые в событиях 19-21 пытались поучаствовать всерьёз.
Цыганок пишет, что поверх штаба действовали две силы. Во-первых, десантники во главе с Грачёвым-Лебедем. Вопреки бытующему мнению, ЭТО БЫЛА ГВАРДИЯ ГКЧП. Т.е. войска «ГКЧП», «окружившие» Ельцина это были десантники Грачёва. Тут каждая лапшинка ценна, поэтому дам обширную цитату:
"ГКЧП поддержала большая часть офицеров КГБ и МВД СССР, а также воздушно-десантные войска во главе со всем своим командованием. Мне тогда и в голову не могло прийти, что через 5-10 лет о десантниках будут говорить как «о самых верных защитниках демократии». И это несмотря на то, что непосредственным разработчиком плана использования сил и средств Минобороны при введении ГКЧП был именно генерал ВДВ Павел Грачев. По его команде были поданы самолеты для переброски 104-й дивизии из Пскова и 26-й отдельной бригады ВДВ – в Ленинград, а 23-й – в Кременчуг (Киевский военный округ). 21 отдельная бригада ВДВ высадилась в подмосковной Кубинке, чтобы «взять под охрану» все главные объекты в столице.
Еще 19 августа участники обороны Белого Дома узнали о том, что на одном из оперативных совещаний заместитель командующего ВДВ по боевой подготовке и ВВУзам генерал-майор Александр Лебедь разработал интересный план. Он попросил выдать ему побольше российских флагов, чтобы его бойцов, которые будут ими размахивать, на баррикадах приняли за своих. Тогда они смогут вплотную подойти к Белому Дому и одним батальоном внезапно его захватить.
Об этом тут же было доложено Руцкому. И когда вечером 19-го десантный батальон Лебедя попытался двинуться к Белому Дому, москвичи преградили ему дорогу. Лебедю предложили переговорить с Константином Кобецом. Он отказался, сказав, что выполняет приказ командующего ВДВ, и дал приказ батальону двигаться к стенам Белого Дома. Но москвичи взяли их машины в плотное кольцо. Обстановка накалилась.
Тут вмешался Руцкой. Он уговорил Лебедя встретиться с Ельциным. И в разговоре с ним генерал дал честное слово, что его десантники не поднимут оружие против защитников демократии. После чего 8 боевых машин десанта подошли к северному порталу здания и, по словам Лебедя, «взяли защитников демократии под охрану». Но мы понимали, что в случае штурма они могут стать «троянским конем», а потому, по решению штаба обороны, неподалеку от них было решено расположить надежный резерв – 300 «афганцев» Аушевского комитета воинов–интернационалистов.
У белого Дома десантники простояли до утра, пока их командир майор Сергеев не свернул батальон и не ушел, разведя руками: «У меня приказ». Видимо, батальон выводился, чтобы не попасть под «дружественный огонь» во время предполагаемого штурма, о котором нам, членам штаба по обороне, было уже известно.
В этот день, в 14 часов, в Минобороны прошло закрытое совещание, где присутствовали маршал Ахромеев — советник президента СССР Горбачева, замминистра обороны СССР, командующий ВДВ генерал Ачалов, начальник Генштаба Моисеев, заместитель командующего ВДВ Павел Грачев. Там разрабатывался план штурма Дома Советов, который должен был состояться в ночь с 20-го на 21-е августа. Главная роль в нем отводилась группе «Альфа». Ее командиру, генерал–майору Виктору Карпухину, для этого давались в распоряжение 15000 человек: спецподразделения трех высших управлений КГБ и московского ОМОНа, а так же вся дивизия Дзержинского и два воздушно-десантных полка из Молдовы.
После совещания генералы Карпухин и Лебедь, который накануне обещал Ельцину, что не прольет кровь защитников демократии, отправились на рекогносцировку. Они незаметно объехали вокруг российского парламента и составили план действий, который предполагал, что в 3 часа ночи подразделения ОМОНа очистят от людей площадь у Белого Дома с помощью газа и водометов. Сразу после этого на нее войдут спецподразделения. Затем, используя гранатометы, они в течение 15 минут займут Белый Дом. Поддержку с воздуха обеспечат вертолеты".
Но случилось непредвиденное. Вертолёты заблудились, Альфа стала Омегой. Бывает.
Это те, кто нападал на Белый Дом: Грачёв, Лебедь. А кто его защищал? Кроме опять же Лебедя и Грачёва (ух, хитрющие десантники – как всё устроили: сами нападают, сами защищаются!), - триста спартанцев генерала Аушева, будущего падишаха Ингушетии. "Чешуёй как жар горя" 300 чеченцев и ингушей ситуацию ПОДСТРАХОВЫВАЛИ. Стреноживали «троянского коня». Так и повелось с 19 августа: "Лебедь-Дудаев, Дудаев-Лебедь". Пока по-хорошему одному торпеду в харю не залудили, а другому авиакатастрофу не спроворили. Увлеклись ребята нанайской борьбой маненько.
по материалам текстов Д. Галковского, написанных в http://galkovsky.livejournal.com
